Командующий английскими войсками генерал Окинлек на запрос из Лондона прямо ответил: «Нашей армии любителей приходится сражаться против армии профессионалов».

Гигантские клещи одновременно охватывали позиции союзников.

К этой картине надо добавить огромный успех немцев в морской войне: в 1942 году германские субмарины уничтожили 1020 торговых судов союзников, что в три раза больше, чем в 1941 году. «В июне 1942 г. союзники теряли по кораблю каждые четыре часа, причем количество немецких подводных лодок увеличивалось. В течение 1942 г. Германия потеряла 66 и построила 238 новых подводных лодок».

Да, приходилось признать: Молотову не удалось решить проблемы второго фронта. Кроме того, он посчитал, что советский посол в силу своих особых отношений с американской администрацией не может решительно требовать открыть военные действия в Европе. И принял решение: Литвинова заменить более твердым и принципиальным человеком.

Таким человеком был Громыко.

Формальное оформление этого решения состоялось только в 1943 году, но после отъезда Молотова из Вашингтона Громыко получил возможность обращаться к наркому напрямую, минуя Литвинова.

Наш герой был назначен полномочным послом после того, как в начале июня правительства Англии и США официально сообщили своему советскому союзнику, что и в 1943 году англо-американского десанта в Западную Европу не будет и что высадка в Нормандии произойдет только весной 1944 года.

Казалось, уже почти все ясно, Советский Союз переломил ход войны победой в Сталинградском сражении, — но снова союзники отказывались выполнить свои обещания.

Это повторное нарушение принятого Лондоном и Вашингтоном обязательства вызвало возмущение в Москве. Советскому Союзу предстояло еще целый год нести колоссальные жертвы, без надежды на маленькую передышку. И будет ли в 1944 году действительно открыт второй фронт — неизвестно.

В личном и секретном послании И. В. Сталина президенту Рузвельту, отправленном из Москвы 11 июня 1943 года, говорилось:

«Ваше послание, в котором Вы сообщаете о принятых Вами и г. Черчиллем некоторых решениях по вопросам стратегии, получил 4 июня. Благодарю за сообщение.

Как видно из Вашего сообщения, эти решения находятся в противоречии с теми решениями, которые были приняты Вами и г. Черчиллем в начале этого года, о сроках открытия второго фронта в Западной Европе…

Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Советскую Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом.

Нужно ли говорить о том, какое тяжелое и отрицательное впечатление в Советском Союзе — в народе и в армии — произведет это новое откладывание второго фронта и оставление нашей армии, принесшей столько жертв, без ожидавшейся серьезной поддержки со стороны англо-американских армий.

Что касается Советского Правительства, то оно не находит возможным присоединиться к такому решению, принятому к тому же без его участия и без попытки совместно обсудить этот важнейший вопрос и могущему иметь тяжелые последствия для дальнейшего хода войны».

Послание, которое глава советского правительства отправил 24 июня 1943 года Черчиллю, было еще более резким:

«Мне вполне понятна сложность организации англо-американского вторжения в Западную Европу, в частности организации переброски войск через Канал, — писал И. В. Сталин. — …Из Ваших сообщений прошлого и этого года я вынес уверенность, что Вы и Президент отдавали себе полный отчет в трудностях организации такой операции и что соответствующая подготовка этого вторжения Вами совместно с Президентом ведется с полным учетом этих трудностей и со всем необходимым напряжением сил и средств. Еще в прошлом году Вы сообщили, что вторжение в Европу английских и американских войск в большом масштабе будет произведено в 1943 году…

В начале нынешнего года Вы от своего имени и от имени Президента дважды сообщали о Ваших решениях по вопросу о вторжении англо-американских войск в Западную Европу с целью “отвлечь значительные германские сухопутные и военно-воздушные силы с русского фронта”. При этом Вы ставили задачей поставить Германию на колени уже в 1943 году и определяли срок вторжения не позже сентября месяца…

В следующем Вашем послании, полученном мною 12 февраля сего года, Вы, уточняя принятые Вами и Президентом сроки вторжения в Западную Европу, писали:

“Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов. Тоннаж и наступательные десантные средства здесь будут также лимитирующими факторами. Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь”.

В феврале, когда Вы писали об этих Ваших планах и сроках вторжения в Западную Европу, трудности этой операции были более значительными, чем теперь. С тех пор немцы потерпели не одно поражение: они были отброшены на юге нашими войсками и потерпели здесь немалый урон; они были разбиты и изгнаны из Северной Африки англо-американскими войсками, в подводной войне немцы также попали в более трудное положение, чем когда-либо раньше, а превосходство англо-американских сил значительно возросло; известно также, что американцы и англичане достигли господства своей авиации в Европе, а военный и транспортный морской флот возросли в своей мощи.

Таким образом, условия для открытия второго фронта в Западной Европе на протяжении 1943 года не только не ухудшились, а, напротив, значительно улучшились.

После всего этого Советское Правительство не могло предполагать, что Британское и Американское Правительства изменят принятое в начале этого года решение о вторжении в Западную Европу в этом году Напротив, Советское Правительство имело все основания считать, что англо-американское решение будет реализовано, что должная подготовка ведется и второй фронт в Западной Европе будет, наконец, открыт в 1943 году.

Поэтому, когда Вы теперь пишете, что “Россия не получила бы помощи, если бы мы бросили сотню тысяч человек через Канал в гибельное наступление”, то мне остается напомнить Вам о следующем. Во-первых, о Вашем же собственном меморандуме от июня месяца прошлого года, когда Вы заявляли о подготовке к вторжению не одной сотни тысяч человек, а о количестве англо-американских войск свыше 1 миллиона человек уже в начале операции. Во-вторых, о Вашем февральском послании, в котором говорилось о больших подготовительных мероприятиях к вторжению в Западную Европу в августе — сентябре этого года, чем, очевидно, предусматривалась операция отнюдь не с одной сотней тысяч человек, а с достаточным количеством войск.