Еще немного полюбовавшись видом, она открыла книгу, начала читать и незаметно уснула.

– Здравствуйте, мадам Бушар! Вы сегодня просто сияете! Великолепное платье! – приветствовал гостей администратор клуба. – Прошу вас, проходите к гостям, все будут рады вас видеть!

– Меня никто не спрашивал?

– Нет, мадам Бушар. Но месье Венсан Маршаль только что прибыл, и вам, как новым членам Комитета по делам молодежи, нужно будет многое обсудить. Проводить вас к нему? Вы уже знакомы?

– Нет-нет. Не нужно. Кто-нибудь нас представит. Ко мне должна подойти некая Анна. Пожалуйста, сообщите мне, когда она явится. Внутрь ее пускать не нужно, я сама выйду.

– Конечно, мадам.

Элегантные мужчины в светлых пиджаках, черных брюках и небрежно расстегнутых рубашках стояли рядом с двумя такими же безупречно одетыми женщинами. На одной были легкое струящееся платье и невесомый шарфик цвета bleu canard. Другая была одета в белые брюки, синюю рубашку и белый пиджак. Обе держали бокалы с вином, приветливо улыбались и смертельно скучали. Мимо них ходили такие же красиво одетые мужчины в пиджаках, женщины в сияющих бриллиантах, почтенные матроны в жемчугах и их дряхловатые сопровождающие. Возможно, уже в памперсах. А также небольшая горстка молодых и нахальных отпрысков – детей местных чиновников. Все, как положено, улыбались и восхищались чудесным вечером.

– Жереми, ты уверен, что меня никто не искал?

– Нет, мадам Бушар! Сожалею. Но вечер еще не закончился – возможно, ваша знакомая скоро подойдет.

Внезапно их внимание привлекли громкие крики.

– Что там происходит?

– Я сейчас все выясню, оставайтесь здесь, пожалуйста.

– Там женщина! Нужно вызвать скорую помощь! – сбивчиво рассказывала взъерошенная девушка. – Мы гуляли по пляжу и увидели ее. За бухтой, с той стороны от пляжа, на песке.

– Она жива?

– Я не знаю, мы сразу прибежали сюда. Нужно вызвать скорую!

Вскоре возле тела Анны собралось не меньше дюжины зевак, которые всего десять минут назад кляли однообразие и предсказуемость своей красивой жизни. Все такие же элегантные, с непременным бокалом вина в руке, они смотрели на тело женщины, но никто не выражал нормальных, свойственных моменту эмоций: ни вскриков, ни шока, который часто бывает при столкновении со смертью, ни других проявлений ужаса на лице. Только выверенные, подобающие приличию сочувственные гримасы и легкое любопытство.

К моменту прибытия жандармов уже все гости знали, что убитой была «бедняжка Анна», замечательная женщина, которая работала у мадам Бушар и которая пришла за рекомендательным письмом. А сама мадам Бушар, не забывая сиюминутно вытирать глаза платком, сообщала всем, что «всегда будет помнить доброту и сердечность покойной».

– Но ты не можешь бросить меня! Я беременна!

– Нет. Ты не беременна.

– Марат, клянусь тебе: я беременна! Я узнала две недели назад, но не знала, как сказать.

– Наоми! Прекрати комедию! Ты не беременна. А если и беременна, то не от меня.

– О, я знаю, что ты думаешь, это и для меня был сюрприз! С презервативом, с таблетками! Как это возможно, да? Но ты видишь, сам Бог захотел, чтобы у нас родился сын.

– Сын?

– Я чувствую: это будет сын.

– Хорошо. Аптека работает, я отправлю Армана, он купит тест, посмотрим. Арман! – крикнул Марат, подойдя к двери.

– Милый, ты мне не веришь?

– Честно говоря, нет.

Глаза Наоми заблестели, она красиво и не очень естественно заломила руки:

– Как можно строить отношения, если ты мне не веришь? Конечно, если нет доверия, что тут сказать! Но знаешь, лучшая стратегия – это нападение, да? Мне тоже про тебя рассказали кое-что. Ты тут времени не терял.

– Наоми, давай попробуем очень цивилизованно расстаться. Мы не будем вместе. Все. Точка.

– Это из-за этой шлюхи, скажи честно?

– Так, все. Я приготовил тебе деньги – они вон там, на столе. Возьми, тебе хватит, чтобы снять квартиру и на первые пару месяцев. Потом что-нибудь придумаешь.

– Что-нибудь придумаю? Что я могу придумать? – взвизгнула Наоми. – Нет, знаешь что, я не отдам тебя! Не отпущу – и все! – Наоми бросилась на пол к входной двери и легла перед дверью. – Хочешь уйти – переступи через меня.

– Это какой-то ритуал? Перестань, ты смешна!

– Давай! Переступи через меня, если сможешь!

– Я отправляю Армана в аптеку, или историю с беременностью мы забудем как неудачную шутку!

– Марат, я умру без тебя! Я покончу с собой! Слышишь?

– Хорошо. Только не режь вены, кровь плохо отмывается, – усмехнулся он, спокойно перешагнул через нее и вышел из каюты.

Наоми вскочила и бросилась за ним.

– Марат, тебе что, все равно?

– Мне не все равно, – поднимаясь по ступенькам в кают-компанию, ответил Марат. Наоми же семенила за ним. – Но вместо того, чтобы сохранить хорошие отношения, ты делаешь все, чтобы оставить о нас плохие воспоминания.

– Но я люблю тебя!

Марат остановился, повернулся к ней.

– Наоми! Я могу предложить тебе только дружбу. Будем дружить, вместе пить вино, я стану обсуждать твоих мужей и советовать, как выгоднее развестись. А ты будешь сплетничать о моей жене. И это может длиться следующие сто лет. Только дружба. Принимаешь или нет?

– Да, – покорно согласилась Наоми.

– Не грусти. Уже через месяц ты снова будешь на коне. – Он поцеловал ее в лоб и вышел на палубу.

– Но и этой шлюхе ты тоже не достанешься, – вслед ему прошептала Наоми.

– Еще спишь?

– Нет-нет! Рада тебя слышать! – обрадовалась Ирэн звонку Пабло, оглядываясь вокруг и пытаясь сообразить, где она.

«Квартира Эллен. Я заснула у нее на диване. Точно! Надо завязывать с вином, а то так можно и спиться», – подумала Ирэн, вставая с дивана.

– Как ты? – спросил Пабло.

– Нормально. Пытаюсь теребить лапками, как та лягушка.

– Я наконец достал переписку Катрин.

– Ого! Пабло, ты гений! Что там?

– Ну что… Получился большой, тяжелый файл с личной перепиской. Не просто номера телефонов, а все извлечено и буквально расшифровано. Я прислал тебе его на почту, но он огромный, больше пятисот страниц. Все ее общение за последний месяц. В том числе ваша переписка. Надо сказать, ты давала ей мудрые советы.

– Не-ет! Ты что, читал нашу с ней переписку? Это же девчачье! Боже, какой позор! – Ирэн попыталась вспомнить, насколько интимной была ее переписка с Катрин за последние четыре недели, и, к своему ужасу, вспомнила такой кусок, за который ей сделалось стыдно: она рассказывала, как давно у нее не было мужчины и какого размера достоинство было у Александра. Разговоры между подругами иногда могут быть откровеннее, чем разговоры врача с пациентом. «О ужас! Неужели он все это прочел?» – сгорая от стыда, думала Ирэн.