Вдруг Нгам пришла в голову идея. Она подошла в угол комнаты и там, на полу, куда точно не ступали ноги побывавших здесь людей и не утрамбовали слой земли так плотно, попыталась ногтями отскрести немного земли. Получилось плохо, на пальцах у нее лишь осталось немного пыли. Отскрести ее было не так-то просто.

«Может, это не земля? – подумала Нгам? – Может, это какой-то старый цемент, поэтому он не крошится?» Она поднесла пальцы к носу и понюхала. Нет, это земля! Пахнет землей! Значит, надо скрести сильнее. Через несколько минут ей удалось наскрести всего крошечную горстку размером с наперсток. Ногти забились грязью и обломались. Но Нгам решила продолжать. Она снова представила, что находится не здесь, а в родной деревне, и методично продолжала скрести землю в углу. Еще примерно через час на полу образовались маленькая ямка размером с кулачок и такая же горстка земли. У нее закружилась голова, она сделала глоток воды и прилегла на матрас. Но вскоре снова встала и продолжила свое занятие.

Вдруг за дверью послышались гулкие шаги и скрежет открывающегося засова. «Нет, он пришел слишком рано! Я еще не готова! Почему он пришел так рано?»

Когда дверь открылась и урод засунул в проем свое серое лицо, Нгам уже лежала на матрасе, а в маленьком кулачке сжимала горсть земли.

– Смотри, что я принес, чучело! – сказал Лоренс, доставая из широкого кармана нож, ножницы и веревку. – Сегодня будем играть в ножницы.

Нгам обратила внимание, что он не принес с собой еды. «Сегодня он собирается меня убить. Он хочет замучить меня до смерти», – догадалась она, подошла к нему и попыталась начать его гладить, но он от нее отодвинулся.

– Нет, нет. Сначала поиграем. Раздевайся.

Нгам медленно разделась, но кинула одежду поближе к двери. Если удастся сделать то, что она задумала, ей нужно будет успеть схватить ее. Еще одна лишняя секунда. Она помнила, что возбудило его в прошлый раз, поэтому решила начать играть в эту же игру. Сделала очень покорное выражение лица и вскрикнула:

– Нет, нет, пожалуйста! Не надо!

– Будет весело, вот увидишь! – ответил урод и нацепил ей веревку на шею.

«Веревка – это совсем не по плану, – запаниковала Нгам. – Я должна добраться до его члена!» Она снова сделала попытку дотронуться до него той рукой, в которой ничего не было.

– Тебе понравилось, да? – засмеялся Лоренц. – Нет, сегодня мы будем играть по-другому. Сегодня у нас будет ритуал. Будем милостивить богов.

Он взял ножницы, приблизился к ней и отрезал у нее прядь волос. Нгам не было больно, но она уже знала, что его заводят крики и страх, поэтому она начала кричать из всех сил, словно он отрезал ей не только прядь волос, а палец.

– Нет, пожалуйста, господин, не трогайте меня! Пожалуйста, мне страшно! – Она отбежала от него, все так же крича и моля о пощаде. Он подошел к ней, но она снова закричала, словно от дикого страха и невыносимой боли, и снова отбежала. Наконец урод сказал:

– Делай! Давай делай!

«Пора», – решила она. Сердце стучало от страха, ее жизнь зависела от следующих нескольких секунд. Нгам подошла к своему мучителю, отодвинула его одежду и взяла в рот его член. Урод расслабился и удовлетворенно замычал. Нгам остановилась на секунду, и Лоренс возмущенно выпучил на нее глаза, ожидая продолжения. Мгновенно Нгам подняла руку и швырнула горсть земли ему в глаза, чтобы ослепить, а еще спустя мгновение ее зубы изо всех сил сжали кусок плоти.

– А-а-а! – истошно заорал Лоренс, но Нгам не разжимала зубов. Вцепившись в свою жертву, она пыталась перекусить пополам то, что держала во рту. По губам и языку заструилось что-то соленое и горячее, но Нгам и тогда не разжала челюсть. Она начала изо всех сил скрежетать зубами вправо и влево, пока кусок плоти не остался у нее во рту. Тогда она вскочила, схватила одежду и выскочила за дверь. Задвижка закрылась легко, но ослепленный землей Лоренс с разодранным членом орал и метался за дверью, так что противостоять ему, закрывая дверь, ей даже не пришлось.

Бежать! Бежать! Нгам устремилась по длинному, сырому коридору, на ощупь пытаясь определить дорогу. Шок и адреналин придали ей сил, и, когда она увидела впереди маленькую белую точечку света, то почувствовала: спаслась.

– Они оставили одного сержанта, караулить тебя, когда ты придешь. Но он совсем мальчишка.

– Я не могу сидеть здесь вечно. За мной придут или бандиты, или жандармы. Или хозяин квартиры, что еще хуже, – усмехнулась Ирэн. – Ты слышал историю, когда хозяин забил своего квартиросъемщика насмерть крышкой от унитаза?

– Да. Тот не платил ему, кажется, восемь лет.

– Ладно, у меня есть план. Только не говори сразу «нет».

Пабло попытался что-то возразить, но Ирэн поднесла пальцы к его рту, и он послушно замолчал.

– Итак, план, – повторила она. – Мы должны обнародовать переписку капитана Фонтена с Катрин. Нужно закинуть это в СМИ, и они эту историю вывернут наружу. То, что капитан жандармерии спал с убитой девушкой, жертвой преступления, поднимет такую шумиху! Даже от меня отвернулись все знакомые, хотя я просто мелькнула в новостях. А уж на него набросятся со всех сторон. Это даст мне передышку, им будет не до меня. К тому же они пришлют разбираться с этим делом кого-то другого, и тогда, возможно, расследование будет проведено более тщательно. Главное – убрать этого индюка.

– Интересно!

– Но это не все! – Она триумфально улыбалась, потому что затеяла явно что-то еще. – Мы выведем на чистую воду Маршаля.

– Вот это мне нравится меньше.

– Пабло, у меня нет другого выхода. Катя была нашей подругой. Мы не можем просто закрыть глаза на ее убийство. Я его слегка спровоцирую, и у жандармов будет повод его задержать.

– Я не хочу, чтобы ты становилась наживкой. Мне совсем не хочется тебя потерять.

– Не потеряешь. – Ирэн замолчала, но по ее хитрым глазам было видно, что она хочет сказать что-то еще.

– Это не все, да? – угадал Пабло.

– В общем, да. Раз уж мне все равно особо терять нечего, то я бы все-таки попыталась раздобыть деньги.

– В смысле раздобыть? Пойдешь по стопам Катьки?

– Смотри. У нас есть покупатель картины. И у нас есть изготовитель подделки. И мы знаем, что задумала Катрин. Это уже куча информации. Если, например, встретиться с покупателем, то можно узнать, состоялась ли сделка. И если вдруг нет, то попытаться эту сделку совершить.

– Пошла, значит, по стопам Катьки, – вздохнул Пабло.

– Пабло… Ну где мне еще взять сто тысяч бандонам?

– Ну сто тысяч можно как-нибудь наскрести. Я могу снять со счетов. Не сто, но пятьдесят точно.

– Ага! И они вырежут мне не все органы, а только половину.

– Ладно, – наконец согласился Пабло.

– Но надо делать все быстро. Я напишу покупателю картины. Ты разошлешь переписку капитана в СМИ, а завтра мы навестим Венсана Маршаля на торжественном открытии нового корпуса больницы.