— Сирена… — пропищала несчастная, косясь на бадью.

— Скажи, Сирена, ты знаешь Чика Рутберга? — спросил Парризи, улыбаясь во весь рот, однако взгляд его оставался напряженным, и оттого лицо напоминало маску какого-то монстра.

— Не дави на нее, — сказал Ричмонд, видя, что женщина близка к обмороку.

— Я не давлю. Просто скажи нам, красавица, знаешь ли ты Чика Рутберга?

— Нет, — сказала «красавица» и снова посмотрела на бадью.

— Нам нужно знать, где он находится! Скажи, и тебя здесь никто не сможет обидеть, потому что мы тебя защитим! — продолжал увещевать женщину Парризи.

«Ну вот что ей надо? Почему она лжет?» — размышлял Ричмонд. Наверняка ее пугала перспектива остаться наедине с Рутбергом после ее предательства. А если не будет Рутберга, останется кто-то из его дружков.

Может быть, поэтому, а может, по другим причинам она продолжала отрицательно мотать головой, хотя Парризи достал две сотенные бумажки и предлагал заплатить за информацию. Ничего не помогало.

Возможно, она ничего не соображала от испуга, а может, была настроена на какую-то другую волну, как вторая жена Ричмонда — Зельда. Она говорила ему: «Ричмонд, ты монстр, ты не приспособлен ни к чему человеческому. Твой удел всю жизнь ползать в грязи с зажатым в зубах кинжалом».

И, ничего к этому не добавив, она от него ушла. Вот так и с этой.

— Рич, она ни хрена не соображает! Давай, тащи другую, а эту я в фильтровочной запру, пусть сидит в темноте, дура.

Ричмонд пошел за следующей и, несмотря на попытки выбрать какую-то другую женщину, непохожую на прежнюю — другого типа и с другим цветом глаз, — оказалось, что он привел как будто ту же самую. Она так же немела от страха, заикалась и, разумеется, ни о каком Чике Рутберге никогда не слышала. А время шло, трейлер стоял возле терминала и привлекал ненужное внимание, тем временем бойцы уже прошуршали всю территорию и теперь нервничали, спрашивая — когда же начнется операция?

Ну и, разумеется, их командир — Гилторн, тот тоже постоянно спрашивал:

— Ну что вы там возитесь, Ричмонд!? Вы ставите под удар всю операцию!

— Сейчас все будет, сэр, — заверял его Парризи, и все началось по новой — Ричмонд побежал за следующей женщиной.

Ну не нравился ему Гилторн — совсем не нравился. Вот кого бы он назвал командиром от всей души, так это того парня из службы безопасности министра юстиции.

С тех пор уж минуло почти три года, когда их всемогущий хозяин Джон Камерон что-то не поделил с этим министром. А поскольку Камерон всегда старался действовать жестко и на грани фола, он натравил свою службу на коттедж этого министра.

Небольшой домик, клочок земли, подъездная дорога, недалеко река. Ну и охрана, конечно, восемь человек. А камероновских прибыло тридцать пять при полном вооружении.

Приказ хозяина был кратким — службу безопасности положить мордой в грязь, а потом и самого министра. В коттедже все перевернуть, неплохо бы взорвать сортир или расписать стены непотребствами. Но главная потеха планировалась чуть позже, когда на эти руины должен был явиться сам Камерон, строго отчитать своих эсбэшников, которые якобы ошиблись адресом, а затем самолично поднять министра из грязи и пообещать восстановить все, как было, и даже приплатить за беспокойство.

И шоу почти удалось, семерых охранников министра бросили в грязь, как и было приказано, но сам министр ускользнул с одним из своих людей. А потом бойцов Камерона начали жестоко наказывать, ломать ребра, давать по башке, простреливать им ягодицы.

Машины были взорваны сразу — бежать не на чем, Ричмонд помнил, как они метались по лесу, стреляли на каждый шорох, но он появлялся из ниоткуда и валил на землю очередную жертву, пока оставшиеся пятеро не попадали сами и не сдались.

Но на этом позор не закончился. Этот парень захватил машину Камерона и положил лицом в грязь его самого. А из грязи его поднимал министр юстиции, что было для Камерона двойным оскорблением.

Ричмонду тогда повезло, этот парень таки заехал ему ногой в ребра, а вот пятеро здоровеньких — те, кто сдался, на службе у Камерона больше не работали, и как с ними поступили, никто не знал, хотя слухи ходили разные.

Именно того парня, который когда-то сломал ему ребра, Ричмонд и выбрал для себя идеальным командиром, если бы кто-то у него спросил. А еще его очень интересовало, как сложилась судьба этого спеца и простил ли Камерон ему это оскорбление.

С третьей женщиной им повезло, Ричмонд даже удивился, почему не взял ее сразу. Это была девчонка лет шестнадцати, и смотрела она хоть и испуганно, но более осмысленно, чем две предыдущие. Было видно, что она для себя все уже решила.

— Я все вам расскажу, только не убивайте! — крикнула она, едва оказавшись в полоскательной. Ричмонд с Парризи переглянулись.

— Хорошо, нас это устраивает. Нам нужен Чик Рутберг, — сказал Парризи. — Ты знаешь, где он прячется?

— Где он прячется, я не знаю, но, может, он у себя в ассамблее?

— Где? — переспросил Парризи.

— Ну, там раньше была прачечная Понфилда, а потом Рутберг его выгнал и сделал себе ассамблею. Это он так велел ее называть. Говорят, у него там настоящий дворец и двери белые…

— Хорошо, ты можешь показать на плане, где находится эта ассамблея? — спросил Парризи, раскатывая перед девчонкой схему, нарисованную со слов водителя трейлера.

— Нет-нет, — испугалась та и замотала головой. — Я тут ничего не понимаю! Лучше я вам по подвалам расскажу!

— Как это, по подвалам?

— Раньше у нас тут канава была до самых оврагов, и когда на море случался отлив, в канаву сливали мыльную воду из подвалов. А теперь в землю трубы проложили и мыльную воду чистят на сооружениях, но подвалы так на одной канаве и стоят. Четвертый подвал от нашего и есть подвал ассамблеи…

— Даже на улицу выходить не надо? — уточнил Ричмонд.

— Не надо. Там только кирпичами переложено, но они давно сгнили, если железом ударить, сразу валятся, а где-то уже и сами завалились.

— Командир! — крикнул Ричмонд, и в помещение тут же заглянул Гилторн.

— Я почти все слышал! Идемте!

— А меня куда?! — крикнула девчонка.

— Назад, к твоим подружкам… Ничего?

— Ничего, — кивнула она. — Очень даже хорошо!

И ее вернули в бытовку, а группа, за исключением двоих бойцов, оставшихся на прикрытии в прачечной, преодолела закисшие двери и спустилась в полузатопленный подвал, где была тухлая вода с плававшими в ней белыми, почти прозрачными рыбами, никогда не видевшими света.

Перегородку, закрывавшую проход в следующий подвал, нашли без труда, она оказалась сложена из расслоившегося красного кирпича. Хватило удара ногой, чтобы стенка вывалилась в следующий подвал, и бойцы, подсвечивая себе фонариками, стали пролезать в образовавшуюся дыру.