– Подслушиваешь?

Сердце подскочило, и она резко обернулась.

Дочь Хардинга. Как ее звали? Китти. Она стояла, накручивая на палец длинные светлые волосы, и что-то жевала. Поскольку Хэл молчала, Китти протянула ей какой-то пакет.

– Хочешь?

– Я… – Хэл сглотнула. Она говорила тихо, так как не хотела, чтобы ее услышали Хардинг с Митци. – Я не… Знаешь, это не… Я собиралась зайти, но они, кажется…

– Э-э, меня можешь не бояться. – Китти вскинула свободную руку, и на запястье звякнул браслет с амулетом. – Это единственная возможность что-нибудь здесь разузнать. – Она достала из пакета жевательную конфету, строго на нее посмотрела и сунула в рот. – Слушай, все хочу тебя спросить, а ты кто?

– Я? – Хэл опять сглотнула. Во рту у нее пересохло, и она сжала холодные пальцы в кармане, впившись ногтями в ладонь, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Ей неприятно было сознавать, что браслет от «Пандоры» на левом запястье Китти скорее всего дороже, чем все, что на ней надето, а может, и всего ее гардероба. – Кто я? Не совсем тебя понимаю…

– Ну как? Ты какая-то там родственница, но папа толком не объяснил какая. Ты пропавшая тетушка? Нет, подожди, для нее ты слишком молодая, правильно?

– В общем, да… – Хэл моргнула, соображая, а что, собственно, она здесь делает по легенде. Вспомнилась фотография сидящей на газоне мамы – и она на секунду крепко зажмурилась, пытаясь отогнать видение, и потерла лоб, словно чтобы отвернуться от маминого лица. Нельзя думать про маму. Нужно помнить, за кого она себя выдает, а не кем является на самом деле. Мод была сестрой Хардинга, значит… – По-видимому, я… твоя кузина?

– Ну да, конечно. Так это твоя мама сбежала?

– Ну… наверно. Она… вообще-то она мне об этом не рассказывала.

– Как круто, – с тоской сказала Китти, сунула еще одну конфету в рот и продолжила говорить с набитым ртом: – Знаешь, я иногда серьезно об этом думаю, но, наверно, должно исполниться хотя бы восемнадцать. Иначе стопудово окажешься на улице, а потом еще попадешь в лапы какому-нибудь педо-сутенеру.

– Хм… – Хэл не знала, что ответить. Девочка держалась с такой уверенностью, какой у нее самой никогда не было. – А сколько тебе лет?

– Четырнадцать. Ричу скоро шестнадцать. Фредди двенадцать. Он полный дебил, с ним и говорить-то бесполезно. Рич нормальный, если уговорить его снять наушники. А кроме того, я же учусь в школе для девочек, мне нельзя с ним ссориться, верно? Ведь через него можно кадрить мальчишек постарше.

– Никогда об этом не думала, – слабо проговорила Хэл.

– У тебя есть парень? – спросила Китти.

Хэл покачала головой:

– Нет, последние годы мне было не до того, чтобы устраивать личную жизнь.

– Поня-ятно, – с мудрым видом протянула Китти и, покивав, бросила в рот еще одну конфету. – Тебе надо попробовать сайт знакомств. Там могут подобрать по месту жительства.

– Да я вообще-то не… – начала Хэл, но тут дверь гостиной отворилась, и, обернувшись, девушки увидели в проеме Митци.

– О, девочки. Мне показалось, я слышала голоса. Китти, если хочешь попасть в Пензанс, обувайся и скажи Ричарду, чтобы он поторопился. Хэрриет, если у вас есть минута, ваш дядя хотел бы с вами поговорить.

Хэл кивнула и посмотрела в комнату, туда, где стоял Хардинг – спиной к двери, глядя на темное от облаков небо и набухший дождем газон. В дымке утонуло море.

Пропустив Хэл, Митци вышла из гостиной и закрыла за собой дверь. Хэл услышала ее решительные шаги по коридору и голос, читавший нотацию Китти.

Хэл стояла в ожидании, пока Хардинг обернется, но он не пошевелился и заговорил, не отводя взгляда от окна:

– Спасибо, Хэрриет, что согласились встретиться со мной.

Хэл не сразу сообразила, что ответить. Ее резанула неуместность фразы, как будто два бизнесмена обсуждают слияние фирм, а не… А не – что?

– Я… Разумеется, – выдавила она наконец и неуверенно шагнула вперед.

Но Хардинг отмахнулся, как будто был твердо намерен высказаться и не хотел, чтобы его сбивали.

– Как вы, возможно, заключили из слов мистера Тресвика, сказанных им вчера вечером, нам предстоит множество писанины, прежде чем он сможет запустить процесс официального утверждения завещания.

– Я… да… конечно… – промямлила Хэл. При упоминании о писанине у нее потемнело в глазах. Что же делать? Отложить встречу? Или лучше пойти, выяснить, что от нее нужно, и заявить, что она забыла взять это с собой? – Хотя не знаю, я, может, не взяла…

– Нам многое нужно обсудить. – Хардинг обвел рукой имение. – Вот это… – Он кивнул на пологий газон под окном. – Все это налагает огромную ответственность, и вам предстоит принять серьезные решения, Хэрриет, причем в ближайшее время. Но об этом позже. А пока у нас встреча с мистером Тресвиком в Пензансе. – Хардинг посмотрел на часы. – Ровно через сорок минут, так что, если мы хотим успеть, следует поторопиться. Вы на машине?

Сорок минут? От ужаса Хэл только разинула рот. Все развивалось слишком стремительно. Ей нужно время, чтобы разведать, о чем – скорее всего – будет спрашивать Тресвик. А что, если ее заставят заполнить какую-нибудь анкету и она погорит на самой ерундовой мелочи? Она не сразу поняла, что Хардинг ждет от нее ответа на свой вопрос, сглотнула и еле слышно ответила:

– Я… Нет.

– Не важно. Мы вас втиснем в нашу. В багажнике есть откидное сиденье.

– Но дя… – Хэл осеклась, она не смогла себя заставить произнести это слово и начала заново: – Знаете, мне кое-что нужно…

– Все потом, Хэрриет, – без церемоний оборвал ее Хардинг. Он стряхнул с себя задумчивость, обернулся, хлопнул Хэл по плечу, так что она пошатнулась, и открыл дверь в коридор. – У нас будет много времени поговорить в дороге, а теперь пора ехать, иначе опоздаем. Встреча назначена на двенадцать, так что дай бог успеть.

Сникнув, Хэл вышла за Хардингом в коридор, а оттуда на улицу, где их ждала машина, в которой на заднем сиденье уже были пристегнуты все трое детей.

– Секундочку, Хэрриет, я устрою сиденье в багажном отделении, – сказал Хардинг, но когда поднялась большая задняя дверь, лицо у него перекосилось. – Митци, а где откидные сиденья?

– Что? – Митци обернулась через плечо. Мотор уже урчал, и ее нетерпение было понятно. – О чем ты, Хардинг?

– Откидные сиденья. Где они? С нами едет Хэрриет.

– Но это невозможно, у нас нет места. Мы вынули сиденья, чтобы влезли чемоданы, помнишь?

– О Господи. Неужели в этой семье никто не может рассчитать больше, чем на два хода вперед? – в раздражении вскинул руки Хардинг. – Что ж, есть простое решение. Фредди придется остаться.

– Во-первых, дорогой, – голос у Митци заострился, как осколок стекла, – это была твоя идея убрать сиденья, если помнишь. А во-вторых, Фредди не может остаться, он упомянут в завещании. Мистеру Тресвику необходимо удостоверить его личность.