Ехать действительно пришлось недалеко. Каких-то полчаса и вот мы уже в чистом поле, которое заканчивается рекой Малая. В поле копошилась группа мужчин с какими-то странными аппаратами. Рядом стояли машины. Мы припарковались там же, Клим вытащил меня из машины и, крепко сжав мою ладонь, повел к группе мужчин. Мужчины напряглись и замерли на месте.

Я же только сейчас заметила какие-то колышки с натянутыми веревками. Оказывается, здесь все поле было в них. Здесь совершенно точно что-то размечали.

– Доброе утро, – осторожно поздоровался ближайший к нам парень, когда мы подошли ближе, и отвесил что-то вроде поклона.

– Привет. Сколько сделали? – Лохматов, кажется, совсем не удивился такому почтительному отношению.

– Две улицы. Третью размечаем, – парень сделал небольшой шаг назад, когда шагнула к какому-то устройству, похожему на перископ с приделанным монитором.

– Школу наметили? Детский сад? Лечебницу? – Клим тоже шагнул к устройству, не желая отпускать мою руку.

– Да. Там у реки. Всё сделали по схеме, – услышали мы ответ.

– Идем, посмотришь, – оборотень мягко отвел меня от странной штуки и повел к другому концу поля, где виднелись раскидистые кусты. Пушистые такие. Лохматов указал на огромные квадраты, обнесенные веревкой. – Вот здесь планируется школа. Там, за тем деревом детский сад. Как тебе? – Он выжидательно уставился на меня.

Я немного растерялась. И как я должна понять, правильно это место или нет. Я подошла ближе к веревочке и покрутилась на месте. Поняла, что так дело не пойдет. Закрыла глаза, с трудом представила будущие здания.

– А этажей в школе сколько будет? – Уточнила.

– Два, – недоуменно ответил оборотень.

– Угу, – я повертелась на месте и приоткрыла один глаз. – А детский сад, значит, там? – Ткнула пальцем вправо.

– Да, – кажется, мне удалось привести Лохматова в замешательство.

– А забор высокий будет? – Я полностью открыла глаза и, поджав губы, начала считать шаги.

– Ну…, как в Березкино. Низкий, – Клим не отставал от меня ни на шаг.

Я обошла кусты и остановилась.

– Ничего не получится, – вынесла вердикт. – Река слишком близко. Дети могут упасть в нее если будут играть в какие-нибудь догонялки. – Я указала на все еще разлившуюся реку, вода в которой выглядела мутноватой. Мы находились на высоком берегу, который река не топила, но… это же вода.

– Дети-оборотни все умеют плавать, – нахмурился Клим.

Я раздраженно выдохнула.

– Насколько я поняла, вы в этот поселок будете приглашать работать людей. А у них вполне себе человеческие дети. Хрупкие. А еще здесь же не всегда будет лето и теплая вода. Здесь бывает зима и тонкий лед. Или полыньи. Да мало ли куда детям захочется залезть, – всплеснула я руками.

Лохматов выглядел растерянным.

– Мы об этом не подумали, – скрипнул он зубами. – Нужно весь план переделать. Ты пока подумай каким образом, а я схожу до парней и сообщу им новости, – он виновато взглянул на меня и отправился к группе парней, которые приматывали новые веревки к новым колышкам.

Я же по берегу отправилась к тем кустам, в которых по задумке должен будет строиться детский сад. Я была уверена в том, что права. Берег был крутым и обрывистым. Река «радовала» быстрым течением. Я даже специально встала на край берега, чтобы посмотреть вниз и оценить высоту обрыва. У большинства детей нет критического и оценочного мышления. Они не смогут распознать опасность, пока не упадут.

Я пнула небольшой камешек, который булькнулся в воду. И второй булькнулся. И вообще, у меня земля под ногами поехала, а заметила я это слишком поздно. Пискнуть не успела, как полетела вниз. И мне бы закричать, но сердце ухнуло куда-то в пятки, а горло сдавило спазмом. Мамочки, я же плавать вообще не умею!

Вода обожгла холодом, когда я ушла на глубину. Забарахталась, глотнув воды. Вынырнула на несколько секунд, но меня уже отнесло потоком от берега и теперь я тонула уже около кустарника. Меня снова накрыло водой, но я успела ухватить ртом воздух. Холод сковывал мышцы, доводя до спазмов. Господи, я же сейчас умру! Захлебнусь просто, а никто и не заметит. Что мне стоило не подходить к берегу? Чего мне стоило закричать при падении?

В следующий раз я вынырнула, потому что меня что-то вытолкнуло на поверхность. Я закашлялась и снова ушла с головой вниз, затем больно стукнулась онемевшими коленями о камни. Здесь река была более… мелкой. Напряглась и заставила себя оттолкнуться ногами от дна. Вдохнула воздух, ушла под воду и снова оттолкнулась. И еще раз. И еще. На пятый раз я на что-то наткнулась и правую ногу обожгло невыносимой болью и… кажется, я потеряла новую кроссовку. Я открыла рот, снова хлебнула воды и поняла, что это всё. Я больше не смогу…

Что-то сильно дернуло меня за шкирку вверх, поднимая над водой. Я вдохнула воздух и закашляла. Меня вырвало водой. Хорошо, что в реке.

– Сейчас… Сейчас… К берегу, – услышала над ухом до мурашек родной голос и едва не умерла от счастья. Лохматов! Он меня вытащит. Точно вытащит! Он мне не даст умереть.

Осознав, что у меня есть шанс я попыталась помочь ему и сама начала активно стремиться к берегу. На большее моих сил не хватило. Как только Клим смог идти ногами, он взял меня на руки и буквально вынес из реки и положил боком на холодные острые камни. Придерживая голову, стал легонько постукивать по моей спине.

– Вс-сё нормально… С-спасибо, – простучала я зубами. Меня трясло от пережитого и… от холода.

– У тебя кровь, – Клим перевернул меня на спину и посмотрел на разодранные джины. Рана была болезненная и нехорошая. Кровотечение сильным. Блин, сколько крови! Он снял с меня выжившую кроссовку и отбросил ее в сторону.

– Вот теперь я точно умру, – сипло изрекла, без сил откидывая голову на камни. Сил у меня уже ни на что не было. – Или… Ты же не сможешь зализать такую большую рану, чтобы она зажила как тот порез?

– Нет, слюны оборотня здесь недостаточно, – он схватился за штанину и просто порвал ее до нужного места, чтобы облегчить доступ к ране. – Быстро нас отсюда не достанут, так что тебе придется попробовать мою кровь, – серьезно сказал он.

Я захныкала, когда потрогал место рядом с раной.

– И я стану такой, как ты? – На самом деле мне было уже все равно. Лишь бы выжить. Даже если вампиром стану, не беда. Потом что-нибудь придумаю.

– Нет, не станешь. Но тебе придется всю свою жизнь жить со мной, – он замер надо мной, пытаясь понять, согласна ли я на такие условия.

– Так мы вроде бы уже живем, – пробормотала я, сцепив зубы. Боль с каждой секундой нарастала.

– Не так. Тебе придется выйти за меня замуж. Кровь оборотня заставит тебя… полюбить меня, – нехотя признался он. – Это навсегда.

До меня все хуже доходила информация. Тело сильно колотило, то ли от холода, то ли от адреналина, то ли от боли.