Антону действительно приходилось много работать, но егоработа была на пользу семье: компания предоставила им отдельный дом, зарплатыАнтона хватало на более чем безбедное существование Все, что делал Антон, он,по большому счету, делал ради Марины, привыкшей, что называется, «ни в чем себене отказывать». Мать Антона, конечно, не была в восторге от такой невестки, ноне вмешивалась в жизнь молодой семьи, тем более находясь за несколько тысячкилометров от нее. Так что все эти претензии Марины выглядели, по меньшей мере,глупо. Когда Антону приходилось уезжать в командировки, Марина устраивала емускандалы, крича: «Тебе совершенно все равно, что я чувствую!», и демонстративнохлопала дверьми. Когда же Антон дарил ей подарки, она кидала цветы ибриллиантовые украшения ему в лицо, упрекая в том, что он пытается от нее такимобразом «откупиться».

В довершение всего Марина потребовала от Антона переехать вРоссию (не думаю, что это было сделано из патриотических соображений, скорее,Марина пыталась таким образом проверить, насколько сильна была ее власть).Антон согласился, переведясь в российское представительство компании, созначительным понижением в должности. В России Марина заявила Антону, что она отнего устала и хочет пожить временно у родителей. Антону ничего не оставалось,как согласиться и с этим. Марина переехала к родителям, но постоянно звонилаАнтону и устраивала ему истерики, если он не наведывался к ней каждый день.Наконец, Антону это надоело и он сказал Марине, что если она от негодействительно устала, то пусть отдыхает, тем более что у него по работе насталинепростые дни.

Тут Марина опомнилась. Почувствовав его отчужденность, онастала уверять его в своей бесконечной к нему любви, в том, что она без негожить не может, и т. д., и т. п. Но Антон понял, что он-то может без Марины. Ихотя он всем сердцем продолжал к ней тянуться, каждодневные истерики были томусущественным препятствием. А истерики начинались всякий раз, когда онинаходились вместе. Более того, Марина могла устроить истерику и находясь назначительном удалении, например, она могла позвонить Антону и отчитать его зато, что его водитель (милейший, кстати, человек), куда-то ее подвозивший, был снею груб Марине могла прийти в голову мысль, что виновницей ее несчастийявляется мать Антона, о чем она немедленно ставила Антона в известность. Корочеговоря, даже пытаясь идти на примирение, Марина находила тысячу способовсделать это примирение невозможным.

Я привел лишь наиболее яркие моменты этой истории, котораяявляется иллюстрацией того, к чему могут привести претензии (требования иожидания). Впрочем, нельзя не заметить, что бедой Марины была ее зацикленностьна собственной персоне. Если бы она думала не о себе, а о том, с какими трудностямиприходится сталкиваться Антону, то ей, а соответственно и ему, было бы намноголегче. А побеспокоиться за Антона было достаточно поводов. Ведь он, с однойстороны, был вынужден организовывать все их существование, а с другой стороны,не только печься о ее временно подорванном физическом здоровье, но и о еедушевном состоянии, которое Марина сама же так настойчиво расстраивала. Она неценила ни его жертв, ни его отношения к ней. И даже когда решила признать своиошибки, хотя бы отчасти, она не сделала этого, как нужно. Так что все еепризнания собственных ошибок ничего не стоили, поскольку вслед за нимиследовали следующие, еще более отчаянные безумства.

Верно, в самой жизни есть какая-то сермяжная правда — ееневозможно обмануть. Если искренность понимается нами как способ побольнееударить, если претензии — это норма жизни, если беспокойство о другом сводитсялишь к тому, чтобы им воспользоваться, если, наконец, ошибки признаются намилишь для того, чтобы получить шанс сделать новые, то в конечном счете «разбитоекорыто» нам гарантировано. «Ничего не ответила старику рыбка, лишь хвостом поводе плеснула и ушла в глубокое море»…

Не превращайтесь в заплеванный колодец

Принципы, которые позволяют создать надежные и искренниеотношения с дорогим для нас человеком, как можно было заметить, не слишкомсложны. Однако их реализация требует серьезных усилий. И только в том случае,если мы понимаем, что эти отношения — самое важное в нашей жизни, мы сможемпройти путь до конца. Отношения с близким и любимым человеком должны быть длянас приоритетными. Все возникающие трудности, даже самые незначительные напервый взгляд, должны быть разрешены на месте, немедленно, и не могут бытьотложены до лучших времен.

Традиционная тактика «стерпится, слюбится», «подождем допонедельника», «дело терпит» здесь категорически не проходит. К вопросупостроения этих отношений нужно относиться, как к спасению утопающего судна,поскольку его плавучесть держится только на наших непрестанных усилиях. Ксожалению, вероятность гибели лодки «совместного плавания» слишком велика. Ихорошо, если она, неспособная к беспрестанному «кругосветному путешествию», вконечном счете затонет, а мы окажемся выброшенными на «необитаемый остров».Если это произойдет, то мы, по крайней мере, будем иметь возможность начать всесначала, отыскать нового «Пятницу», построить новое «плавательное средство» ивыйти в открытое море.

Если же наш «корабль» затонет лишь одной своей частью или,не дай бог, «сядет на мель», ситуация окажется психологически куда болеетрудной и куда более накладной. Нельзя забывать, что у нас только одна жизнь, иесли всю ее провести на «мели», в «ремонтном доке» или на абсолютно«необитаемом острове», то хорошего в этом мало. В конечном счете, это вопросжизненной важности. И нелепо относиться к этому труду, как мы привыклиотноситься ко всякому иному труду — как к повинности или наказанию с неизменнымдевизом: «работа не волк — в лес не убежит». Подобное отношение к созданиюполноценных и стоящих межличностных отношений смерти подобно!

Учитывая значимость и серьезность вопроса, следовало быпросыпаться утром с молитвой на устах: «Господи, дай мне возможность поработатьна благо моих отношений с близкими людьми, сделать эти отношения лучше, сделатьих крепче, сделать нас счастливее!»; а отходя ко сну, повторять: «Сегодня ясделал много, но завтра мне предстоит сделать еще больше, ведь мои отношения сблизкими людьми — это самое дорогое и самое ценное, что есть в моей жизни!».Подобный настрой сильно бы облегчил нашу жизнь, и вряд ли здесь можнопереборщить.

Мне часто задают вопрос: «Доктор, вот я все делаю, делаю, нотак ничего и не получаю взамен. Это игра в одни ворота: ни ответа, ни привета».Что ж, надо признать, что такой вариант возможен; как известно, насильно мил небудешь. Жизнь следует принимать с ее ограничениями, ведь эти ограничениязачастую оказывают нам неоценимую услугу. Это как с силой трения: из-за нее мыограничены в скорости передвижения, из-за нее мы не можем сдвинуть с местатяжелые предметы. Но ведь без этой силы, без этого сопротивления не было бы идвижения, а любой предмет, сколь бы тяжелым он ни был, откатывался бы от наспосле единственного к нему прикосновения.

Спрашивается, какой нам резон в ограничениях, которыевстречаются в социальной жизни, в межличностных отношениях? Они заставляют насменяться! Ведь если бы этих ограничений не существовало, если бы всескладывалось, как мы того хотим, то мы бы не развивались, наша личностьоставалась бы такой же незатейливой, как и у годовалого ребенка. Мы бы лишилисьвозможности не только расстраиваться, но и ощущать счастье, наши отношения сдругими людьми стали бы плоскими и постными, т. е. потеряли бы объем,насыщенность. Не зная разочарований и потерь, мы вряд ли сумели бы подостоинству оценить то, что имеем.