– Все возможно, – произнесла Яна.

– Вот так мы и живем. – Юра снисходительно усмехнулся.

– Как вы живете?

– Слышала про дамоклов кирпич? – с улыбкой спросил Сергей.

– Я слышала про дамоклов меч.

– А мы ходим под дамокловым кирпичом.

– И как?

– Нормально, – ответил Юра. – Если в каске.

– Тогда не забудь надеть ее, – едким тоном сказала она.

– Слышала про каску-невидимку? – подражая своему напарнику, с той же улыбкой и тем же тоном спросил Юра.

Яна не ответила, повернулась к парням спиной и направилась к дому.

Сергей как был, так и остался невозмутимо спокойным. Яна чувствовала это. А в голове Юры зрела какая-то колкость. Он мог отпустить сальное словцо ей вслед. Яна ощущала и это. Но Юра не сказал ничего.

Жизнь есть в Антарктиде и в тюрьме. И там дерьмо, и там. Разница лишь в том, что в тюрьме все-таки теплее. Да и пингвинов там поменьше.

Впрочем, и в этот раз Элен отделалась только легким испугом. Она всего два дня в камере провела, а сегодня на свободу вышла.

Первым делом Элен приняла ванну. Она намылась, напарилась, с красным лицом, растрепанная, в банном халате вышла в гостиную. А там Кучин. Он сидел с важным видом, раскинул руки на всю ширину по спинке дивана.

Обычно Элен не позволяла себе выходить к нему в таком виде. Сперва она волосы высушит и расчешет, лицо припудрит, помадой по губам хотя бы слегка чиркнет. Но тогда Кучин был любимым мужчиной, а сейчас он хрен с бугра.

– Ключи принес? – спросила Элен, мрачно глянув на него.

Эта квартира принадлежала ей, она выплачивала ипотеку, а Кучин даже не догадался погасить кредит. С машиной, да, слегка помог, а с жильем нет. Значит, нечего ему здесь делать.

– Вот сейчас ты похожа на проститутку, – заявил он, скрестив руки на груди.

– Я на дому не принимаю.

– Может, и не принимаешь, но все равно работаешь. На Мотыля.

– Мотыль тебя и знать не знал, когда мы познакомились.

– Егорова тоже не знал?

– Не знал. И меня не трогал. Пока Егорова не узнал.

– Но узнал.

– Чего ты от меня хочешь?

– Это ведь ты Яну подставила!

– Каюсь. Думала, что ты повидло, а потом поняла, что… – Элен осадила себя.

Ситуация не просто запуталась. Она уже была разрублена топором прямо по живому месту. Элен уцелела только чудом. Сначала Валик стрельбу затеял, затем Нечад с цепи сорвался. Она могла пострадать в обоих случаях, да и за похищение конкретно присесть. Папа у Яны человек немаленький, мог бы надавить на закон, чтобы тот обрушился на Элен с особым пристрастием. Но этого не случилось. Он даже заявление не написал.

А еще Нечадов признался в убийстве. В этом чувствовалась рука Мотыля.

Теперь Элен на свободе, но тот же Мотыль может сделать опасный ход. Да и у Егорова есть мотив отомстить ей. Кучин тоже не просто так пришел сюда. Нельзя сейчас наглеть и огрызаться, глупо попадать в переплет из-за неосторожного слова.

– Что ты поняла?

– Ты меня бросил, я обиделась, совершила ошибку. Больше не буду, – проговорила Элен, опустила голову и превратилась в милую послушную Лену.

Но Кучин в перевоплощение не поверил.

– Сука ты! – заявил он.

– Можешь меня убить, – сказала она и вздохнула. – Только небольно и желательно понарошку.

– Понарошку ты живешь.

– Без тебя да, понарошку, – произнесла Элен, опустилась в кресло, забросила ногу за ногу.

Пола халата сползла, и она не сразу прикрыла обнажившееся бедро.

– Слезу пусти, – посоветовал ей Кучин и презрительно хмыкнул.

– Антон был профессионал, он кого хочешь на секс мог раскрутить. Даже тебя.

– Чего?

– А уж Яну и подавно. Он загипнотизировал ее, а в здравом уме она тебе не изменяла, к тому же уже не была девочкой.

– Заткнись!

– Ты ничего не потерял, – сказала Элен и приложила палец к губам, давая понять, что готова следовать его требованиям, быть послушной девочкой.

– Ничего не потерял, – буркнул Кучин. – Там столько всего накрутилось. Что Мотылю нужно от Егорова?

Элен молча развела руками. А как по-другому ответить на вопрос, если ей заткнули рот?

– Можешь откупориться, – выдал Кучин.

– Спасибо.

– Не придуривайся.

– Вообще-то, я в своем доме нахожусь, что хочу, то и делаю.

– Ты уже наделала. Что Мотылю нужно от Егорова? – зло, нахраписто спросил Кучин.

– Что-то нужно. Он даже хотел вернуть ему Яну, людей своих за ней отправил.

– Яну вернуть?

– Да, чтобы подмаслить, в доверие влезть. Он сначала просто пленку хотел ему вернуть, на которой она с Антоном.

– Где теперь эта пленка?

– Утонула, если верить Яне.

– Ей можно верить?

– Тебе виднее.

– Значит, Мотыль подмасливается к Егорову?

– А тебе не нужны конкуренты.

– Мне нужно знать, что задумал Мотыль.

– Я не работаю на тебя.

– А на Мотыля работаешь?

– Да, и уже знаю, что ты очень им интересуешься.

– Ты ему скажешь? – настороженно спросил Кучин.

– А меня с тобой что-то связывает? Почему я должна тебя покрывать? Или ты можешь меня убить?

– Убить?

– Как ты убил Антона.

– Я убил?! – вскинулся Кучин. – Ты хоть думай, что говоришь!

– Я должна тебя бояться? – спросила Элен.

– Не убивал я твоего Антона.

– Ну да, конечно.

– Кстати, что в полиции по этой теме говорят?

– Нечадов на себя все взял.

– Нечадов… Ну да, слышал я о таком человечке.

– Он мог убить Антона.

– Значит, на него думают?

– А ты на кого думаешь?

– Я думаю? – Кучин напрягся. – Да мне совершенно все равно, кто убил этого козла.

– А если ты?

– Я не убивал.

– Ни ты, ни Нечадов.

– Я не говорил, что Нечадов не убивал, – произнес Кучин и озадачился еще сильнее.

– А кто убивал?

– Нечадов.

– То не убивал, то убивал, ты уж определись.