Эта фраза может пониматься прежде всего буквально.

Но комментатор Чэнь Хао понимает эти слова в иносказательном смысле:

«Пустота, о которой здесь говорится, не есть только незащищенность противника. Когда у противника защищенность слабая, оборона нестойкая, когда полководец у него слаб, а армия дезорганизована, когда у него провианта мало, когда его положение изолированное, а я предстану пред ним с организованной армией, – он обязательно увидит положение и сам развалится. Это и будет значить, что я не утомился и не столкнулся с трудностями, как будто прошел по безлюдной местности».

Отвлечение сил противника в ложном направлении есть превращение его полноты в пустоту. Его сила, направленная не туда, куда нужно, превращается в слабость. С другой стороны, то место, которое у него было «полно», которое он защищал, стало «пустым», беззащитным. Поэтому удар по такому месту есть удар «полным» по «пустому», «камнем по яйцу», как говорит Сунь-цзы в V главе. Ввиду этого можно толковать эти слова Сунь-цзы и в том смысле, что ими он хочет образно выразить легкость, с которой достигается победа при подобном маневре ложного и действительного наступления.

Сунь-цзы широко развивает эту мысль. «Напасть и при этом наверняка взять – это значит напасть на место, где он не обороняется», – говорит он. Ду Му рисует, как это достигается: «Создают угрозу противнику на востоке, а ударяют на западе, отвлекают его к передней стороне, а атакуют сзади». Ду Му, следовательно, считает, что слова Сунь-цзы имеют в виду отвлечение внимания и сил противника к месту ложного удара, вследствие чего оказывается открытым то место, на которое направляется действительный удар. Другими словами, это есть развитие предыдущей мысли Сунь-цзы: «Выступив туда, куда он непременно направится, самому направиться туда, где он не ожидает». Ван Чжэ дает несколько иное толкование: «Нападают на пустоту у него». Речь идет о тех случаях, когда полководец у противника не способен, войско не обучено, укрепления непрочны, помощь не приходит, провианта не хватает, «сердца не едины». Ван Чжэ, следовательно, имеет в виду такие «пустые», т. е. слабые, места у противника, которые у него имеются независимо от меня.

«Оборонять и при этом наверняка удержать – это значит оборонять место, на которое он не может напасть», – продолжает Сунь-цзы.

Ду Му толкует слова Сунь-цзы в том смысле, что он требует от полководца оборонять и те места, на которые противник не нападает. Ван Чжэ считает, что речь идет о полноте обороны вообще: «обороняться с помощью полноты у себя». «Речь идет о тех случаях, когда полководец способен, солдаты хорошо обучены, укрепления прочны, боевая подготовка строгая, помощь пришла вовремя, провианта хватает, сердца едины». Чжан Юй толкует эти слова Сунь-цзы со своей точки зрения: «Тот, кто хорошо обороняется, прячется в глубины преисподней, – снова вспоминает он слова Сунь-цзы, – и не дает противнику возможности проникнуть в свои намерения. Таким образом, на то, что я защищаю, противник не нападает».

Его слова «нападать и при этом наверняка взять – это значит напасть на место, где он не обороняется, обороняться и при этом наверняка удержать – это значит оборонять место, на которое он не может напасть» – эти слова получают особый смысл, если их сопоставить с центральной мыслью всего этого раздела – мыслью о том, что необходимо всегда быть «хозяином» на войне, а не «гостем», всегда управлять действиями противника, а не позволять ему управлять своими действиями. Но что такое оборона в том случае, когда противник нападает? Это – мое действие, к которому меня вынудил противник. Значит, не я управляю им, а он управляет мной. Что значит нападать на то место, которое противник укрепил и обороняет? Это значит предпринимать действие, вызванное противником; в обоих случаях «хозяином» буду не я, а он. В такой обстановке победа не может быть обеспечена наверняка; скорее наоборот, противник, создавший мощную оборону и спровоцировавший мое нападение, может меня разбить; вынужденно обороняясь от противника, я всегда рискую потерпеть поражение. Поэтому Сунь-цзы и советует нападать на то место, где противник не обороняется, т. е. самому выбрать место нападения соответственно своим целям, планам и возможностям; таким образом можно «напасть и при этом наверняка взять». Равным образом следует оборонять такое место, на которое противник не нападает, т. е. самому выбрать место обороны и тем самым, создав мощную позицию в другом направлении, освободить от опасности то место, на которое противник нападает. Всегда и везде следует стремиться к тому, чтобы соблюдать правило: «управляй противником и не давай ему управлять собой». «Поэтому, – продолжает Сунь-цзы, – у того, кто умеет нападать, противник не знает, где ему обороняться; у того, кто умеет обороняться, противник не знает, где ему нападать». Эти слова как бы резюмируют все сказанное выше.

«Тончайшее искусство! Тончайшее искусство! – нет даже формы, чтобы его изобразить. Божественное искусство! Божественное искусство! – нет даже слов, чтобы его выразить» – так характеризует Сунь-цзы искусство управлять действиями противника. А как же он говорит о полководце, который этим искусством владеет? «Поэтому он и может стать властителем судеб противника».

Требование управлять всеми действиями противника – положение общее не только для этого раздела, но и вообще для всей главы. В данном же разделе особо подчеркивается принцип неожиданности. Действуя всегда неожиданно для противника, тем самым можно всегда сохранить за собою положение «хозяина». «Выступив туда, куда он непременно направится, самому направиться туда, где он не ожидает», – сказал выше Сунь-цзы.

Об этой неожиданности он и говорит в последних словах этого раздела: «Когда идут вперед и противник не в силах воспрепятствовать – это значит, что ударяют в его пустоту». Эти слова имеют тот смысл, что, если наступление развертывается совершенно неожиданно для противника, инициатива вырывается из его рук, он неминуемо переходит к вынужденной обороне, сама же неожиданность наступления неминуемо обусловливает неподготовленность противника, «пустоту», по которой делается удар со стороны наступающего. «Когда отступают и противник не в силах преследовать – это значит, что быстрота такова, что он не может настигнуть». Эти слова не означают, как это кажется с первого взгляда, такую быстроту отступления, при которой противник не может догнать отступающего. Слово «быстрота» у него употреблено в смысле быстроты решения отступить. Как только полководец видит, что для победы нужно отступить, он это делает немедленно. Эта же внезапность, с какой нападающий отказывается от нападения и переходит к отступлению, тем самым делает его отступление неожиданным для противника и озадачивает последнего. Озадаченный и смущенный, противник уже не в состоянии догнать отступающего, и не потому, что у него солдаты ходят медленнее, чем у отступающего, а потому, что его преследование ведется нерешительно и со всеми мерами предосторожности; быстрота и неожиданность отступления вселяют мысль о таящейся здесь военной хитрости – западне, ловушке и т. д.

Третий прием управления действиями противника состоит в ударе в чувствительное, особо важное для него место. Сунь-цзы рассматривает этот пример как маневр, вынуждающий противника принять бой независимо от того, желательно ему это или нет. Вынудить же к этому можно только ударом в важное и опасное для него место. «Если я хочу дать бой, пусть противник и понастроит высокие редуты, нароет глубокие рвы, все равно он не сможет не вступить со мною в бой. Это потому, что я нападаю на место, которое он непременно должен спасать». Цао-гун поясняет, какие это могут быть места: «Отрезают противнику путь для подвоза провианта, занимают дорогу для его движения назад, нападают на его государя».