Вода в банке начинала пузыриться, и Трофимыч, сидящий у стола на табуретке, приготовился выключить кипятильник из розетки удлинителя.

– Привет, Трофимыч. – Я подошла к столу, высоко, словно цапля, поднимая ноги, чтобы невзначай не зацепить какой провод.

– Здорово, коли не шутишь, – ответил Трофимыч, вынимая кипятильник из банки и насыпая туда с ладошки чайные листья.

– А где Иван? – поинтересовалась я, надеясь, что он отошел куда-то и вскоре вернется.

– Да кто ж его знает, – пробурчал Трофимыч, накрывая банку тарелкой с отколотым краем.

– Погоди, Трофимыч, – тронула я его за рукав грязной, промасленной робы, – как это, кто его знает? Мне нужно срочно его увидеть.

– Да я бы тоже хотел его увидеть, – кашлянул он в кулак, – только вот нету его.

– А где он? – Я подозрительно посмотрела на него, пытаясь заглянуть в глаза.

– Эх, кабы знать, – вздохнул Трофимыч, снял тарелку с банки и, сунув в нее алюминиевую ложку с закрученной спиралью ручкой, начал помешивать содержимое.

Проделав эту процедуру, он снова накрыл банку тарелкой. Я терпеливо ждала, пока он закончит свое священнодействие. Когда он положил ложку на стол и, достав из полупустой пачки «Астры» сигарету, закурил, я сделала очередную попытку.

– Значит, говоришь, не знаешь, где Иван?

– Нет, – он помотал головой, – не знаю.

– А вчера ты его видел?

– Вчерась? – Трофимыч закатил глаза. – Вчерась видел.

– Когда?

– Когда-а? – тягуче переспросил он. – Вчерась он, как обычно, с утра пришел.

– А потом? – с нетерпением спросила я.

– Потом ушел, – невозмутимо ответил Трофимыч и еще раз помешал ложкой в банке.

– И больше ты его не видел?

– Нет, не видел.

– И не знаешь, что с ним и где он?

– Не знаю.

Трофимыч наклонился и достал из холщовой сумки семьсотграммовую банку с борщом и кусок хлеба. Рядом с сумкой я заметила полупрозрачный пластиковый пакет, сквозь который просвечивала бутылка дешевого портвейна, буханка хлеба и еще какой-то сверток. Затарился Трофимыч, подумала я, пока он открывал банку с борщом и засовывал в нее кипятильник.

– А ты зайди к нему домой, ежели он тебе так срочно нужен, – посоветовал Трофимыч, видимо, желая поскорее отделаться от меня, – небось пил вчера с дружками, теперь отсыпается…

– Нет его дома, – нахмурившись, сказала я, – я только что от него.

– А-а, – махнул рукой Трофимыч, – если накушался, может и не открыть. Сильнее стучать нужно.

Поняв, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, я выбралась из подвала тем же путем, что и пришла, едва не грохнувшись на лестнице. Хорошо, что я была в «рабочей» одежде – куртке, джинсах и кроссовках – сумела удержаться на ногах, а не то пришлось бы мне поваляться пару недель в травматологии.

Дождя не было, но воздух был так насыщен влагой, что казалось, водяные пары вот-вот хлынут потоком на и без того черный от сырости асфальт. Я села в машину и, запустив двигатель, закурила. Дома Ваньки нет, на работе – тоже. Где он может быть? Может, и правда, вчера не дошел до Катьки, а запил где-нибудь с приятелями?

Я выехала со школьного двора и стала неторопливо двигаться в потоке машин, автоматически останавливаясь на светофорах и притормаживая на поворотах. Куда я ехала? Я и сама не знала. Просто крутила баранку, ни о чем не думая. Очнулась я только неподалеку от дома Катькиного племянника. Моя «Лада» стояла у тротуара рядом с дешевым баром, расположившимся в подвале старинного двухэтажного особняка. Под световой рекламой «Элси» была надпись помельче: «Работаем круглосуточно». «А что? Надо попробовать поискать здесь, – сказала я себе, – раз уж колеса сами меня сюда прикатили».

Бар представлял собой обыкновенный продуктовый магазинчик, где, кроме продуктов, торговали пивом и водкой в розлив. Под низким сводчатым потолком буквой Г расположился прилавок, а на свободном месте стояли два восьмиугольных столика, покрытых голубым пластиком. В центре каждого из них красовалась большая наклейка «Laky strike». Вдоль зеркальной стены тянулась стойка, у которой стояла пара мужиков, готовившихся влить в себя очередную порцию «лекарства».

Я подошла к прилавку, за которым восседала барменша – молодая и толстая, как квашня, девица не старше двадцати пяти лет. В одной руке она держала журнал «Cool», а другой опиралась о прилавок.

– Здравствуйте, – приблизилась я к ней.

Она подняла свое заспанное, заплывшее жиром лицо и молча уставилась на меня маленькими бесцветными глазками.

– У меня знакомый потерялся – Ваня Веретенников, – жалобно произнесла я, – он к вам не заходил?

– Веретено, что ли? – на весь магазин взревела квашня. – Сегодня не был.

– А вчера? – Я заискивающе заглянула в водянистые глазки.

– Чего он вдруг всем срочно понадобился?

– А что, его еще кто-то ищет?

– Да подельник, видать, его, – продавщица смотрела на меня невидящим взором, – в охотничьей шапочке.

– Это такой носатый? – забросила я удочку, недоумевая, кому еще понадобилось разыскивать Ивана.

– Не-е, – протянула барменша, – востроносенький такой крепыш, в черной кожаной куртке.

– А-а, поняла, поняла, – закивала я, – в кроссовках и в джинсах…

– Да нет же, – затрясла жиром квашня, – в серых брюках он был, а не в джинсах.

– А сам Иван-то вчера заглядывал? – с надеждой спросила я.

– Ну да, прям перед этим мужиком в тирольской шапочке, – подтвердила барменша, – хлопнул сотку и был таков.

– Когда это было, вы говорите?

– Точно не скажу. – Она посмотрела на свод потолка. – Где-то после обеда…

– Спасибо, – поблагодарила я ее и покинула это не слишком уютное заведение.

В данных обстоятельствах Катькин племянник мог бы стать для меня нитью Ариадны. Я не то чтобы блуждала по лабиринту, скорее стояла перед тупиковой стеной, чей монотонно-серый бетон тянулся на тысячи километров. Как найти человека? Не в розыск же подавать! А что, если Ваня сейчас отдыхает под крылышком какой-нибудь сердобольной гражданки и к тетке вчера вообще не заходил? Или с дружками на какой-нибудь хате зависает? А если он все-таки был вчера у Катьки? Только вот когда: до или после убийства? Реальны оба эти варианта, но если он приходил после убийства, то какого черта он не вызвал милицию? Бросил тетку родную и смылся? А что, если это он…

Фу, чушь какая-то! Да чтобы Ванька…

Я помотала головой. Так, так, так… А что это за фрукт в тирольской шапочке его ищет? Может, алкаш какой знакомый? Денег стрельнуть или долг отдать? Не знает, где Ванька живет, или, тоже, как я, найти его не может, или они привыкли в «Элси» встречаться да водку пить сообща?