— Одну минутку Сергей Евгеньевич!

Через мгновенье она уже входила в кабинет. Ольга нравилась Ткачу. Ей было около тридцати. Длинные волосы всегда убраны в косу. Среднего роста, с широкими бёдрами, которые совсем её не портили, а придавали шарм материнства. Несколько лет назад он даже пытался за Ольгой ухаживать. Но пенсионер муж, бывший сотрудник милиции, оказался очень ревнивым. Стал контролировать каждый её шаг. Встречал с работы и провожал. Можно было подумать, что ему больше нечем заняться. Ткач решил не усугублять ситуацию и оставил Ольгу в покое.

— Через полчаса совещание по лицензированию в секретариате, — начала она зачитывать записи в блокноте, — затем заслушивание в прокуратуре по преступлениям прошлых лет. После обеда встреча с духовенством — торжественное возвращение изъятых у преступников икон. В шесть заседание силовых структур по терроризму.

— Спасибо Оленька, поблагодарил её Ткач, — а когда у нас официальное начало проверки? Совещание уже назначено?

— Совещание завтра с утра в девять. Сорокин должен сегодня уже приехать. Сказал, что шумихи не любит. Просил не встречать, что город наш он знает и сам доберётся до гостиницы.

— Вызови ко мне, пожалуйста, начальника управления уголовного розыска, — сказал он под конец, — можешь идти.

Это был обычный распорядок дня. Ткач подумал, что надо бы это отразить в книге, но решил это сделать позже. Сейчас его беспокоила неизвестность.

— С какой установкой едет Сорокин? — подумал он. Эти инспекторские проверки, словно прокладки, под которыми скрывается истинная цель. В министерских кулуарах наверно уже давно обсуждают цель приезда проверяющих. Но Стариков почему-то ничего по этому поводу не говорит. У него, верно, своя игра.

Зазвонил сотовый.

— Милый, это я, — прозвучал в трубке нежный ласковый любимый голосок, — извини, что тебя отвлекаю, хочу напомнить про ремонт. Ты обещал помочь со строительными материалами!

— Да, Аннушка, я не забыл! Сейчас перезвоню.

Словно тёплая волна проникла вместе с голосом к нему в ухо, а затем наполнила голову и разошлась по всему телу, неся в себе спокойствие и уверенность. Он понял, что ждал её голоса с тех пор как приехал на работу. Просто хотел ощутить её снова рядом хотя бы даже через динамик телефона.

Ткач набрал номер водителя:

— Костя, ты уже освободился?

— Да, только что. Сейчас на заправку и к Вам.

— Ко мне не надо. Езжай к Аннушке. Она ждёт. Помоги им закупить материалы для ремонта. Пусть выберет что хочет. Я тебе денежки потом отдам. Со спиртным всё в порядке?

— Так точно товарищ генерал! — отозвался Константин.

— Одну бутылочку виски завези мне домой.

— Куда? — смутившись, не понял Константин.

— Ну, жене, жене! — раздражённо уточнил Ткач.

— Есть, — с досадой ответил водитель и, подождав пока шеф прекратит связь, выключил трубку.

Ткач перезвонил Анне и сказал, чтобы она дождалась водителя. Он хотел ей сказать ещё что-то, но замолчал, охваченный потоком невысказанных слов, готовых выплеснуться из души, напугать её своей обнажённостью и беззащитностью. Ткач продолжал держать трубку и молчать, слушал её нежное дыхание. В такие моменты он любил и ненавидел эти телефоны, создающие иллюзию нахождения желаемого человека рядом и в то же время, отдаляя его на край вселенной.

Через несколько минут раздался тихий стук в дверь.

— Разрешите, товарищ генерал? Вызывали?

В кабинет через приоткрытую дверь протиснулся Сидоров.

— Андрей Викторович, скажи мне, пожалуйста, каким образом ты собираешься своих проверяющих задабривать? — обратился к нему Ткач, — ведь они нароют в твоём хозяйстве с три короба всякой хренотени. А если получишь два по своему направлению, то и общая оценка всему управлению будет неудовлетворительной.

— Товарищ генерал, да мы же знаем этого старшего группы Халюкова. Он может даже из гостиничного номера не выходить, лишь бы водка была с закуской.

— Ну, ты палку не перегибай, остановил его Ткач, — отчёт-то всё равно ему надо писать!

— Так мы как прошлый раз сами и напишем всё. Найдём сами замечания. Устраним их в ходе проверки.

Ответ Сидорова немного успокоил.

— Ты решил вопрос, где твои проверяющие будут сидеть? Кофе? Чай? Печенье? На обед же не в столовую их поведёшь?

— Так точно товарищ генерал, — заулыбался Сидоров, — из каждого отдела по десять сотрудников написали рапорта на матпомощь в связи с тяжёлым материальным положением. Деньги получат и отдадут моему заместителю. Тот будет потом выдавать под отчёт.

— А ты в курсе, что теперь, кто матпомощь в течение года получал, не получит её вместе с тринадцатой зарплатой? — слегка возмутился Ткач.

— Да что-нибудь придумают. Не обеднеют. Вон, на каких машинах ездят, — уверенно парировал Сидоров.

— А если кто-то сообщит в Москву?

— Ну а что делать? — обиделся Сидоров, — на увещевание инспекторской проверки статьи расходов же нет! Выкрутимся. Не в первой.

Ткач посмотрел на часы.

— Ты на совещание по лицензированию идёшь? — спросил он Сидорова.

— Так точно, — ответил тот, тоже посмотрев на часы, — надо торопиться!

Из кабинета они вышли вместе быстрым шагом.

Вернувшись после совещания, Ткач увидел в приёмной Суранова. Лицо его было не румяное, как при уходе, а красное, словно его только что настегали по щекам мокрой половой тряпкой.

— Товарищ генерал, товарищ генерал, — начал он, не успев ещё зайти в кабинет, — Ваше приказание не выполняется!

— Какое приказание? — прикидываясь забывчивым, спросил Ткач.

— Как какое! А мой рапорт, подписанный Вами на номера прикрытия! — продолжал возмущаться полковник.

При этом его живот возмущался вместе с хозяином, играя огромными желваками под расстегнутым кителем. Он словно выпучивался то в одну, то в другую сторону, призывая окружающих в свидетели.

— И что твой рапорт? — уже спокойно спросил Ткач.

— Он его просто игнорирует! — едва сдерживаясь, продолжил полковник, — говорит, что мне не положено! И как это мне не положено, если генерал подписал! Генерал подписал! Сомневается он, видите ли, распространяется ли эта статья на мою службу! Он ещё обсуждать это смеет, когда генерал подписал! Вы представляете, товарищ генерал?

— Да ладно, не суетись. Ты у Кирилова был? — остановил возмущение полковника Ткач.

— Конечно, у него самого! — уверенно ответил Суранов.

— Возможно, он что-то не понял, успокоил его Ткач, сейчас решим!

Ткач набрал телефон начальника ГИБДД:

— Виктор Николаевич? Здесь у меня Суранов с рапортом. Жалуется, что ты ему отказываешь. Надо бы войти в положение. Окажи содействие. Моя резолюция там есть. Наш утренний разговор остаётся в силе, — и, повернувшись к Суранову, кивнул, — езжай!