Я вытер клинок от крови и повернулся к шевалье де Брегу, который к тому времени уже разделался со своим противником и молча наблюдал за моим поединком. Он перехватил мой взгляд и подкинул на руке кошелёк, найденный на теле убитого:

– Однако мы славно провели время! Эти господа настолько любезны, что заплатят за наш ужин. Надо бы кликнуть стражников, но этим пусть займётся Гай Григориус. Будь я на его месте, свалил бы этих дохлых пропойц в сточную канаву, но это грозит лишними хлопотами нашему радушному хозяину.

– Орландо, у вас на рукаве кровь.

– Пустое! – отмахнулся де Брег. Он тряхнул рукой и поморщился. – Царапина.

Городские стражники, за которыми был послан слуга, пришли через полчаса. Не знаю, о чём они беседовали с шевалье де Брегом, но никаких действий, направленных против нас, не последовало. Один из стражников остался дожидаться повозки, чтобы увезти трупы, а другие продолжили обход улиц, позвякивая монетами, полученными от Орландо.

Судя по всему, я поторопился, причислив убитых к людям благородной крови. Скорее всего, они принадлежали к многочисленной братии наёмников, которые в мирное время страдали от безденежья и не гнушались грязными делишками.

– Господь Всемогущий! – позади нас раздался знакомый голос.

Обернувшись, мы увидели Даниэля Сагальского, стоявшего подле ворот «Королевской охоты». Священник обвёл взглядом двор и сделал несколько шагов, аккуратно огибая тела убитых. Вздохнув, он молитвенно сложил руки, будто собирался вознести молитву Господу, и покачал головой:

– Дети мои! Вы опять обагрили руки кровью своих ближних?

– Как бы не так, святой отец! – отозвался де Брег. – Эти господа не принадлежат к тем, кои достойны этой чести. Обычные бездельники, какими полны трущобы Баксвэра.

– Неужели это было единственной возможностью усмирить заблудших? Будь вы чуточку мудрее, то не забыли бы что сказано в Священном Писании: смиренных возвышает Господь!

– Вы уж цитируйте сей псалом до конца! – усмехнулся Орландо. – Смиренных возвышает Господь, а нечестивых унижает до земли! Что, как вы изволите видеть, и произошло!

– Вы неисправимый грешник!

– Увы… – Мой друг развёл руки в стороны. – Чертовски жаль, что вы не пришли чуточку раньше! Я бы с радостью уступил это сомнительное удовольствие, а сам бы занялся ужином.

– Уже в который раз удивляете меня поспешностью своих решений.

– Ваше появление, отче, удивляет ничуть не меньше! – парировал де Брег. – Скажите, что привело вас в сей храм чревоугодия?

– Искал вас, Орландо де Брег, – склонил голову священник, – и вас, Жак де Тресс.

– Вот это новость! Что же произошло? Решили воздать должное Филиппу де Камрону?

– Боже вас упаси! Его преподобие запретил и думать об этом!

– Тогда в чём же дело?

– Хотел с вами попрощаться.

– Неужто уезжаете?

– Через несколько дней я покину этот гостеприимный город и, согласно поручению отца Раймонда, отправлюсь в одну из монастырских обителей, расположенных на востоке.

– Жаль! – сказал де Брег и вздохнул. – Нам будет вас не хватать! Кто, как не вы, оценит букет вина, поданного с приличествующей ему закуской, да ещё и подберёт цитату из Библии, дабы придать трапезе византийского великолепия, но в то же время и христианского смирения…

– Оставьте, шевалье, – мягко перебил отец Даниэль и улыбнулся. Он сделал небольшую паузу и ещё раз обвёл взглядом двор таверны, задержавшись на телах убиенных.

– Может быть, зайдём и выпьем? – почти искренне предложил де Брег.

– Нет, благодарю за ваше радушие, но мне пора. Прощайте, дети мои.

– Прощайте, святой отец! Не забывайте поминать нас в своих молитвах! Это не принесёт большой пользы, но нам будет приятно.

Даниэль Сагальский, пусть и обиженный этими словами, горестно вздохнул, но не стал попрекать шевалье за опасное многословие. Кивнув, он повернулся и ушёл.

К моему великому удивлению, таверна быстро опустела. Даже самые завзятые бражники не стали дожидаться завершения этой истории и убрались прочь. Мастер Григориус, судя по его виду, был огорчён, но не показывал виду. Он взял кувшин вина и присоединился к нам.

– Мне это не нравится, – заявил Григориус.

– Простите, мастер Гай, но они сами напросились на эту трёпку.

– Я говорю не про убитых, – сухо заметил он и поджал губы, – а о самом происшествии.

– Что вас так удивляет?

– Вы можете мне не верить, господа, но это похоже на умышленно затеянную ссору. К сожалению, я был на кухне, где поварёнок, чёрт бы его побрал, едва не испортил каплуна под белым соусом, а посему не успел вас предостеречь от поспешных решений.

– Вы хотите сказать, мастер, что эти бездельники замышляли нечто дурное? – хмыкнул де Брег и удивлённо заломил бровь.

– Эти господа заявились сразу после вашего появления, – многозначительным тоном заметил Григориус.

– Вы держите их за наёмных убийц?

– Почему бы и нет? Орландо, разве это первый случай покушения на вашу жизнь?

– Нет, но это выглядит немного странным. Они могли подстеречь нас на улице или рядом с моим домом, где рядом не оказалось бы Жака.

– Могли, но что за удовольствие торчать в тёмном переулке, если можно спокойно сидеть за столом? Здесь, улучшив момент, гораздо проще затеять ссору. Тем паче, сударь, зная ваш вспыльчивый нрав и… – мастер Гай посмотрел на меня. – Нрав этого юноши, которого, при всём желании, образцом милосердия не назовёшь. Вы опять во что-то ввязались, господа?

– Как вам сказать, мастер…

Мастер Григориус обвёл нас взглядом и поднялся:

– Подумайте! Хорошенько подумайте! Я пока схожу за целебным бальзамом. Вашу рану, Орландо, надо перевязать.

– Это царапина…

– И тем не менее повязка не помешает.

Когда Гай Григориус удалился, я поднял вопросительный взгляд на шевалье. В ответ де Брег лишь пожал плечами:

– Не знаю, кто мог бы желать нам смерти. У меня достаточно врагов, но чтобы орудовать столь грубо… Нет, это, чёрт побери, даже невежливо!

– Филипп де Камрон или кто-то из его окружения, – предположил я.

– Вы полагаете, что дело в нём?

– Больше некому.

– Не слишком ли быстро шериф узнал о словах, сказанных его преподобию? Я ведь не предлагал убить де Камрона, а всего лишь предложил свою помощь.

– И в чём же заключался смысл этой «помощи»? – хмыкнул я.

– Убить, разумеется!

– Вот видите. Разве среди серых братьев не может быть шпионов шерифа?

– Возможно… – Шевалье поморщился и оттянул воротник, словно он стал неожиданно тесен и мешал дышать.