Саманта приподняла его, продолжая держать чашку у губ. От напряжения у нее болели мышцы.

Широкой ладонью Джоул подстраховал снизу ее руку. Саманта посмотрела на него и благодарно улыбнулась, придвинув чашку к губам Кевина. Как долго она сможет держать чашку, чтобы не расплескать содержимое?

Кевин сделал несколько глотков и отмахнулся. Джоул осторожно опустил его на подушки. Саманта пощупала лоб больного, и по выражению ее лица Джоул понял, что его опасения подтвердились.

Болезнь прогрессировала очень быстро, слишком быстро для горной лихорадки. Это могло быть что-то еще. Более опасное. Не только для Кевина, но и для Джоула, и для нее.

Избегая смотреть Джоулу в глаза, Саманта накрыла Кевина остальными одеялами. Она ухаживала за ним, как за родным и близким человеком, и Джоула не удивило, когда она запечатлела на его пылающем лбу легкий поцелуй.

Когда она пошла к плите подогреть суп, чтобы накормить Кевина, Джоул не сводил глаз с ее гибкого стана. Все было так, как он и предполагал, но он отказывался верить этому. Саманта относилась к Кевину Хаусману как к брату, как к другу, как к партнеру, с чьей помощью она могла осуществить свои мечты. Его, Джоула Гилкриста, она любит, хотя и отрицает это. Но Джоула не проведешь.

– Я могу чем-нибудь помочь? – улыбнувшись, тихо спросил он.

Казалось, нехорошо радоваться, когда Кевин так страдает. Но Саманта ничего не могла с собой поделать. Она была счастлива, что Джоул приберег специально для нее эту замечательную улыбку.

Помешивая суп, она погладила его руку.

– Вы возвращаетесь на речку?

– Если я вам здесь не нужен, Сэм.

– Вы знаете, как вы мне нужны, – прошептала она. По тому, как загорелись его глаза, было ясно, что он догадывается об истинном смысле ее слов.

Джоул приподнял ее подбородок и коснулся губами губ, обняв ее свободной рукой. Но Саманта высвободилась.

– Суп перекипит.

– Суп не единственное, что находится сейчас под угрозой перегрева, – прошептал он.

– Джоул! – укоризненно улыбнулась Саманта, когда он шутливо подмигнул, чтобы уменьшить накал готового вспыхнуть желания.

Она налила суп в миску и поставила на полку с подогревом. Кевин уснул. Когда он проснется, у нее все будет готово. Но едва ли у нее самой появится возможность поспать, пока ему не полегчает.

Саманта взяла половник и вопросительно посмотрела на Джоула. Тот кивнул. Она поставила перед ним тарелку и села на лавку напротив. От супа исходил замечательный аромат.

– А себе, Сэм?

– Я не могу есть, когда меня что-то тревожит. – Она бросила взгляд на неподвижно лежавшего Кевина.

– Так не долго и заболеть, – предупредил Джоул – Вы ведь этого не хотите, Сэм?

– Нет, не хочу. А разве горная лихорадка заразна?

– Нет, если это она.

– Думаю, она, – сказала Саманта. – А как лечить лихорадку, я знаю. Надеюсь, мы выходим его.

Джоул накрыл ладонью ее руку.

– Я тоже на это надеюсь, – мягко сказал он.

Кевину с каждым днем становилось все хуже. Болезнь не выпускала его из своих железных тисков.

Джоул помогал чем мог, но Саманта не раз спроваживала его на речку, поскольку у него не хватало терпения ухаживать за лежачим больным.

Дни становились короче. Ранние сумерки лениво приветствовали длинную арктическую ночь. Джоул, работая, старался уложиться в несколько часов, пока светило солнце.

Через неделю болезнь, казалось, отступила. Иногда Кевин открывал глаза, к нему возвращалось сознание. Он пил бульон, но был еще слишком слаб, чтобы говорить.

Однако к концу следующего дня Саманта в шоке увидела, что он снова впал в забытье. Нескончаемое сражение с недугом отняло у нее слишком много сил. На глаза навернулись горячие слезы. Готовясь к очередной длинной ночи, Саманта налила кофе Джоулу и себе, но не сделала ни глотка, услышав, что Кевин бредит.

– Джоул, мы не можем отвезти его в больницу?

– Нет.

– Но он так тяжело болен!

На лице Джоула отразилось страдание.

– Сэм, в Гранд-Форксе нет больницы, а Доусон далеко, вы знаете сами. Если бы река замерзла и у нас была собачья упряжка, это было бы возможно. Но везти его вдоль берега на лошади слишком опасно. Мы, конечно, попытаемся, но лишь в случае крайней необходимости.

– Да поможет нам небо! – выдохнула Саманта, поняв, что он имеет в виду: если Кевин будет при смерти, только тогда они рискнут предпринять такое тяжелое путешествие. – Я не хочу, чтобы он умер!

– Я тоже, дорогая. Он многому меня научил. – Джоул улыбнулся. – Мы так хорошо уживались друг с другом.

– Пока не приехала я? – сказала Саманта.

– Сэм, в том, что произошло, нет вашей вины. – Джоул смахнул слезинку, скатившуюся ей на щеку. Было невыносимо смотреть, как эта сильная девушка плачет. Ему хотелось держать ее в объятиях, пока сила любви не задушит преследующий их страх. – Мы с ним по глупости полагали, что можем включить женщину в наши планы. Возможно, другая на вашем месте оказалась бы более сговорчивой. Но вы – единственная, кого я хочу.

– Вы?

– И он тоже, – сказал Джоул. – Мы оба.

Саманта отодвинулась от него. Чувство вины вытеснило мечты о счастье. О ее чувствах к Джоулу. Сейчас не время думать о его лазурных глазах. Все ее помыслы должны сосредоточиться на мужчине, лежащем напротив них.

Когда Джоул слегка коснулся ее плеч и повернул к себе, она хотела остановить его. Все, что они делали, было неправильно. Но ее силы истощились в борьбе с болезнью, и она нуждалась в его живительной любви. Слезы, как вода, внезапно прорвавшаяся сквозь плотину, смочили его рубашку, когда Саманта прижалась лицом к его груди.

Джоул посадил ее к себе на колени. Она оплакивала все, что с ней произошло, начиная с первых дней ее пребывания на севере. Уму непостижимо, сколько всего свалилось на нее! Нарушенные обещания, вдребезги разбитые мечты, утраченные иллюзии.

Ее настроение передалось Джоулу. Прислушиваясь к невнятному бормотанию своего друга и ее рыданиям, он прислонил голову к ее макушке и смотрел на проникающий из-под дверцы плиты красный свет. Если Кевин не сможет вернуться к работе, им придется продать участок. Во время весеннего паводка на желобе должно быть двое мужчин.

Саманта спрыгнула с его колен и, подбежав к Кевину, присела на корточки возле кровати. Взяв его за руку, она погладила его лоб и что-то прошептала. Когда Джоул услышал сдавленный смешок Кевина, у него отлегло от сердца.

Сэм своей добротой поднимала общий дух в этом сельском доме. Джоул вспомнил ее послания с разоренной фермы в долине Огайо-Ривер. Он знал наизусть каждое слово, перечитывал их без конца, каждый раз ощущая ее отчаяние, поскольку родные считали ее обузой. Он понимал, как ей хотелось быть желанной и любимой, но более всего – нужной.