- А серийный убийца?

- Круглый дурак. Иначе зачем бы ему было лезть с головой в неприятности, ежеминутно рискуя попасть в тюрьму, непонятно ради чего? Вместо того, чтобы наслаждаться радостями, пусть и относительными, но все равно не редкими, своего земного существования? Потому что в этом смысле преступление не окупается. Нет, уж поверь мне, единственные умные преступники, которых я встречала, - это налетчики. Их мотивация ясна. Она умещается в шесть букв: Д-Е-Н-Ь-Г-И. Такая деятельность требует стратегического мышления и безупречной организации.

У Ингрид было время поразмыслить над теориями Лолы. В течение всей «Пиромании», кроме четырех убийств с помощью огнеметов, показанной крупным планом медленной агонии бригады пожарных и апокалиптической гибели персонала одной больницы в потоке лавы под аккомпанемент завываний мстителя, несущего возмездие за содранные пятнадцать кусков кожи, не произошло ровным счетом ничего интересного. Сотрудники кинотеатра вели себя как обычно, и никто не подал знака, что появился Болтун.

Опасаясь, что «Пиромания» - всего лишь закуска в длинном списке становящихся все менее аппетитными блюд, Ингрид и Лола вышли из зала еще до завершения сеанса и огляделись в поисках Элизабет. Рыжая билетерша курила на тротуаре, погрузившись в созерцание мирного садика у церкви Сен-Лоран.

- Болтун не пришел. Мне очень жаль.

- Нам тоже, деточка. Думаю, он увлекся работами еще какого-нибудь психопата.

- Может быть, он знает фильмы Гадехо наизусть.

- Он прокручивает их у себя в мозгу, и тем довольствуется, - закончила за нее Лола. - Понимаю. Пятьдесят две смерти в минуту - это не проходит даром для мозжечка.

- Я знаю, где он живет. На улице Дье. Прямо над ливанским рестораном.

- А ты не могла этого сразу сказать?

- Нет.

- Да еще и улица Дье! Это же так легко запомнить!

- You're all fucking nuts in this fucking country or what? [Вы все такие чокнутые в этой чокнутой стране или как? (англ.)] - вмешалась Ингрид.

- Два дня назад я столкнулась с Болтуном на улице. Я проследила за ним до его дома, но он меня заметил. Мне удалось выкрутиться, рассказывая ему какие-то глупости, но если это он убил Ванессу, то я не хочу, чтобы он знал, что его сдала я. Кстати, его зовут Бенжамен Нобле.

- Неплохой аргумент, деточка, - великодушно сказала Лола. - Каждый имеет право на свои заморочки.

- Fucking nuts! [Чокнутые! (англ.)]

Лестничную клетку наполняли интенсивные восточные ароматы. Они напомнили Лоле об отсутствии кулинарных радостей, доставляемых «Дневными и ночными красавицами». Вместо обеда она удовольствовалась жалкой порцией макарон и скромным бананом. Однако это не помешало ей открыть одной рукой дверь квартиры Бенжамена Нобле с помощью пластиковой карточки. Тайное проникновение в квартиру незнакомца не уменьшило ее аппетит, и она серьезно подумывала об исследовании холодильника в поисках чего-нибудь съедобного. Ингрид была совсем в ином расположении духа. Лола чувствовала, что при необходимости Ингрид готова огреть Бенжамена Нобле палкой.

Они обшарили скромную квартиру в поисках сечек, дамских туфелек, кукол «Брац» и других предметов, которые выдали бы одержимого. Кроме многочисленных камер, осветительных приборов и фантастической коллекции DVD, ничто в квартире не указывало на то, что ее хозяин - фетишист. Зато собрание DVD свидетельствовало о разносторонних вкусах его владельца: наряду с фильмами ужасов там можно было найти полные коллекции работ Чаплина, Мелвиля, Орсона Уэллса и Дэвида Линча. Лола позаботилась даже о том, чтобы вывалить содержимое мусорного ведра на плиточный пол кухни. После изучения тривиальной, но все-таки интересной реальности она вымыла руки и открыла сначала холодильник, а потом морозильную камеру. Вместе с Ингрид, заглядывавшей через ее плечо, они убедились в отсутствии там мороженых человеческих ног. Достав из холодильника ветчину, корнишоны и несколько бутылок пива, они устроили пикник на кухонном столе. Лола даже подумывала о том, чтобы сварить кофе.

«Ужас сколько времени проводит в ожидании полиция», - думала Ингрид. Она уже привыкла к темноте. Сидя в костюме на собственном жакете, прижавшись спиной к входной двери, она чутко прислушивалась к звукам дома. Она различала только силуэт наконец-то насытившейся Лолы. Было очень поздно, и, несмотря на выпитый кофе, Ингрид чувствовала, что ее мозг играет с ней злые шутки. Последние несколько ночей она мало спала. То ли потому, что совместное с Лолой расследование все больше захватывало ее, то ли потому, что слишком беспокоилась за Максима. Она заставила себя дышать глубоко и потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Она услышала немного затрудненное дыхание Лолы.

- Знаешь, Ингрид, все это напоминает мне некоторые засады с Туссеном.

- Твоим бывшим помощником?

- Да, еще до Бартельми. Туссен Киджо был славным парнем. Когда мы сидели в засаде, Туссен всегда напевал. Старые мелодии Отиса Реддинга, Кертиса Мейфилда, Берта Башараша. У него был свой излюбленный репертуар. А еще он, дурачок, имел красивый голос. И симпатичную мордашку. Свою ореховую кожу он унаследовал от смешения крови отца, уроженца Яунде, и матери-бретонки. А еще у него были светлые курчавые волосы и зеленовато-карие глаза. У него всегда было хорошее настроение, а ты знаешь, какая это редкость. И он, как и ты, умел меня вдохновить.

Ингрид не прерывала Лолу, давая ей выговориться. Она дождалась-таки момента, когда Лола открыла перед ней свои чувства и рассказала о том, что Туссен Киджо погиб в одной из операций, когда ему не было еще и тридцати. Она знала от Максима, что Лола считает себя в ответе за его гибель. Ужасный конец. Отрубленная голова. На самом деле Ингрид знала об этом больше, чем Лола себе представляла. Гибель Киджо заставила бывшего комиссара полиции бросить свою прежнюю жизнь, обязательства, свой статус, свою команду и работу, которую она так любила. Только сейчас становилось понятно, насколько она ее любила. This fucking job. [Эту чертову работу (англ.).]

- Видишь ли, Ингрид, я не охочусь в одиночестве. Я лучше чую дичь в компании с кем-то. Мои нейроны могут произвести на свет хорошую идею только в процессе дискуссии. И меня уже не переделаешь. Поэтому я и присвоила тебя вместо того, чтобы отпустить показывать по ночам Парижу пятую точку.

- Я покажу им ее завтра. Don't worry. [Не переживай (англ.).]

- Я и не переживаю, я уже поняла, что ты девушка серьезная и во всем любишь систему. Твои соблазнительные формы не отягощают здравого смысла. И этот контраст мне очень нравится, деточка, очень.

- Кто-то только что зашел в здание, Лола.

- Ну, вперед! Если это Бенжамен, мы его сцапаем.

- А я думала, мы его схватим.

- Святая невинность! Ты и правда думаешь, что лексикон полицейских ограничен десятком слов?

Человек, которого Лола и Ингрид принимали за Бенжамена Нобле, вставил ключ в замочную скважину и приоткрыл дверь. Потом время остановилось. И возобновило свой бег в ритме шагов этого человека, который бежал по лестнице вслед за своей тенью. Ингрид бросилась за ним.