– Вы ищете убийцу или хотите знать, о чем мы с Сергеем Константиновичем разговаривали на моей кухне? – сердито спросил Евдокимов. – Но если это поможет вашему расследованию, я расскажу. Пока вы тут карандашиком по блокнотику, убийца Кожемякина сидит и посмеивается… А узнай он, как вы его ищете, вообще ржал бы. Что вы тут за допросы мне устраиваете! Я – полковник юстиции, на генеральской должности, а меня какая-то шантрапа наманикюренная…

– Ну-ну! – возмутился фээсбэшник с блокнотом. – Мы из Москвы специально прибыли для усиления следствия. Должны выяснить все обстоятельства. Не надо так близко к сердцу воспринимать…

– Близко к сердцу Кожемякин принял. Вернее, в самое сердце по самую рукоятку заточки. А вы тут в носу ковыряете и по блокнотикам размазываете. Удачи вам, пацаны.

И Евдокимов вышел из кабинета. хотел хлопнуть дверью, но не хлопнул.

За новым мобильным телефоном поехали в Иматру, где располагался большой торговый центр. Карина выбирала аппарат долго, остановилась на самом дорогом, вздохнула и посмотрела на Елагина.

– Нравится – бери, – сказал Петя.

Она хотела взять аппарат розового цвета, но посмотрела на Петю и выбрала беленький.

Потом вместе с новыми телохранителями ходили по торговому залу супермаркета и набирали продукты, которые потом загрузили в «Лендкрузер», на котором прибыли Фролов и трое его помощников. Хотели уже уезжать, но Карина заметила светящуюся рекламу боулинга.

– Здесь еще и кегельбан? – удивилась она. – Может, сходим? Я должна тебе, Петя, показать, как я замечательно играю. Я один раз в Париже даже страйк сделала. Ты знаешь, что такое страйк?

– Догадываюсь, – усмехнулся Петя и обратился к телохранителям: – Ну что, ребята, сходим, посмотрим, как девушка шары катает?

Фролов пожал плечами.

В боулинге никого не было, и все дорожки оказались свободны. Потому, разбившись на три команды, Карина и мужчины решили провести турнир. Петя Елагин удивил всех, вышибая все кегли с первого шара: страйк за страйком. Но его команда, состоящая из него и Карины, все равно проиграла. Карина объяснила свои неудачи тем, что давно не играла и вообще сегодня не ее день.

– У меня такого никогда не было, чтобы вообще ни одной кегли не упало! – почти плакала она. – Словно кто-то сглазил.

И посмотрела при этом почему-то на Фролова.

– Я хочу реванша!

С реваншем ничего не получилось. И чтобы девушка не грустила, Петя повел всю компанию в тир, где стреляли металлическими шариками из пневматического пистолета «глетчер», который, к удивлению Фролова, внешне почти ничем не отличался от «беретты». Карина опять решила устроить соревнование и, к своему удивлению, попала два раза в край бумажной мишени.

Ей очень понравилось стрелять, она никак не хотела отойти от стойки.

– А вы-то, надеюсь, не с пустыми руками прибыли? – тихо спросил Петя Фролова.

– Обижаешь, начальник, – ответил майор и похлопал себя по подмышке. – Только нас предупредили, чтобы по возможности брать без пальбы.

– Ура! – закричала Карина. – Я попала в самое яблочко! В шестерку!

– Молодец! – крикнул ей майор Фролов. – Считай, что прошла отбор в спецназ. – И продолжил разговор с Елагиным, пока девушка не слышит: – А вот нам предстоит встреча отнюдь не с шестеркой. Мне тут позвонили и сообщили, что наш объект какого-то спеца из ФСБ заточкой в сердце.

– Печально, – ответил Елагин.

– Не то слово! Передали, что полковник Евдокимов вернулся из УФСБ мрачнее тучи. Нам надо быть осмотрительнее. Не факт, конечно, что этот гад прорвется за границу, но всегда надо предполагать худшее. Так что скажи девочке, чтобы лишний раз перед домом не бегала. Все думали, что наш злодей весь переломанный, но ему сломанная нога, судя по всему, не помеха. На нем как на собаке заживает. Опасный тип. Так что пусть из дома твоя Карина не высовывается.

– Как ей запретить?

– Займи ее чем-нибудь. Что, вам уж и заняться нечем? Люди молодые, здоровье позволяет. В бильярд дома поиграйте или в города.

В коттедж возвращались веселыми, а когда стали выгружать покупки, Карина закричала громко, чтобы слышал весь лес и озеро:

– Как же здесь хорошо!

– Еще бы, – согласился майор Фролов. – Цивилизованная страна: здесь даже в тире оплату принимают банковскими карточками.

Мужчины занялись приготовлением шашлыка. Петя Елагин в общем процессе не участвовал, он предложил Карине поиграть в бильярд. Вскоре мясо было готово, стол решили накрыть в доме. Карина вспомнила, что купила бутылочку шабли, предложила всем выпить по бокалу. Но Фролов отказался за всех сразу и объяснил, что у них сухой закон.

– Оставьте благородный напиток до ночи, – посоветовал он. – Ночью это вино лучше усваивается, особенно когда нужно сделать небольшой романтический перерывчик, чтобы поговорить…

– А вы пили это вино? – спросила Карина.

– Ну, до таких вершин романтики у меня не доходило, – признался майор. – Но похожий случай у меня был лет пятнадцать назад в Дербенте. Я только из госпиталя выписался. А тут жена прикатила – словно почувствовала что-то. Дали мне пять суток отпуска. Мы с ней в этот самый Дербент махнули, сняли комнатку на склоне горы с видом на море. Хозяин нам бутылку коньяка собственного производства презентовал. Маша моя совсем не пьющая, а коньяк крепким оказался, так я его виноградным соком разбавлял, и мы все говорили, говорили… А утром при свете она увидела у меня шрам от сквозного ранения и начала плакать. Просила, чтобы я не рисковал, был всегда рядом с ней. Но как, если я по горам все время бегаю – шайтанов ловлю? Тогда она решила остаться там, чтобы быть поближе ко мне.

– И долго вы там прожили? – тихо спросила Карина.

– Да не особенно: меня в скором времени опять ранили, но уже посерьезнее, и из Дагестана самолетом в Питер, в клинику военно-полевой хирургии при военно-медицинской академии доставляли, она рядом со мной в самолете летела, за руку держала.

– Повезло тебе с женой, – сказал один из ребят – Костя. – А я, когда призвали на срочную, почти сразу попал на Вторую чеченскую. Ну и в плен меня взяли. Сначала в яме сидел вместе со всеми. Потом как-то спросили пленных, кто в двигателях разбирается, ну, я признался, что на фирменной СТО работал до службы. Вытащили из ямы, стал им машины ремонтировать. Хозяин, если можно так его назвать, за это деньги получал, но кормить лучше никого не стал. Я в цепях ходил на ногах, чтобы не убежал. А что мне эти цепи, когда инструмент под рукой? Выбрал момент, тачка уже отремонтированная во дворе стояла, чеченского народу поблизости не было. Снял я оковы – и за руль, за село выскочил и по горной дорожке с ветерком. За мной погоня – ну куда там им за мной угнаться! Знал, конечно, что по рации передадут и меня перехватят. Машину с обрыва на камни отправил… А на заднем сиденье там карта была, я ее забрал – и дальше пехом. К нашим вышел. Дали мне полгода дослужить. Девушка ждала, письма писала. Когда вернулся домой – первым делом к ней. А она, оказывается, уже восемь месяцев замужем. «Зачем же ты письма мне писала про любовь?» – спрашиваю. Отвечает: «Чтобы ты там не грустил, чтобы ничего с собой не сделал. Прости».