— Будет сделано, — кивнул мужчина.

— Заверь, что я полностью беру вину на себя и готова понести наказание. Штраф там оплатить или еще что. И удостоверься, что вокруг нет журналистов. Скандала не избежать, но попридержать его хотелось бы.

— Деловая какая, — фыркнула я, стоило этому Славе отправиться выполнять поручения.

— Да и ты далеко не та девочка-ромашка, что мне запомнилась, — не осталась в долгу Васька. — Не так ли?

С минуту мы мерили друг друга оценивающими взглядами.

— Все течет, все меняется, — сказала я, пожав плечами.

Мы стояли совсем рядышком, а казалось, что между нами пролегла пропасть. Раньше не было тем, которые бы мы не обсуждали. Сейчас же, наоборот, отчего-то не находилось слов, чтобы завести разговор…

И похоже, не я одна такое чувствовала. Потому как Рогова мялась что-то, прятала глаза, а ведь раньше была очень остра на язык.

— Рит… — растерла пальцы она, словно они вдруг стали мерзнуть. — Поехали ко мне, а? Поговорим… Мы давно не виделись.

— Маргарита Александровна, как вы? — подскочил к нам безопасник из клуба.

— Андрей? — удивилась я. — А вы что здесь делаете?

— Акулов отправил, — отрапортовал мужчина. — Сказал, что вам срочно нужна помощь.

Я вспомнила, как говорила с Сергеем по телефону и как именно завершила этот разговор. Наверняка ведь напугала своего заместителя до икоты.

Как Андрей оказался на месте происшествия так быстро, даже спрашивать не стала, недалеко от клуба я отъехала.

— Это он здорово придумал, — кивнула я. — Со мной все в порядке, спасибо. Вот с машиной не очень, и разборок с полицией не избежать.

— Сейчас все решим, — пообещал мужчина и, как настоящий рыцарь в сияющих доспехах, отправился избавлять даму от проблем.

На самом деле не в героизме была речь, просто жалование Андрея оказалось достаточным, чтобы при необходимости стимулировать его лучшие мужские стороны.

— Нам бы лучше в больницу, — повернулась я к Роговой. — Проверить, все ли нормально. А не к тебе. Все же я тебя сбила.

Она склонила голову набок.

— У тебя изменилось отношение к здоровью и врачам?

— Многое изменилось, — уклончиво заявила я.

Бумажная волокита решилась через час. Все было оформлено по букве закона, штраф Рогова взяла на себя, лишения прав мне удалось избежать. В то время, пока мужчины разгребали ситуацию, мы с Роговой сидели в моей машине, молча. Тишина не была уютной, а скорее напряженной, давящей. Словно затишье перед бурей.

Я успела найти телефон и отзвониться Акулову. От заместителя поступило около двадцати звонков, и все остались неотвеченными. Теперь пришлось заверять, что все в порядке, и клятвенно обещать проверить здоровье.

Встречу с поставщиками Сергей уже отменил, с Грабовским договорился и в клубе сегодня меня не ждал. Да и, признаться, после пережитого стресса я не способна была работать. Хотелось вернуться домой, прижать Богданчика, вдохнуть родной запах ребенка и… забыть о случившемся.

Я любила скорость, я была с ней на «ты», я стала зависима от выброса адреналина — это оказалось неплохим методом для сброса напряжения, но смерть в мои планы никогда не входила. Не вообще, а в краткосрочной перспективе. Особенно такая глупая.

Васька тоже все время копалась в телефоне, отправляла сообщения, но вот на звонки не отвечала. Хотя аппарат постоянно разрывался входящими.

В ответ на мою приподнятую бровь Рогова просто перевела телефон в беззвучный режим.

— Навязчивый ухажер? — не удержалась от любопытства я.

— Муж, — пробурчала Васька. — Объелся груш который.

— О как… — проронила я, но в дальнейшие расспросы не полезла.

Когда подъехали страховщики, Андрей ими занялся, а телохранитель и по совместительству водитель Роговой отвез нас с ней к врачам. В ближайшую частную клинику. Где наше здоровье подверглось тщательной проверке от макушки и до кончиков пальцев ног.

— В рубашке родилась, — выдала Васька, когда получила заключение.

Она действительно отделалась испугом и парочкой легких ушибов.

А у меня вылезла шишка на лбу, тряслись от пережитого руки, сохло во рту, но ничего серьезного не оказалось. Даже легкого сотрясения мозга удалось избежать. Что, безусловно, радовало.

Все расходы взяла на себя Рогова. У меня от ее щедрости скрипело на зубах, но отказываться я не стала. Все же это не я кидалась под ее машину, едва не заделав убийцей. Пусть теперь хоть финансово возмещает.

Хотя настроение и душевное равновесие ее деньги мне не способны были вернуть, и испоганенный рабочий день, и убитые нервы…

— Ну ладно, — сказала я, когда мы вышли на крыльцо клиники. — Пока. Не бросайся больше под колеса. Если надумаешь прервать свою жизнь, то сделай это безопасно для других.

— Я не настолько глупа, — фыркнула Рогова.

— Сгорел сарай, гори и хата? — обернулась через плечо я. — Не умеешь ты страдать в одиночестве, обязательно нужно подвязать всех вокруг.

Бывшая подруга даже в дорогих шмотках сейчас выглядела маленькой потерянной девочкой. Она стояла на крыльце, не сводила с меня взгляда и словно умоляла не уходить. Я даже встряхнулась, прогоняя странные ассоциации.

— Прости, — выдохнула Васька, тронув меня за руку.

— Да я-то что, — пожала плечами в ответ. — Обошлось все, и ладно. Будем считать, что сегодня удача была повернута к нам передом, а к лесу задом. Возрадуемся?

— Нет, ты не поняла, Рита. Прости меня, пожалуйста. Меня. За все. Я такая идиотка… — закатила глаза она.

— Хочешь, чтобы я поспорила с последним? — попыталась пошутить я, но голос не слушался, стал больше похож на хриплое карканье, а по телу пошли мурашки.

Оказывается, я ждала именно этих слов, просто ожидание непозволительно затянулось на годы… И теперь эти главные слова никак не могли пробиться сквозь бронированное стекло, которое я возвела вокруг души от мира.

Рогова продолжала заглядывать мне в глаза, словно побитый щенок. И совершенно не стеснялась людей, которые наблюдали за разворачивающейся сценой. Ее охранник предусмотрительно дожидался в машине, улавливая распоряжения хозяйки с полувзгляда.

— Я очень жалею, что потеряла тебя тогда, — призналась Васька. — Я совершила много ошибок, но эта самая страшная. Ты даже не представляешь, как я жалею.

— Ты права, — согласилась я. — Не представляю.

— Рит… — как-то разом вся угасла Рогова, словно выцвела, а у меня внутри вдруг развернулась настоящая буря.

И в эпицентре находился робкий росток от той дружбы, от которой мы обе когда-то отмахнулись.

— Мне очень жаль, что я не поддержала тебя после смерти матери. Боялась, что прогонишь. Знаю, что предательства не прощают, но, может… — замялась бывшая подруга, и я поспешила ее перебить.