пенаты- каяться и проситься обратно. Так и я сейчас — еле сдерживалась, чтобы не броситься в слезах на Дмитрия, прося его помочь. Не бросать меня. Ни на минуту не оставлять. Ужасающая картина стояло перед глазами- я, невыспавшаяся и измученная, с двумя кричащими младенцами — по малышу в каждой руке, стою перед горой грязной одежды и посуды…

— Всё будет хорошо, Эля- словно почувствовав моё настроение, сжал мою руку Дмитрий — мы справимся. Давай пока поедим, не накручивай себя. А потом поговорим. — он усмехнулся, явно вспомнив нашу последнюю попытку это сделать- спокойно поговорим. И решим. Я согласен, что вел себя как мудак. Мы найдем то решение, что устроит нас обоих.

Едва войдя в огромный ресторан, почувствовала, насколько, оказывается, проголодалась. Если раньше я бы непременно восхитилась невероятно красивой и дорогой отделкой, огромными кристаллическими люстрами- кругами, вмонтированными в черный металлический потолок с переливающимися блеском созвездиями, то сейчас меня гораздо больше прельщали ароматы еды. В этом оказалась моя приобретенная с беременностью "сверхспособность"- я могла уловить запах еды за километр, или же сказать по стойкости и интенсивности запаха от собеседника, как давно и что именно человек ел.

В отдельном большом кабинете, как назвал помещение с большими плюшевыми диванами в виде скопления синих пузырей и прозрачными столами, нас уже ждала официантка. Протянув меню Дмитрию, она белозубо улыбнулась, а когда поворачивалась ко мне, чтобы, в нарушение этикета (хоть я и никогда не бывала в ресторанах, но знала, что меню всегда предлагается первым даме), отдать меню и мне, на лице ее промелькнула едва заметная гримаса удивления- словно девушка никак не могла взять в толк, что такой красивый и успешный мужчина как Дмитрий делает с такой розововолосым недоразумением как я.

— Два стейка тунца, теплый салат с морепродуктами, мясное ассорти, овощи на гриле- успев лишь удивиться, как в него столько всего влезет, вдруг сообразила. Он и на меня заказывает! Опять! Радость от недавно установившегося перемирия потухла. Опять он начинает включать " властелина мира".

— Я буду бургер и картошку фри. И газировку- из принципа (или вредности) привлекла внимание официантки, что нехотя повернулась ко мне.

— У нас в меню нет бургеров- с затаенной радостью в глазах бросила она мне, вновь повернувшись к Дмитрию. Но он удивил обеих:

— С этого дня будут. Если все хотят сохранить рабочие места. Заказ записала? — девушка кивнула в ответ- Хорошо, давай на кухню.

— Ресторан твой? — догадалась я.

— Да — только и ответил Дмитрий, сверля меня взглядом. Казалось, он понимает мои заскоки и жгучее, мучающее в последнее время желание сделать все наоборот.

Когда принесли еду, я едва не заплакала от обиды- блюда Дмитрия были восхитительны. Чудесны. Аромат стоял на весь кабинет. А внешний вид…А вот мой бургер печально дисгармонировал со всей этой феерией, одиноко возвышаясь над горой картошки, тоже не казавшейся уже такой желанной.

Хоть желудок и бунтовал, требуя стейка или мяса, но рука потянулась к бургеру. Давясь суховатым мясом, откусила кусочек картошки. Потом заставила себя сделать это еще, и еще раз. Когда подняла глаза от тарелки- найти графин с газированной водой, встретилась с улыбающимся взглядом Дмитрия. Оказывается, все это время он, с легкой усмешкой, наблюдал за мной:

— Давай без слов? Просто бери то, что хочешь (почему-то, я уловила в этом двойной смысл) — с этими словами он придвинул мне чистую тарелку и стал накладывать еду. Овощи, стейк, немного салата- я не смогла отказаться.

С аппетитом уплетая стейк и овощи, перехватила жадный взгляд невесть откуда материализовавшейся официантки, направленный на Дмитрия. " это мой мужчина"- взбунтовалось всё во мне. Нарочито слащаво улыбнувшись ему, завела разговор о детских именах- первой пришедшей на ум теме.

— Как решишь- так и назовем — с заметной нежностью во взгляде погладил меня по руке Забельский, заботливо подталкивая в моем направлении ещё несколько тарелок с разной едой — ты ешь. За троих теперь питаться должна- с умилением наблюдал, как я отдаю должное вкусной еде. Я вдруг осознала в этот момент, насколько верна поговорка о том, что сила женщины в её слабости.

В машине Дмитрий аккуратно придвинул меня к себе, заботливо устроив на своем плече. Уже засыпая, я поймала себя на мысли- бойся своих желаний. Вот ведь и то, чего отчаянно хотела — семью, Дмитрия рядом, стало наконец сбываться. А нужно ли мне это? У меня вся жизнь впереди. Университет, работа, карьера. Да что там, просто развлечения. Эгоизм и обида вдруг захлестнули так, что расплакалась прямо во во сне, проснувшись от того, что Дмитрий ласково гладил меня по волосам. Пробурчав что-то о кошмаре и том, что после еды нельзя засыпать, поуютнее устроилась в его объятиях

Переговоры

Элеонора:

— Так, я сейчас приеду и заберу тебя. Я уже собираюсь- звенел в трубке взволнованный голос Арины- он что, пуп Земли!?

— Ариш, не надо, пожалуйста. Я просто позвонила сказать- я пока тут побуду. Нам надо кое-что решить- никогда не думала, что стану скрытной, а уж тем более, суеверной. Но делиться новостью даже с близкой подругой не хотелось- посмаковать, осмыслить своё неожиданное двойное счастье. Так спешат домой с магазина, не позволяя себе в спешке проверить, раскрыть покупки в транспорте или на бегу. И лишь дома, в уютной обстановке, и то, не сразу, а переодевшись, наспех перекусив, если голодны, наконец-то позволяют себе насладиться распаковкой купленного. Да и Аринку не хотелось зря заставлять нервничать- для нее тема незапланированной беременности была больной. Она сама была таким ребенком- случайным, нежеланным. Отец бросил ее мать, едва узнал о беременности. Потом, спустя несколько лет, дошли слухи, что женился ' на своей'- той, что выбрали ему родители. А мать всю ненависть и обиду изливала на ни в чем не повинную кроху, Аринку. Вечно вменяя ей, что угробила молодость и будущее, оставив ее себе. А ведь могла бы и бросить как отец. И гулять в свое удовольствие.

Первое время Арина старалась заслужить материнскую любовь, одобрение — училась на одни пятерки, после школы наравне со взрослыми подрабатывала то в магазине, то в кафе, отдавая деньги матери, но та лишь недовольно бурчала в ответ,