Пулеметный пост у продовольственного склада в Демянске

Скрепя сердце Эйке прочёсывает уже основательно поредевшие ряды своей дивизии и выбирает подразделения для отправки на западный фронт. В его распоряжение 32-я пехотная дивизия откомандировывает части истребителей танков и артиллерии, 30-я пехотная дивизия – первый батальон 6-го пехотного полка. Зная своих людей, Эйке на самые важные участки бросает роты и батальоны своей дивизии.

На Большие Дубовицы – боевая группа оберштурмфюрера СС Валлнера.

На Васильевщину – части мотоциклетных батальонов под командованием штурмбанфюрера СС Клеффнера.

На Кобылкино – части саперных батальонов под командованием штурмбанфюрера СС Ульриха.

На Бяково – боевая группа СС Майердреса.

На Черенчицы (которое нужно сначала отбить у русских) – 1-й батальон 3-го полка под командованием штурмбанфюрера СС Хартьенстейна.

Эйке известно, что позиции русских на линии Шубино – Громково – Гари еще слабы, и это вселяет в него уверенность.

Вскоре из сети опорных пунктов появляется новый западный фронт, состоящий из снежных валов, ям в снегу или развалин разбитых населенных пунктов, которые занимаются быстро сформированными боевыми группами, «скелет» которых составляют преимущественно военнослужащие дивизии СС «Мертвая голова». У гарнизонов опорных пунктов, состоящих из солдат службы снабжения, инженерно-строительных батальонов, рот 12-й, 30-й, 32-й, 123-й пехотных дивизий, точно так же, как и у эсэсовцев, нет времени, чтобы привыкнуть друг к другу. 290-я пехотная дивизия, находящаяся в тяжелом положении и первой принявшая на себя удар русских, на западный фронт ничего не выделяла, у нее хватало своих проблем.

Строительно-инженерные подразделения и оставшиеся части окруженных частей в районе Кобылкино – Омычкино 30.01 и 1.02.42 г. пытаются всеми доступными средствами сдержать русские подразделения, продвигающиеся по обе стороны шоссе.

В Коровитчино прорвавшиеся сюда русские подразделения ведут бой с находящейся там понтонно-мостовой командой батальона дивизии СС «Мертвая голова». Только подход усиленной группы Ульриха позволяет отразить атаку русской пехоты на этот населенный пункт и захватить Кобылкино на другом берегу Ловати. Командование в Кобылкино берет на себя штурмбанфюрер СС Ульрих. Деревню вместе с временным мостом немцы должны удержать, потому что этот плацдарм является для 10-го корпуса последней возможностью для перехода через Ловать и в дальнейшем может сыграть решающую роль.

В это время штурмбанфюрер СС Зеела объединяет в Коровитчино имеющихся там солдат понтонно-мостовой колонны 12-й и 123-й пехотных дивизий, строителей и артиллеристов. 3 февраля прорвавшийся одиночный танк Т-34 около моста подорвался на мине. В помощь Зееле подошёл взвод пехоты 13-й роты 1-го полка СС «Мертвой головы».

9 февраля русская пехота блокирует дорогу на Черенчицы и отрезает группу Ульриха. Подошедший взвод эсэсовцев имея, приказ прорваться в Кобылкино, сделать это не смог. Огнем русского пулемета с левого берега Ловати он был расстрелян.

Попытка из Коровитчино восстановить связь с гарнизоном в Бяково была неудачной. Эсэсовцы наткнулись на русскую пехоту и вынуждены были отступить. Немецкие солдаты в Коровитчино и Кобылкино окружены и отрезаны от большого «демянского котла». В 16 часов этого судьбоносного для группы Ульриха дня на Кобылкино падают русские бомбы.

Советское командование понимает, что прорыв на самом слабом западном участке немецкой обороны освободит им дорогу на Демянск. Немецкому командованию это известно. Всем командирам обороняющихся частей отдается приказ:

Еще до получения этого приказа Эйке доводит всем солдатам западного фронта приказ: «Держаться или умереть». Он понимал, что от 6000 солдат группы Эйке зависит судьба около 90 000 человек 10-го и 2-го армейских корпусов в районе Демянска, а тем самым судьба всего германского северного фронта. Он приказал командирам опорных пунктов окопаться. Однако твёрдая, как камень, земля не поддавалась никаким усилиям. В отчаянии командир одного опорного пункта передал по радио своему дивизионному командиру: «Окопаться невозможно, земля замёрзла».

Тот в ответ лаконично радирует: «Под замерзшей землей земля не замерзла». Подразделения стали вгрызаться в землю. Промерзший на целый метр слой земли взрывали ручными гранатами и строили небольшие бункеры для артиллерийских огневых точек и укрытия для солдат. Эйке приказал производить окапывание по следующему принципу: ни одной лопаты назад, а только в направлении противника. Больше смотреть не на ширину стрелковых ячеек, а на их глубину, копать по горло.

6 февраля русские наступают на Коровитчино и на лесной массив восточнее Кулаково, немного позади движутся их основные силы. Идут 14-я и 15-я советские стрелковые бригады, пытаясь в обход Кобылкино пробить северный фронт группы Эйке и прорваться в Залучье. Эйке докладывает генералу Хансену, что группа Ульриха не может удержать позиции без поддержки, нужен батальон, так как резервов нет.

7 февраля в военном дневнике 2-го армейского корпуса делается запись: «Настроение по отношению к соседним корпусам армии, которые никоим образом своими действиями не принимают в расчет трудности 2-го армейского корпуса, ни в коем случае нельзя назвать радужными…»

Вечером 8 февраля русские подразделения у Кобылкино переходят последнюю дорогу, по которой осуществляется снабжение 2-го армейского корпуса и которая связывает Демянск со Старой Руссой. Наземная связь с тылом 16-й армии прервана. Немецкие части на восточном берегу Ловати отрезаны. Лишь опорные пункты на западном берегу Ловати удерживаются небольшими гарнизонами.

Проводная связь между штабом 2-го армейского корпуса в Добросли западнее Демянска и штабом 16-й армии прервана в момент разговора генерала Брокдорфа с армией. Телефонист из коммутатора в Черенчицах сообщил: «Я прерываю. На проводе враг». Потом в трубке еще некоторое время идут гудки. Граф фон Брокдорф кладёт трубку и констатирует: «Я только что последний раз разговаривал с армией».

Из советской листовки, сбрасываемой «кофемолкой», следовало, что до 15 марта 1942 года окруженные немецкие дивизии будут уничтожены. Впервые за время войны на Востоке большой контингент немецких войск был заключен в «котёл».