– Скажи мне честно, – вдруг выдохнул Алексей, – ты ведь появилась в моей жизни не случайно?

– Да, – ответила я и уже открыла рот, чтобы рассказать ему все: и про увольнение, и про то, как я была зла, и про Славова с его Адкой, не к ночи будет помянута эта корова, и вообще все-все, но мне помешал телефонный звонок. Точнее – мобильник Зотова, валяющийся рядом, на экране которого высветилось имя Ада. И тут она! Ну неужели нельзя было просто выключить это адское орудие пыток?! – Ответь, это, наверное, важно, – ехидно дыхнула я огнем, резко вскочила с пола и накинула на себя клочья ткани, бывшие когда-то недешевым пеньюаром. – Вы, наверное, очень близки, раз она звонит тебе среди ночи.

– Ну, если учесть, что звонит моя будущая жена, то, наверное, так оно и есть, – вредно хмыкнул босс. А я задохнулась от боли, горечи и лютой злости. Так меня еще никогда не использовали и не унижали! Я со всех ног бросилась к двери! – Алла, да подожди ты! – Зотов догнал меня уже в коридоре. – Я все объясню. Не стоило мне так тебе так сообщать. Ада беременна, и, скорее всего, я автор ее ребенка.

– И поэтому ты переспал со мной? – зло выплюнула я. – Для того чтобы я не чувствовала себя обделенной? Ах, я так польщена! Спасибо, Алексей Михайлович, что решили напоследок подарить мне кусочек рая! Тоже мне, девкострадатель! И будь счастлив с этой дрянью! Хотя, думаю, что у тебя это вряд ли получится. Адка – редкая мразь.

– Да? Вы знакомы? – приподнял бровь Зотов.

И мне сразу стало ясно – он знает все обо мне. И, скорее всего, выставили меня перед ним не в лучшем свете. Постаралась Адочка. Тогда зачем был этот фарс? Только чтобы меня унизить? А я, дура, повелась, свалилась к его ногам спелой грушей. Да уж, изощренно меня наказал мерзавец. И самое главное, что теперь я не знаю, как буду жить дальше, не чувствуя его прикосновений, и понимая, что рядом с ним другая. И что станет с моими девочками?

– Да, я работала в твоем концерне, и мне дали пинка под зад, причем буквально, – ухмыльнулась я, пытаясь рассмотреть в его глазах хоть какие-то эмоции.

– И ты пришла мстить? Я правильно понимаю?

– Я уйду завтра, – проигнорировав его вопрос, сказала спокойно.

Я вывернулась из его рук, держащих меня за плечи, и побрела в свою комнату. Алексей больше не сделал попытки остановить, и это хорошо, в противном случае я бы совершила еще одну глупость.

Надюшка стояла возле моей спальни, привалившись плечом к стене. Даже в темноте было заметно, насколько она бледна, и как горят на лице огромные глазища.

– Что-то случилось? – спросила я, с тревогой всматриваясь в мученическую гримассу моей девочки. Сердце зашлось от жалости.

– Я тебя ненавижу, – тихо прошептала Надя. Меня словно хлыстом ударили ее злые слова, сказанные с такой ненавистью. – Мы тебе поверили. А ты оказалась такой же, как все. Предательница.

– Да что произошло-то? – наконец, взяв себя в руки, смогла вымолвить я, протянув руку, чтобы убрать с лица малышки непослушный локон.

Она отшатнулась, словно от чумы, полоснув меня ненавидящим взглядом:

– Я все слышала. Все. И ты, и отец – вы оба думаете только о себе. Мы с Козюлькой не нужны никому. Никогда не были нужны. Ты пришла и вселила в нас надежду. А теперь все одним махом сломала. Я ладно, переживу. Но Лидка, она мечтала, всю жизнь грезит о том, что у нее будет мама. Та, которая сможет нас полюбить по-настоящему! – закричала Надюшка, прежде чем убежать.

– Надя, подожди! – я бросилась за девочкой, но она захлопнула перед моим носом дверь. – Нельзя заставить любить, понимаешь? Я бы очень хотела сдержать слово, но ваш папа любит другую женщину, и с этим ничего не поделаешь.

– Уходи. Ты не нужна нам! – всхлипнула из-за двери малышка.

Я думала, что в этот момент у меня разорвется сердце. Ну и ночка! Хочется просто лечь и сдохнуть. Я зашла в спальню, ставшую мне домом за короткий промежуток времени, который, как оказалось, стал самым счастливым в моей идиотской жизни. «Какая я дура, – думала, бросая в чемодан вещи. – Ну зачем я приперлась в этот дом? Жила себе спокойно с Елкиной, в домино по вечерам играла. И не нужен мне был этот мерзавец, укравший мою душу, и так легко ее растоптавший».

– Я помогу вам, – прошептала в темноту, – закончу то, что уже начала, а потом просто уеду подальше. Там, где, возможно, смогу забыть и Зотова, и хулиганок, без которых не мыслю жизни.

Нет, не смогу. Точно не смогу.

Утро встретило меня головной болью. Ну конечно, после ухода Аллы я поступил как обычный среднестатистический мужик – набухался. Просто захотелось уйти от действительности, в которой лучший друг тебя нагло обворовывает, хотя сумма там не такая уж и страшная. Женщина, которая стала для тебя светом, оказывается предательницей, и даже дочки отказываются понимать. И самое смешное – мне ведь даже не интересен этот бизнес, из-за которого столько проблем. Да что там, даже Нюша, всегда верная и молчаливая, посмотрела на меня с таким холодом, что кровь в жилах превратилась не в жидкость, а в ледяной гель.

– Она ушла, – голосом глашатая, сообщающего о приближении инфекции черной смерти, сообщила всегда интеллигентная домработница. – Вы простите меня, Алексей Михайлович, но по-моему вы – мерзавец и идиот. Да, я вам благодарна, что помогли мне в трудный момент, потому молчать не могу. Смотреть, как вы рушите свою жизнь и жизнь девочек, сил нет. И я, наверное, уволюсь. Даже Адольфовна в шоке. От нее вам, кстати, тоже достанется. Впервые в жизни я согласна с этой молодящейся калошей.

– Нюша… Не лезь не в свое дело. И берега не путай. Увольняйся, к чертям, все валите! – простонал я, прекрасно понимая, что она права. Такая простая крестьянская правота, мудрость житейская. – И приготовь ужин, вы же должны предупредить заранее об увольнении, так что будьте любезны, сегодня я представлю семье свою невесту. Она, по крайней мере, ни разу меня не предала. А девочкам нужна мать.

– Алла?! Алла вернется?! Вы, наконец-то, за