Затем Мэгги наполнила ведро горячей водой, добавила в нее жидкое мыло и два раза тщательно вымыла пол в гостиной. Немного погодя расставила мебель по местам и удовлетворенно улыбнулась. Теперь пора приступать к украшению комнаты. Достав из шкафа картонные коробки, она отыскала большой платок из афганской шерсти – подарок матери – и накинула на кресло. Что ж, недурно. Такие платки ее мать очень любит вязать и дарить родственникам и знакомым. Так, теперь яркое лоскутное одеяло, которое Мэгги смастерила сама, когда училась в школе. Она накрыла им диван. Тоже неплохо. Конечно, платок и одеяло – не предметы роскоши, но они явно украсили комнату.

Оторвав ярлыки от новых разноцветных подушек, Мэгги бросила две на диван, а третью в кресло. Подушки тоже, по ее мнению, очень оживили гостиную, придав ей уюта. Наконец Мэгги сняла оберточную бумагу с картинных рамок, поставила их в дальний угол комнаты, который называла "своей художественной студией", и принялась красить в разные цвета: бледно-желтый, синий, ярко-красный и малиновый.

Когда Мэгги закончила работу, было уже десять вечера. Тем не менее, прежде чем лечь в постель, она решила немного послушать музыку на кухне. Перед мысленным взором Мэгги тотчас закружились события сегодняшнего дня, и ей вдруг неудержимо захотелось рисовать.

Она взяла бумагу, кисточку и, волнуясь, как всегда перед тем, как приступить к работе, принялась выдавливать из тюбиков на палитру лазурную и красную краски…

Мэгги рисовала почти до полуночи, пока у нее не стали слипаться глаза. Тогда она убрала краски, приняла ванну с лавандовой солью, решив, что в следующий раз непременно купит ароматизированные свечи.

Мэгги проверила замки на входной двери и задвижки на окнах, как обещала доктору Голдингу, укрылась одеялом и, закрыв глаза, стала прислушиваться к тишине, царящей в доме. Давно не было так спокойно в "Эмбаркадеро-Армс"! И даже с улицы не доносились привычный шум машин и крики подростков.

Мэгги начала уже погружаться в сладкую дрему, как внезапно ее охватило беспокойство, и она открыла глаза. Внутренний голос, которого она не слышала с тех пор, как познакомилась с доктором Голдингом, стал настойчиво твердить, что ей не следует расслабляться и всегда надо быть готовой к новым неприятностям. Вдруг мистер Бриннон обманул ее? Он не повысит ей зарплату и не станет платить по бонусу. А если Мэгги тяжело заболеет или с ней случится какое-нибудь несчастье, и она лишится работы? И разве можно быть такой расточительной? Сегодня за вечер она истратила почти сто долларов. А если…

Сердце тревожно забилось в груди, но Мэгги заставила себя успокоиться. Видимо, она так долго жила в постоянном напряжении, что теперь ей просто не верится, что все у нее в жизни благополучно.

Внутренний голос умолк, и Мэгги, закрыв глаза, мгновенно уснула, даже не успев, как обычно, представить стоящий посреди цветущего сада просторный уютный дом, в котором они с Тимом живут безмятежно и счастливо.

29 апреля, среда

Мэгги с нетерпением ожидала окончания рабочего дня, чтобы поскорее завершить начатые ею накануне домашние дела. Наконец, забрав Тима из детского сада, она вернулась домой и приготовила на ужин вареные яйца и жареные хлебцы. Увидев из окна миссис Уивер, поливающую в саду цветы, Мэгги отпустила Тима на улицу покататься на самокате.

– Не беспокойтесь, я присмотрю за ним! – крикнула миссис Уивер. – А вы занимайтесь своими делами.

Мэгги горячо поблагодарила соседку за любезность, но та лишь махнула рукой и улыбнулась. Обычно обращаясь к соседке за помощью, Мэгги чувствовала себя виноватой, но сегодня ни смущения, ни неловкости она не испытала. Удивительно…

Деревянные картинные рамы, которые Мэгги накануне раскрасила в разные цвета, уже высохли, и она вставила в них свои рисунки. Затем достала с полки голубую керамическую вазу, которую сделала сама, когда училась в колледже, поставила на кофейный столик и улыбнулась. Ваза очень украсила столик, и теперь он выглядел празднично.

Когда Тим пришел с прогулки, Мэгги уложила его спать и, дождавшись темноты, спустилась в сад. Испуганно озираясь по сторонам, она сорвала несколько веток сирени.

Вернувшись домой, Мэгги поставила сирень в вазу и принялась раскрашивать купленные накануне цветочные горшки. Мэгги так не терпелось посадить в них растения, что она даже высушила краску феном. Потом высадила в горшки цветы, полила их водой и подмела пол в кухне.

Заварив чай, она налила его в красную кружку "Фиеста", села за стол и стала пить мелкими глотками, прикидывая, что еще ей предстоит сделать. Дорисовать неоконченную вчера картину! Выпив чай, Мэгги установила лампу таким образом, чтобы свет падал на стол. Сходила в гостиную и через минуту вернулась, держа в руках кисточку, краски, палитру и рисунок.

Как изменилась в последнее время ее жизнь! Наполнилась событиями, заиграла яркими красками. У нее появился интерес к окружающему миру, захотелось снова заниматься живописью – и все это благодаря доктору Голдингу! Всего несколько коротких встреч с этим замечательным человеком – и Мэгги вновь радуется жизни!

Она перестала бояться мистера Бриннона и испуганно вздрагивать от его язвительных замечаний и приглашений на ленч. На работе Мэгги постоянно улыбалась, охотно общалась с коллегами, была дружелюбна и приветлива. Раньше она во время обеда скрывалась в маленькой комнатке, где секретари сортировали поступившую почту, и в одиночестве съедала сандвич и яблоко, а в последнее время ходила обедать в компании коллег.

А на днях Мэгги предложила одной секретарше, по имени Линн, прогуляться в обеденный перерыв. Линн с радостью согласилась, и в течение пятнадцати минут они гуляли по улице и оживленно беседовали. Линн тоже одна растила маленького сына, и Мэгги пришла в голову хорошая идея: в выходной день собраться вместе с детьми и поехать на пикник. Или отправиться на озеро Меррит и взять напрокат лодку.

Тим чувствовал себя неплохо, и Мэгги это очень радовало. Даже когда врач сказал, что операции все равно не избежать, Мэгги восприняла его слова без тревоги. Теперь она постоянный сотрудник банка, у нее есть медицинская страховка, и брать у родителей деньги взаймы нет необходимости.

Даже Джина в последнее время вела себя не так навязчиво, как раньше, и не вызывала у Мэгги раздражения. Хотя, конечно, многое в Джине ей не нравилось… Но недавно Мэгги пришла к выводу, что не считает Джину своей настоящей подругой, и стала относиться к ее недостаткам снисходительно. Мэгги больше не задевали категоричность Джины и ее демонстративные приступы великодушия. Осознав, что Джина, в сущности, чужой ей человек, Мэгги испытала двойственное чувство: огорчения и вместе с тем облегчения. Жаль, конечно, что у нее нет настоящего друга, но зато не надо постоянно отчитываться перед Джиной и выслушивать ее советы. Настоящие друзья так себя не ведут, Мэгги поняла это, когда познакомилась с доктором Голдингом.

Мэгги отложила кисточку и, взяв в руки лист бумаги, на котором была изображена Гираделли-сквер, где они гуляли с Джейком, стала внимательно рассматривать свое творение. Дома из красного кирпича, яркая зелень, необыкновенно красивые цветы, чистое голубое небо, весеннее солнце…