Услышав краем уха, что Сергей подумывает о прекращении участия в проекте и что Артем, скорее всего, тоже уедет вслед за ним, Тимур решил, что нужно позвонить и спросить совета: что делать? Тем более что заказчица строго-настрого велела, во-первых, отчитываться каждые два-три дня, а во-вторых, предупредить, если ситуация выйдет из-под контроля.

Все это крайне дурно пахло. Я с самого начала изо всех сил старался сделать свой проект и всю нашу работу максимально прозрачной и честной, ни от кого ничего не скрывал (кроме своих отношений с Энтони Лагутиным), и все равно даже на таком чистом поле сумели прорасти сорняки лжи и подлости.

– Что говорит Артем? – спросил я.

– Артем – мальчик умный, он сразу сообразил, о какой женщине идет речь. Оказывается, он подал на конкурс свой проект, победитель конкурса получит контракт на разработку и сопровождение маркетинговой стратегии для крупной сети торговых центров. Контракт дорогой и долгосрочный. Но лицо, принимающее окончательное решение, делает это только после личной встречи и составления собственного впечатления о конкурсанте. Собеседования должны проходить в начале июля, то есть как раз сейчас. Перед отъездом Артем созванивался с некой дамой по имени Алена Игоревна, которая принимала его проект, и она сказала, что босс уже видел его материалы, и они его не впечатлили, так что Фадеева даже на собеседование приглашать не намерены.

Да уж, ситуация – хуже некуда. Вероятно, наш Артем сделал настолько хорошую работу, что реальных конкурентов у него в этом конкурсе не было. Единственное, что могло помешать его безусловной победе, – неявка на собеседование. Похоже, неведомой Алене Игоревне очень нужно было пропихнуть какого-то другого конкурсанта, чья работа выглядела лучшей после работы Артема. Для этого всего лишь следовало помешать претенденту на первое место явиться на личную встречу к шефу, и второе место почти автоматически становится первым.

– Разве она знала, что Артем окажется без мобильной связи и без интернета?

– Знала, – вздохнул Назар. – Артем сам ей сказал, когда просил выяснить судьбу своего проекта заранее. Он объяснил, что если его будут искать, то он об этом вряд ли узнает, потому что почту проверить не сможет, и если есть вероятность, что его пригласят на собеседование, то он откажется от участия в нашем проекте и никуда не поедет. А Алена Игоревна его заверила, что поговорила с шефом и шансов у Фадеева нет, поэтому он может ехать с чистой совестью.

– И что он решил? Как реагировал?

– Реагировал спокойно, он же парень флегматичный, не взрывной. А насчет принятия решения – я попросил его не торопиться, ничего пока не решать.

– Где он сейчас?

– У меня сидит. Тимур и Сережа тоже там. Ждут, что ты скажешь. Ты же главный, твое слово – закон. Тимур ждет, выгонишь ты его или нет. Сережа ждет решения Артема, да и на Виссариона он, по-моему, крепко обиделся, ведь Вася его в воровстве обвинил. Короче, Дик, давай, распоряжайся.

Распоряжайся! Если бы я знал как. У меня нет опыта управления коллективом, я всегда был одиночкой. Я переводчик, а не кризисный менеджер. Но коль я взвалил на себя роль «главного», надо что-то предпринимать.

– Собирай всех сотрудников, – я посмотрел на часы, – через час. Пусть поужинают и приходят на четвертый этаж. Делать секрет из ситуации не будем, у нас принцип полной открытости. Сотрудники должны все знать и иметь возможность высказать свое мнение, особенно кураторы мальчиков.

Через час мы собрались на четвертом этаже. И в этот раз дверь в квартиру я, вопреки обыкновению, попросил запереть, чтобы не провоцировать в молодых участниках излишнее любопытство. Назар рассказал о том, что произошло, а я подвел итог:

– Мы можем отстранить Тимура за грубое нарушение. Весь вопрос в Артеме. Если он решит уехать и попытаться исправить ситуацию с конкурсом, то следом за ним может потянуться и Сергей. Тимур Сергея сильно раздражает, это видно даже со стороны, а вот если Артем уедет, Сергей останется без общения. Ни с кем из девушек он особо не контактирует, так что Артем – его единственная отдушина. Таким образом, мы потеряем трех молодых людей, то есть всю мужскую половину участников. У нас останутся только девушки. Но здесь еще один тонкий момент. Вы все помните, что во время отборочного тура Марина нарушала правила и звонила подругам на мобильные номера. Мы тогда промолчали, сделали вид, что ничего не узнали, потому что опасались, что отчисление Марины повлечет за собой потерю Натальи.

Все закивали, мол, помнят, а как же.

– Юра отслеживает ситуацию и регулярно сообщает мне, что Марина продолжает эту практику. Вероятно, тот факт, что мы на отборе промолчали, вселил в нее уверенность, что мы ничего не проверяем. И если мы публично объявим, за какое нарушение отчисляем Тимура, будет неправильным обойти молчанием нарушения Марины. Ее тоже придется отчислить. И с ней вместе уедет Наталья. Таким образом, при самом плохом развитии событий мы рискуем остаться с одной Евдокией.

– Нет, это не годится, – горячо заговорила Ирина. – Надо что-то придумать, чтобы такого не случилось.

– Да уж, Вася, выступил ты удачно. – Полина Викторовна с ненавистью смотрела на Виссариона. – Как у тебя язык-то твой поганый повернулся обвинить Сережу в воровстве? Твое комсомольско-партийное прошлое из тебя лезет: надо сразу найти, кого обвинить, и скорее полить грязью, вывалять в подозрениях, чтобы потом тебя самого не обвинили в политической близорукости, дескать, морального урода проглядел. Все вы мастера свои задницы прикрывать. Плавали, знаем.

Подобной резкости и даже грубости я от Полины никак не ожидал. Видел, конечно, что она недолюбливает Виссариона, и даже вроде бы понимал почему, но чтобы вот так!

– Сережа и до этого говорил, что без Артема не останется, – отбивался Гримо. – Еще до того, как все случилось.

– До того он колебался, говорил предположительно, – не уступала Полина. – А теперь, когда ты так его обидел, ему невыносимо здесь оставаться. Он же не может сменить куратора, родителей не выбирают, таково условие задачи. Каково мальчику жить в одной квартире с тем, кто назвал его вором? Ты только масла в огонь подлил.

– Но я извинился! Признал свою неправоту!

– А что толку? Теперь Сережа знает, что при любом недоразумении ты склонен его подозревать и обвинять. Думаешь, это очень приятно?

Положение спасла Галия.

– Коллеги, разбор ошибок – это наше всё, – сказала она со спокойной улыбкой. – И мы непременно его продолжим. Но давайте не забывать, что у нас три мальчика, с которыми нужно что-то решать. Я предлагаю пригласить сюда Артема и поговорить с ним. В зависимости от позиции, которую он займет, мы будем двигаться дальше.

– Разумно, – тут же поддержал ее психолог Вилен.

Я попросил Юру привести Артема. Маркетолог выслушал мои разъяснения и кивнул.

– Я понял вашу логику.

– И каково же ваше решение?

– Ну, мое решение с вашей логикой никак не связано. У меня есть своя логика. За время пребывания в квесте я многое понял и увидел, насколько несовершенен был тот проект, который я подал на конкурс. Еще месяц назад он казался мне классным, я был уверен в победе, теперь я вижу, что это была лажа. И знаю, что могу сделать намного лучше. Конечно, на это потребуется время, а на то, чтобы прожить это время спокойно, потребуются деньги, которые я получу за участие в квесте. Поэтому я остаюсь. Моя логика понятна?