Игорь оторопел. Он в первый раз слышал от неё эти слова. Он молчал, надеясь, что ему это послышалось.

Но она снова всхлипнула:

— Ты меня не любишь!

На этот раз его сознание подтвердило правильность восприятия, но это не успокоило. Его пронзила тревога. Что такое могло случиться? Откуда могли в её очаровательной головке взяться эти слова? Откуда они здесь, в этой квартире, где всё пропитано любовью и согласием. Где он окунался в атмосферу спокойствия и неги. Где он минуту назад чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

— Юлечка, милая, что случилось? Кто тебя обидел? — прорвало Бойдова, — Почему ты так говоришь? Я не понимаю!

Он стал судорожно вспоминать все последние события, которые каким либо образом могли затронуть их отношения, их разговоры, свои слова.

Но Юля прервала его.

— Почему ты, когда пришёл не поцеловал меня, а сразу направился в ванную? — снова всхлипнула она, поднимаясь от стола и повернув обиженное лицо к Бойдову.

В этот момент на пол свалилась развёрнутая маленькая книжка, которую она видимо читала. Оскалившись белыми страницами, она захлопнулась яркой обложкой.

Игорь успел прочитать часть названия: «Как стать…».

— Понимаешь, мы сегодня лазили по подвалам, там такая грязь… — начал оправдываться он.

Но Юля не дала ему договорить. Не поднимая книгу, встала из-за стола. Обняла Бойдова за шею и стала принюхиваться. Тут же отпрянула от него.

— Что за запах? — воскликнула она, — Какой-то цветочный! Это женские духи! Почему ты меня обманываешь? С кем ты был? У тебя любовница?

— Ну что ты ерундишь, котёнок, — успокаивал её Игорь, — в этом гадюжнике каких только запахов не насобираешь!

Игорь вспомнил прижимания Татьяны и выругался про себя.

Юля снова начала всхлипывать. Затем тихо вздрагивая, уткнулась Игорю в грудь.

— Скажи, что ты меня любишь! — попросила, она прижимаясь.

— Я тебя люблю! Я тебя очень люблю! — наклоняясь, зашептал ей Игорь, целуя мочку уха, — очень, очень!

Постепенно Юля затихла.

Засыпая, Бойдов подумал, что надо бы посмотреть, что за книжку читала Юля.

Но утром книжки на кухне не оказалось.

Никто из коллег не читал надпись на трубке. Всех собрали в актовом зале. Начальник управления поздравил с раскрытием резонансного преступления и сообщил, о вручении подарков спонсорами. По их поручению вышел худенький клерк в очках и передал Игорю видеомагнитофон «Электроника».

Долгое время это был единственный видик в отделе. Хранился он у начальника в кабинете и, по мере необходимости, выдавался сотрудникам для просмотра изъятой порнушки или контрафакта.

Наступила весна и после очередного совещания, Жиблов сказал Игорю зайти к нему в кабинет. Идя к шефу, Бойдов думал, что церемония продолжится, но он ошибся.

— Пальцы пришли, — коротко сказал Жиблов, когда Игорь зашёл в кабинет.

— По поводу? — спросил он.

— По краже у Тянь-Шанского!

— И что?

— Что, что? — раздражённо произнёс Жиблов, и, взяв Бойдова за воротник, притянув к себе, зашептал, — наш клиент!

— Муслим? — изумлённо попытался спросить Игорь.

Но Жиблов вовремя закрыл ему рот ладонью и кивнул головой.

— Ну, дела! — произнёс Игорь, когда Жиблов убрал ладонь, — а что с тем парнем, который признался?

— Приняли к производству заявление потерпевшего, дело прекратили за малозначительностью. Парень на свободе.

— Может мне с ним пообщаться? — осторожно спросил Игорь.

— Думаю, стоит! И зацепка есть.

Игорь вопросительно посмотрел на Жиблова.

— Его пальцы тоже пришли, таинственно продолжал тот, — Он не Власов Виктор, а Мажилис Викторас, задерживался в Литве как неоднократно судимый. Сначала созвонись с коллегами. Что у них там есть на него? А потом уже разговаривай с ним. Только резко на него не наезжай. Где он живёт?

— Честно говоря, не помню, — смутился Бойдов, — посмотрю в материалах.

— Только осторожно, не потревожь наших личи! — Жиблов улыбнулся.

Общежитие находилось в Петроградском районе. Старое серое здание с местами отпавшей уличной лепкой. Отличалось, от аналогичных стоящих в одном строю, забитыми фанерой окнами первого этажа и табличкой на входе. Под фанерными окнами виднелись множественные следы старательного замазывания краской. А так же вновь нацарапанные словосочетания типа «очкастая кобра», «ядовитая кобра», «старая кобра», «грязная кобра». Можно было подумать, что здесь располагается филиал городского террариума.

Около крыльца стояли две лавочки, на которых сидели девушки. К ним периодически подходили молодые люди и, называя комнату, просили позвать свою знакомую. Девушки убегали и, выполнив просьбу, возвращались.

С торца дома из открытого окна второго этажа свешивалась верёвка из связанных простыней. На ней в испуге завис скуластый парень лет восемнадцати, в морской форме, подозрительно глядя на Игоря.

Бойдов подошёл к парню и слегка дёрнул за верёвку.

— Но-но, поосторожней, — возмутился тот, — если расшибусь, устанешь в ментовке отписываться!

— Вот сейчас и начнём, — жёстко сказал Игорь, помахав красной корочкой удостоверения.

Парень изменился в лице и замолчал.

— Как фамилия? — спросил Бойдов?

— Курсант Михаенкин, — недовольно произнёс парень.

— Полностью! — строго скомандовал Игорь.

— Курсант сто двадцать четвёртой группы, второй роты, высшего военно-морского краснознамённого училища подводного плавания имени Ленинского комсомола, Михаенкин Михаил Михайлович, — отчеканил он, так что верёвка под ним стала раскачиваться из стороны в сторону.

— К кому лезешь? — продолжал задавать вопросы Игорь.

— Невеста моя! — отвечал парень, — Белозерцева Марина.

— Комната?

— Двадцать пятая!

— Смотри осторожней! — предупредил Бойдов и пошёл к входу в общежитие.

Парень недоумённо продолжал болтаться на простынях. Бескозырка свалилась у него с головы и держалась только на завязанных под шеей ленточках.

Вход в общежитие преграждала вертушка, рядом с которой на табуретке сидел дед в очках и красной повязке на рукаве, где было написано «вахтёр». Он держал перед носом газету и при виде Бойдова, опустил её вниз. Поправив пальцем сползшие с переносицы очки, язвительно спросил:

— Ну, что принёс?

— А что нужно-то, — недоумённо спросил Игорь.