— Вот это я люблю! — радостно загомонил череп, спрыгивая с Мишиного плеча. — Бой не на жизнь, а на смерть! Когти и ловкость против кухонного ножа и толстой ж… Пардон, мадам, не хотел оскорбить ммм… прекрасную часть вашего естества. — Последние слова были адресованы Велосипеду.

Нож орка со свистом рассек воздух. Йорик, пискнув по-мышиному, увернулся и цапнул противника за запястье. Гиллигилл коротко рыкнул, его левый кулак с костяным стуком вошел в соприкосновением с черепом. Чудище укатилось в травяные заросли, широкой полосой тянувшиеся вдоль дороги.

— Ага! — выкрикнул орк, бросаясь следом. — Вот я тебя…

Что именно «вот» осталось неизвестным. Череп шаровой молнией вырвался из крапивных джунглей и, вереща «укушу-укушу-укушу», принялся носиться вокруг Гиллигилла. Орк закружился волчком, стараясь уследить за противником. Время от времени он наносил ножом колющие удары, но Йорик был проворней. Он мчался с такой скоростью, что превратился в жужжащий белый круг. Иногда из этого круга вырывалась тень, клацали зубы, и орк болезненно вскрикивал, хватаясь за укушенное место.

Миша, Олло и Геремор таращились на происходящее, не в силах остановить схватку.

— По-моему пора вмешаться, — шепнул Геремор Мише, когда Гиллигилл начал раскачиваться как пьяный, — иначе наш дорогой орк отбросит копыта.

— Эй, Йорик, — неуверенно позвал Миша, надеясь, что обращается как раз к тому сегменту жужжащего круга, где сейчас находится череп, — хорош изводить Гиллигилла.

— Фигтебефигтебефигтебе! — проверещало в ответ. (В разной тональности — в полном соответствии с эффектом Допплера).

— Ах так! — в голосе милиционера послышалась угроза. — Ладно…

— Ты куда? — крикнул Олло.

— Сейчас!

Миша скрылся за деревьями и тотчас вернулся, волоча за собой узловатый березовый сук.

Гиллигилл сопротивлялся из последних сил. Он вяло тыкал ножом, скорее по инерции, чем в надежде поразить врага, и затравленным взглядом обшаривал окрестности в поисках пути к отступлению.

Белый круг жужжал еще неистовей. В траве появилась ровная утоптанная колея, похожая на наезженный тракт.

— Йорик, баста! — рявкнул милиционер. — Стоять!

Череп издал ехидное «Гиии» и продолжил атаку.

— Сам напросился!

Молодой человек с размаху воткнул сук в середину колеи. Раздался оглушительный бильярдный щелчок. Описав идеальную параболу, Йорик с громким «Бац!» приземлился на растрескавшийся асфальт позади машины.

Итог битвы был печален.

Гиллигилл выглядел как начинающая балерина, которая все никак не научится правильно крутить фуэте. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, а его глаза, жившие, казалось, своей собственной жизнью, двигались независимо друг от друга в самых неожиданных направлениях. При этом орк ругался такими словами, что захватывало дух.

Йорику тоже досталось. Он лежал на дороге, задрав лапы к небу, и жалобно мяукал. Огоньки в пустых глазницах, некогда рубиново-красные, теперь тлели мутными желто-зелеными искрами.

— Второго раунда не будет, — прокомментировал Миша.

— Ввррагу не сдаеойцца наш горрррдый Варряг! — прогорланил Йорик дурным голосом.

— Сейчас, сссейчассс, — тяжело дыша, просипел в ответ Гиллигилл. — Ммало не пока… покажжется… — орк попытался поднять ставший вдруг удивительно тяжелым тесак.

— Второго раунда не будет! — прикрикнул милиционер. Ни орк, ни череп спорить не стали.

— То-то. Придете в себя — обсудим, как проникнуть в больницу.

Военный совет проводили в лесу, расположившись на вкопанных в землю деревянных катушках из-под кабеля. Столом служила тоже катушка, но размером побольше.

Велосипед, изящно закинув ногу на ногу, со скучающим видом ловила пастью пролетающих насекомых. Йорик развлекался тем, что по очереди вспрыгивал на колени каждому из присутствующих и принимался исступленно мурлыкать.

Когда удалось его угомонить, Олло и Геремор совместными колдовскими усилиями начертили примерный внутренний план осаждаемой крепости. Склонившись над ним, разумная часть компании принялась разрабатывать предстоящую операцию.

Велосипед и Йорик, в меру способностей, помогали ценными советами.

Больницу решили штурмовать ночью.

— Я думаю, действовать нужно с двух сторон, — задумчиво проговорил Миша.

— Гав! — согласилась Велосипед и кокетливо поправила шерсть на загривке.

— Почему с двух? — спросил Геремор. — Одним заклинаньем вышибем ворота, разгоним охрану огненными шарами и…

— И рожи расцарапаем! — радостно встрял Йорик.

— Гав! — поддакнула Велосипед.

— Видишь ли, — сказал милиционер. — Если здесь замешаны те самые «враги семейства», то ваш волшебный «трах-бабах» может не сработать. Наташина бабушка, уж до чего подкованная в колдовском деле старушка, и та их побаивалась. Поэтому я предлагаю сделать так: двое — например, мы с Геремором — ведут к воротам Велосипеда… Велосипеду…

— Гав!

— Нам открывают ворота…

— И мы расцарапываем им рожи! — в глазницах Йорика вспыхнули огоньки.

— Гав!

Миша сердито кашлянул.

— И мы входим внутрь! При виде Велосипеды все в шоке, начинается жуткая беготня, а мы тем временем…

— Царапаем рожи! — череп аж подпрыгнул от восторга.

— Гав!

— МЫ, ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, — с нажимом сказал милиционер, — ищем Наташу. Если же что-то пойдет не так, тогда мы подаем сигнал, и Олло с Гиллигиллом…

— Расцарапывают всем рожи! В кровь!

— Гав!

— ОЛЛО С ГИЛЛИГИЛЛОМ расцарап… Тьфу! Царап… Да заткнитесь вы оба! Они в это время… Что я хотел сказать, а?

— Мы с Олло устраиваем шум и грохот, — подсказал орк, с удовольствием треснув Йорика по черепу, — отвлекаем охрану, или кто там есть, а вы смываетесь.

— Гав! — подытожила Велосипед.

Солнце медленно сползало за деревья, но до темноты еще было далеко. Карта исчезла с импровизированного стола. Ее место занял поднос с неизменным жареным мясом, горшочки с перепелами под грибным соусом и кувшин ароматнейшего мизинетского вина.

Когда от перепелов остались лишь разодранные в клочья скелетики, Йорик заявил, что отправляется охотиться на зайцев, и исчез за деревьями.

— Эй, зайцелов, без добычи не возвращайся! — крикнул вслед ему Миша.

Велосипед заскучала и, чтобы развеяться, принялась шарить в окрестных кустах, бесстрашно ступая босыми ногами в заросли матерой крапивы. Юбка и жакет давно покрылись репьями и колючками, но это мало беспокоило хозяйку. Время от времени Велосипед возвращалась к столу и одаривала хозяев разными разностями, найденными в лесу: сучками, консервными банками, мухоморами.