В Испании я впервые. Как-то не довелось прежде побывать в этой большой и столь существенной для мировой культуры стране. Ничего пока не видел. Прилетел ночью в Малагу, добрался до своих, упал и уснул. Спал вчера до трёх часов дня местного времени. Проснулся с шумом в ушах. Этот шум – аплодисменты с последних спектаклей завершённого сезона и грохот последнего концерта. За окном тоже что-то грохотало. Оказалось, возле домика, который мы сняли на месяц, ведутся дорожные работы…

Вчера никуда не торопился. Ближе к вечеру прогулялся вдоль моря да выпил бокал вина в маленьком кафе. Море ещё холодное. Красивое… А разве может быть море некрасивым? Море совсем не такое, как в Италии и Франции, Греции или на островах. Песок крупный, волны большие, ветер постоянный и сильный. На бесконечных пляжах никого. Пляжные кафе пока не работают, их только готовят к наплыву людей… Отовсюду слышны стук молотков, свист дрелей и прочие звуки подготовительной кутерьмы. Но деревья, птицы и цветы – уже давно готовы и прекрасны.

Сегодня проспал до местного полудня. Сильный и весьма свежий морской ветер обманул: лёг полежать на солнышко да тут же чуть не обгорел. Пришлось уйти в тень и прохладу. Пока не могу втянуться в безделье. Понимаю, что отдых наступил, но почувствовать это не могу. По этой причине посмотрел привезённый с собой фильм Андрея Тарковского «Время путешествий».

Боже мой, как этот фильм совпал с моими сегодняшними переживаниями! Я давно хотел его посмотреть, да всё никак не получалось, попросту не мог его найти. Я прочёл о фильме в дневниках Андрея Тарковского, а раньше о нём даже не слышал.

Этот фильм можно назвать документальным, но документален он весьма условно. Просто это особенное произведение искусства, в основном состоящее из вроде бы документального материала – насколько может быть документальным материал, снятый великим художником…

Фильм этот Тарковский снимал в Италии по заказу итальянского телевидения. Что-то он снимал сам, что-то снимал оператор. Фильм состоит из нескольких разговоров Тарковского и Тонино Гуэрра, с которым Тарковский в то время активно и неразрывно сотрудничал. Разговоры эти звучат странно. Гуэрра говорит по-итальянски – Тарковский по-русски. Субтитров или кросс-перевода в фильме нет. Судя по тому, что говорит Тарковский, они говорят о кинематографе и обсуждают выбор натуры для фильма «Ностальгия». Говорят они дома у Тонино в Риме. Это квартира с террасой, уставленной горшками с цветами, и большая комната, заполненная книгами. Всё неряшливо, обшарпанно и в то же время уютно. Совсем не так, как в фильмах Тарковского.

Остальная часть фильма – разные места в Италии, которые показывал Гуэрра Тарковскому, чтобы тот выбрал место для съёмок.

Удивительно видеть эту поездку! Они ездили на двух машинах, что-то смотрели, где-то останавливались, что-то снимали, заходили в церкви, какие-то сады… Беседовали с людьми, которые что-то говорили им по-итальянски. Я этого не понимал, да и не хотел. Я вспоминал своё ожидание выхода фильма, места для съёмок которого они искали.

Я помню, как появилась информация о том, что Тарковский уехал в Италию снимать кино. Он и так-то был небожителем. А тут ещё Италия, съёмки в Италии, «Ностальгия»! Помню, как смотрел этот фильм, и он мне показался и по-прежнему кажется болезненно трудным для восприятия. Не сложным для понимания, не запутанным, а, наоборот, ясным, простым, но болезненно тяжёлым по причине тех переживаний, которые он у меня вызвал и вызывает.

«Ностальгия» была и остаётся таинственным произведением… А тут в фильме «Время путешествий» я увидел Тарковского маленьким, растерянным, в потёртых джинсах или каких-то белых шортиках. Он рассматривал места и здания, которые рекомендовал ему Тонино Гуэрра, и всё время говорил о том, что всё это слишком красиво для того, чтобы снимать в этой красоте кино. Он искал чего-то другого и нашёл то, что искал. В этом фильме есть даже сам момент находки…

«Время путешествий» может показаться сложным и медлительным, как все фильмы Тарковского. На самом деле в нём всё просто. Просто! И даже проще не бывает! Этот фильм упростил для меня «Ностальгию». Упростил в самом лучшем смысле этого слова: он её ко мне приблизил.

Все те места, которые посещал в поисках натуры Тарковский в фильме «Время путешествий», – это какие-то старинные городки и деревни, всегда чуждый русскому глазу итальянский пейзаж и прекрасные, нереальной красоты здания, добела выжженные солнцем. Во «Времени путешествий» всегда жарко, всегда малолюдно или совсем безлюдно… А если и есть люди, то они говорят на непонятном языке и непонятно о чём… Всё прекрасное, древнее и далёкое, если не сказать чужое.

В самом конце фильма, перед самыми титрами яркая цветная итальянская картинка неожиданно замещается чёрно-белой фотографией. Фотография нечёткая, зернистая… На фото зима, снег, мальчик несёт от колодца вёдра. Деревня. Чёрный дощатый забор, чёрные бревенчатые дома. Зима. Родина…

Всё очень просто. Проще невозможно придумать. Проще невозможно выразить любовь. Любовь к Родине, любовь к жизни, которые, как и сама любовь, непостижимы.

Надо было прилететь в Испанию, чтобы именно здесь, с пряным ветром, который дует в окно, с качающимися за этим окном на ветру соснами и пальмами, посмотреть этот фильм… Посмотреть так, будто я получил личное послание, сугубо частное письмо с указанием времени и места прочтения.

23 июня

Пятый день в Испании. Погода одинаково хорошая. Такая хорошая и такая одинаковая, будто где-то выставили температурный режим: днём – плюс тридцать, но с прохладным обдувом, ночью – плюс двадцать три, но без обдува. Да, с вечера до утра ещё включают большое количество птиц.

Пока ничего не видел, точнее, почти ничего. Прогулялся в радиусе двух-трёх километров вокруг временного нашего жилища, да вчера вечером съездили прогуляться по старой Марбелье. Всё нравится, всё радует. Всё такое и не такое, как в других южных европейских странах. Стены белые, оштукатуренные, как на греческих островах, но не такие. Крыши невысокие и черепичные, как во Франции, но другие. И запахи, деревья, цветы вроде бы те же, но не те. А люди точно приятнее, чем в других южных странах. Какие-то эти испанцы уж очень приятные. Я совершенно не заметил в них ни надменности, ни чопорности, ни фиги в кармане, которую частенько можно заподозрить или даже увидеть у французов и итальянцев. В испанцах нет греческой простоватости. Многие греки очень напоминают сочинских шашлычников, испанцы не такие, в них чувствуются подлинные радушие и жизнерадостность. Во всяком случае, только это они внешне и демонстрируют. А что ещё нужно, когда ты на отдыхе?

Здесь всё чужое, далёкое от привычного и родного. Здесь всё иное: от коричнево-рыжей земли до хохлатых птичек, которые свистят среди цветов в диковинных кустах… Здесь всё чужое – поэтому всё радует, всё нравится. Мы здесь ненадолго, поэтому люди приятны, им хочется улыбаться, ими хочется восхищаться.

18 июня, когда подлетал к Малаге, командир корабля объявил по-испански, что испанская команда кого-то обыграла в рамках проходящего чемпионата Европы. Он объявил это по-испански, но я понял. Дело нехитрое. Все испанцы, а их было большинство в самолёте, радостно закричали и зааплодировали. Закричали негромко, аплодировали недолго. Но в этом была настоящая, нефальшивая и непоказная радость. Когда по прилёте ехали из аэропорта к нашему жилищу, встретили две-три машины с испанскими флагами да из окон некоторых домов были вывешены большие флаги. А возле кафе стояли весёлые люди… Никто не орал название своей страны, никто не шатался пьяный, никто не нарушал тишины и не демонстрировал окружающим своей беспредельной любви к футболу и родной державе.