Пока Райли с товарищами затаились и ждали, что будет дальше, таинственная фигура, еще больше приблизившись, находилась теперь примерно в двадцати футах от них. И резко остановилась, как только из-за угла показался Дункан.

Эти двое стояли и смотрели друг на друга. И Райли, в свою очередь, тоже не сводил с них глаз, нацелив оружие чуть выше правого плеча Дункана, прямо в незнакомца. Все его люди тоже держали загадочное существо на мушке.

Время тянулось ужасающе медленно, Райли ощущал, как обострились все его чувства — так с ним всегда бывало за секунды до атаки. Он слышал, как от еле заметного сквозняка шуршат полы плаща незнакомца, и видел, как побелели костяшки пальцев Дункана, намертво сжимавшие «МР5».

Кроме того, он слышал казавшееся особенно громким биение своего сердца.

«Сейчас начнется», — подумал Райли.

Но, к его удивлению, ничего не произошло. Незнакомец не стал нападать на Дункана, мало того, заговорил первым.

— Ты знаешь, кто я?

Голос удивительный. До боли прекрасный и одновременно пугающий, мелодичный и диссонирующий, если такое вообще возможно. И сердце Райли едва не остановилось при звуках этого голоса.

Однако еще больше поразил его ответ Дункана, последовавший незамедлительно.

— Да. Ты Габриэль. Габриэль Уильямс.

Габриэль? Погибшая жена Кейда? Райли ушам своим не верил. Но времени удивляться не было, ибо разговор продолжался и он хотел слышать все, до последнего слова. Ничего, он поразмыслит над этим позже, когда они выберутся из подземелья. А теперь ему лучше быть в курсе событий, следить за происходящим.

Слегка склонив голову набок, Габриэль выслушала ответ Дункана и раздумывала несколько секунд. Райли успел заметить, что Дункан не ослабил хватки, по-прежнему крепко сжимал в руке оружие. Так что, очевидно, опасность еще существует.

— Да, — ответила она наконец, медленно и как-то нерешительно. — Да, это мое имя.

Дункан кивнул в знак того, что понял.

— Чего ты хочешь?

И снова она медлила с ответом. Поведение ее несколько озадачило Райли. Почему она так тщательно обдумывает свои слова? Чтобы звучали поточнее или за этим стоит что-то еще? Является ли она той, чьим именем назвалась? Как это узнать?

— Отведи меня к Кейду, — сказала она.

«Ага, вот оно что», — подумал Райли. И оказался не единственным, кого встревожила эта просьба.

— Сперва скажи, зачем пришла, и я передам своим, — ответил Дункан.

Райли заметил, как он, слегка приподняв ствол, прицелился в женщину.

Габриэль, если это действительно была она, покачала головой.

— Он умирает. Я должна его видеть.

Райли почти физически ощутил колебания Дункана. Он знал, что Кейд находится сейчас достаточно далеко и отсюда его не видно, даже если обладать сверхъестественно острым зрением. Так что Габриэль никак не могла видеть его раны и знать о его состоянии. Она пришла сюда потому, что почувствовала: мужу грозит смертельная опасность. Каким-то непостижимым образом узнала об этом и тревожится о нем.

Но Дункан не успокоился.

— Как нам знать, что это действительно ты?

Габриэль посмотрела на него. И Райли с Дунканом затаили дыхание. Если что-то не так… вот он, момент истины! Не сговариваясь, оба рыцаря опустили пальцы на спусковые крючки, приготовившись защищать своих товарищей и раненого командира.

Но опасения их оказались напрасными. Похоже, Габриэль поняла, в каком они положении. И без лишних слов подняла руку и сбросила с лица капюшон, при этом Райли успел заметить, как блеснула белая тонкая кость руки, просвечивающая через прозрачную плоть. Уже одно это могло напугать кого угодно, но при виде открывшегося взорам лица рыцари застыли от ужаса.

Некогда оно было красивым, даже прекрасным, это лицо, и правая его сторона давала представление о том, как Габриэль выглядела в жизни. Кожа шелковистая, белая и гладкая, поистине безупречная, губы — нежно очерченные, красные, полные. Волосы спадали на щеку сияющей волной, казались столь мягкими и искрящимися, что так и подмывало протянуть руку и погладить их.

Но левая сторона лица… левая сторона являлась воплощением ужаса. Кожа содрана с плоти, видны мышцы и сухожилия, темно-красные кровеносные сосуды. И на этом кровавом фоне ярко выделяются ослепительно-белые зубы, и нет губ, что могли бы прикрыть их. И левый глаз… он выглядит точно белый мраморный шарик в этом море красного. И еще слегка вращается, укоризненно и сердито смотрит на Дункана.

— Я Габриэль Уильямс. И мой муж в смертельной опасности. Отведите меня к нему. А откажетесь сама пойду!

Через секунду Дункан кивнул в знак согласия. У него не нашлось аргументов для возражений.

Дункан развернулся и жестом предложил Габриэль следовать за собой. Вышел из туннеля и зашагал по коридору к тому месту, где Ольсен дежурил возле умирающего рыцаря командира. Габриэль двинулась мимо выступа стены, за которым затаился Райли, и тому показалось, что его обдало волной ледяного воздуха. Он выждал, пока она отойдет на несколько футов, покинул свое убежище и последовал за ней и Дунканом. Если Габриэль и ощутила, что оказалась между двумя вооруженными до зубов рыцарями, то вида не подала.

Райли связался по рации с Ольсеном.

— Мы идем к тебе. С нами гость.

— Понял. Не хочешь сказать, что за гость?

— Ты все равно не поверишь.

Вскоре их маленькая группа приблизилась к тому месту, где у стены, прямо на полу и по-прежнему без сознания, лежал Кейд. Габриэль заметила его еще издали. Оттолкнула Дункана и опрометью бросилась к мужу.

Встревоженный Ольсен загородил собой командира. И даже вскинул оружие на изготовку. Но Райли предполагал такое развитие событий и взмахом руки дал Ольсену понять, чтобы не вмешивался. Старший сержант понятия не имел, какими возможностями и способностями обладает призрак некогда красивой женщины, но вскоре это должно проясниться. И он решил, что мешать ей не стоит.

Ольсен послушно отошел в сторону.

Не обращая на него ни малейшего внимания, Габриэль опустилась на колени перед раненым мужем. Осмотрела его внимательно и молча, но не дотрагиваясь. Потом закрыла глаза и какое-то время сидела, не издавая ни звука. А затем сказала:

— У него внутреннее кровотечение. Если не остановить, он скоро умрет.

Все это было произнесено ровным, лишенным каких бы то ни было эмоций голосом, точно она говорила об испортившемся холодильнике, а не о любимом муже. Райли поразился этому изменению — всего несколько секунд назад она рвалась к нему всем своим существом, чуть ли не бежала, была готова, казалось, преодолеть любое препятствие. И вдруг такое равнодушие. Она вела себя и говорила так, словно надо было решить простую задачку, словно муж ее не находится в смертельной опасности.