― Маара вдруг пожалела; что в действительности не является Амайей Воган, законной наследницей семейной реликвии Кинтеро. Этот золотой крест раз и навсегда решил бы все материальные проблемы О'Флиннов.

— Вы не рады? — изумился дон Андрес, уловив вздох сожаления, невольно вырвавшийся у Мары.

— Я не могу принять его, Андрес, — собравшись с духом, решительно ответила девушка и уклончиво добавила: — Это слишком ценная вещь. Будет надежнее, если она останется у вас в шкатулке.

— Мне кажется, я понимаю. Кое-кто может воспользоваться своим авторитетом и спекулировать родственными отношениями, чтобы завладеть крестом.

Mapa кивнула и улыбнулась. Она затруднилась бы ответить на вопрос, от кого из своих родственников ей, прежде всего, хочется утаить драгоценность. Помимо дона Луиса существовал еще и Брендан.

— Да, вы меня правильно поняли, Андрес. Мне будет спокойнее, если крест пока останется у вас, — сказала девушка, радуясь возможности избавиться от ответственности за бесценную вещь.

— Хорошо. Я буду хранить его для вас, Амайя, как хранил все эти годы. Но позвольте вам заметить, что на ранчо Виллареаль воров нет, — заверил он ее с улыбкой, после чего убрал крест в шкатулку, которая сама по себе уже представляла огромную ценность, и положил в сундучок. Mapa обратила внимание на то, что сундучок постоянно хранится в кабинете, в нише стены. — Если захотите надеть его, скажите мне, и я вам его выдам.

— Спасибо, Андрес. А теперь мне нужно вернуться к себе и надеть шляпку, а то от солнца на лице появятся веснушки. Я стану совсем некрасивой.

— Вы не можете быть некрасивой, Амайя, — с жаром возразил дон Андрес, затем, помолчав в нерешительности, добавил: — Нам пора прийти к какому-нибудь решению, Амайя. Вам нужно определиться, хотите вы остаться в Калифорнии или вернуться в Лондон.

Mapa хотела ответить, но он жестом прервал ее:

— Прошу вас, не говорите сейчас ничего. Я хочу, чтобы вы обдумали свое решение как следует. Что касается меня… я соглашусь с любым.

Mapa пристально посмотрела на притихшего, смущенного калифорнийца. Против собственного желания она испытывала к нему симпатию. Ей не приходилось раньше сталкиваться с людьми безукоризненно порядочными и начисто лишенными эгоизма. В том мире, который девушка считала своим, человек думал, прежде всего, о себе, и только о себе. А эти калифорнийцы — люди другой расы. Они держат свои сердца и дома открытыми для незнакомцев, делятся с ними всем, что имеют, и думают при этом только о том, чтобы во всем следовать правилам гостеприимства. И что же получают взамен?

Бесчисленные свидетельства подлости и черствости, которые убеждают их в том, что не все люди так честны и порядочны, как они сами.

С какой легкостью можно обернуть гостеприимство калифорнийцев себе на пользу! Как просто было бы сжиться с ролью Амайи Воган окончательно, выйти замуж за богатого дона Андреса, обеспечив, таким образом, безбедную жизнь О'Флиннам, и навсегда поселиться в этой прекрасной тихой долине! Mapa тяжело вздохнула. Что толку в фантазиях, все равно этому не бывать. Внутренний голос подсказывал, что ее судьба лежит далеко за пределами холмов, окружающих благодатную долину.

— Что вас беспокоит, Амайя? — спросил дон Андрес. — Мне кажется, вы загрустили.

— Загрустила? Вовсе нет, просто сама не знаю, почему, стала предаваться глупым мечтам.

— Мечты никогда не бывают глупыми, Амайя, — возразил дон Андрес.

Mapa пожала плечом и пошла к двери, но вдруг остановилась и, круто обернувшись, ответила резко и неожиданно цинично:

— Мечты — это никчемная роскошь, Андрес. Они не накормят и не обуют. К тому же порождают множество несбыточных надежд.

— Для своего нежного возраста вы чересчур циничны и умудрены жизненным опытом, — заметил Николя Шанталь, неожиданно возникший в дверном проеме.

— Неужели вы мечтатель, месье Шанталь? — с вызывающей усмешкой обратилась к нему девушка. — Вот уж никогда бы не подумала! Вы мне представляетесь человеком; давно и безвозвратно утратившим юношеские иллюзии.

Николя, подпиравший плечом косяк, выпрямился и прямо посмотрел в глаза Маре.

— Вы тоже удивляете меня, мисс Воган. Странно слышать от воспитанной в достатке английской мисс рассуждения о хлебе насущном. Я думал о вас как о принцессе из старинной сказки. Или я ошибался? — хитро прищурился Николя.

Mapa вспыхнула, поскольку терпеть не могла снисходительного обращения, но взяла себя в руки и не дала волю ярости.

— Люди не всегда таковы, какими кажутся, месье, — холодно ответила она и, одарив Андреса очаровательной улыбкой, шагнула к Николя, ожидая, что тот отступит в сторону и пропустит ее.

— Значит, вы советуете мне не судить о вас по внешности, мисс Воган? — двусмысленно усмехнулся Николя и освободил дверной проем.

― Я не жду и не желаю слышать от вас никаких суждений, месье, — ответила Mapa пренебрежительно, давая французу понять, что его мнение ей совершенно безразлично.

Mapa удостоила Николя лишь надменным кивком и вышла из кабинета. Она шла по галерее и победоносно улыбалась, вспоминая вспышку бешеной ярости, исказившую на мгновение лицо француза и превратившую два изумруда в черные истлевшие угли. Кроме того — она не могла ошибиться — в его глазах промелькнуло невольное восхищение!

— Судя по всему, ты чрезвычайно собой довольна, моя дорогая, — протяжный голос Брендана вывел ее из задумчивости.

— Брендан! — вскрикнула Mapa и поспешно втолкнула брата в его комнату. — Мы с тобой оказались в клубке гадюк!

— Скорее уж гремучих змей! — поправил ее Брендан, разглаживая помятую ткань на рукаве, за который его схватила Mapa.

— Что? — переспросила Mapa, наблюдая за действиями брата. — Да перестань ты, наконец, заниматься ерундой!

Брендан взглянул на нее с комическим укором и капризно возразил:

— Это не ерунда. И вообще кто дал тебе право рукоприкладствовать, хватать людей за одежду и силком тащить, куда тебе заблагорассудится? Ты помяла мне сюртук. А у меня, между прочим, не так много приличной одежды. Так что в следующий раз будь поаккуратнее. — Он улыбнулся. — Сравнение с гремучими змеями более уместно, моя радость. Они не прячутся в траве, а греются на валунах и предупреждают грозным шипением о нападении. — Брендан хмыкнул, видя, что его красочное описание повадок гремучих змей вызвало выражение отвращения на лице Мары. — Не правда ли, очень любезно с их стороны?

— В большинстве своем люди, которые нас здесь окружают, обходятся без предупреждения, — ответила Mapa.

— Может быть, ты расскажешь мне, наконец, что, произошло? — спросил Брендан уже серьезно. — Ты что же, снова схлестнулась с французом?

— В том числе, — беспечно отозвалась Mapa. — Но, говоря о гадюках, я имела в виду Джереми Дэвиса, которого застала в кабинете дона Андреса. По-моему, секретарь снова затевает какую-то гадость против своего хозяина. И еще, оказывается, наш благодетель дон Луис утаил, что его племянница должна унаследовать массивный золотой крест, усыпанный драгоценностями, который может кого угодно обеспечить на всю оставшуюся жизнь.