— Графы Валкорты не единственные умные люди в Англии. Да и король не дурак. Он не выберет ничтожного мота.

— А у твоего отца были такие же правила управления Уоремом? — усмехнулась Мерри.

В этот момент Гаррон явственно увидел отца. Красное от ярости лицо, злобные вопли… как жестоко он избивал мельника из-за треснувшего зуба, под который случайно попал ускользнувший от жерновов кусочек камня. Отец не помогал своим крестьянам. И они не слишком его любили.

Гаррон вспомнил, как голодали фермеры, когда урожай выдавался плохим, и покачал головой:

— Нет. Но у меня правила будут.

— Вот и хорошо. Знаешь, мой отец никогда не уклонялся от своих обязанностей, но вообще-то его страстью были турниры. Он считал себя единственным человеком, который разбогател на таких турнирах, а тогда ему было только восемнадцать. Он был прекрасным бойцом. В четырнадцать лет выиграл первого боевого коня и доспехи у французского рыцаря. Он очень расстроился, когда король Эдуард своим указом запретил турниры.

— Слишком много людей бессмысленно погибали в турнирах. Послушай, Мерри, это должно быть сделано. Мне нужно отвезти тебя к королю. Ты достигла брачного возраста. Его величество выберет тебе мужа, сильного воина, чтобы он защищал Валкорт и поклялся ему в верности. Я посоветую королю, чтобы он нашел человека, который будет придерживаться соответствующих правил и иметь привычку составлять списки. Я сам тебя провожу. И позабочусь, чтобы тебе не причинили зло и не изнасиловали. Король найдет человека, который пойдет по стопам твоего отца, и Валкорт будет по-прежнему процветать.

— А ты скажешь королю, что Джейсон Бреннан и есть Черный Демон, что его человек, сэр Халрик, меня похитил? Скажешь, что Джейсон заключил сделку с моей матерью? И что твоего брата, возможно, отравил Черный Демон?

— Обязательно скажу.

Сейчас они не сводили друг с друга глаз. Гаррон угрюмо нахмурился.

— Ты призналась, что убежала из Валкорта, чтобы не выходить за Джейсона. Расскажи, что случилось.

Мерри отвернулась от него и принялась ходить по комнате. Платье было так ей коротко, что он видел ее щиколотки.

— Я уже говорила, что отец умер внезапно. Он был здоров. Но ему вдруг стало плохо. Начало рвать. Лицо и тело стало мокрым от пота. Потом началась лихорадка, и он трясся в ознобе так, что зубы стучали. Он так и умер, сжигаемый жаром.

Как сухо звучат эти слова, как бесстрастно!

Она вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Мне очень жаль, Мерри.

Она кивнула.

— Когда на следующий день мать въехала в Валкорт в сопровождении своих людей и Бреннана, кажется, только я была удивлена столь внезапным появлением. Моя нянюшка Элла сказала, что теперь мать обо мне позаботится и я ни о чем не должна волноваться. И велела мне слушаться ее. Элла все время твердила мне, что моя мать не только прекрасна, но и умна, что в ее сердце столько доброты… и больше не имеет значения то обстоятельство, что мой отец ненавидел ее и всячески мучил. Я ничего ей не ответила, но была уверена, что это не может быть правдой. Отец никогда не унижал меня и не бил. Не испытывал ко мне неприязни из-за того, что я не родилась мальчиком. И ни разу не говорил дурно о матери. Правда, однажды перекрестился, когда кто-то упомянул ее имя в его присутствии.

«Скажи ему, просто все скажи»… Ее голос понизился до шепота.

— Говорят, она могущественная колдунья, ведьма, знает то, что неведомо простым людям, и будто она может навести на человека чары, чтобы извести тело и истерзать душу. Думаю, поэтому отец и отослал ее. Он боялся за меня.

Ведьма — создание, которого опасаются все нормальные люди. Какая пакость!

Гаррон не хотел верить истории монаха. Но оказалось, что это правда!

— Ты тоже ведьма?

— Не думаю, — покачала головой Мерри с самым серьезным видом. Но голос не звучал достаточно убедительно.

Неужели втайне она считает себя такой же ведьмой, как мать?! Что за вздор!

— Я уже говорила, что она привезла с собой Джейсона Бреннана. И объявила, что я стану его женой. Джейсон показался мне достаточно молодым, хорошо сложенным, красноречивым, но, пойми, Гаррон, в его глазах не было света. Когда он смеялся, что случалось достаточно часто, в его глазах мелькало нечто расчетливое, пугавшее меня до глубины души. В нем не чувствовалось ничего хорошего или цельного. Тогда он уехал, но мать пообещала, что он скоро вернется.

— Как ты сбежала из Вал корта?

— Я улучила подходящий момент и направилась к конюшне, но, к несчастью, сэр Халрик уже успел прибыть в Валкорт и заметил, как я убегаю. Поймал меня и переодел в мальчишечью одежду, чтобы отвезти к своему хозяину.

Гаррон немного подумал.

— Но почему он просто не отвел тебя к матери? Она бы наверняка заперла тебя в твоей спальне в ожидании приезда Бреннана.

— Я думала, он так и поступит, но вместо этого он уехал из Валкорта. Но действительно ли он вез меня к Бреннану? Помню, как он, смеясь, говорил одному из своих людей, что приготовил подарок господину. И добавил, что не знает, стоит ли чего-то такая грязная нищенка, как я. Во всяком случае, он был очень доволен, что заполучил меня.

— Остальное мне известно. Я нашел тебя, освободил, и ты добралась сюда. Но почему Джейсон снова послал сэра Халрика в Уорем?

— Видимо, потому, что узнал, где спрятаны серебряные монеты. Другого ответа быть не может.

— И сэр Халрик посчитал, что, поскольку здесь одни мертвые и умирающие, они с радостью примут каждого, кто пообещает им еду.

— Как по-твоему, Джейсон признался моей матери в собственной неудаче? Если так, надеюсь, она поразит его проклятием. Теперь она, должно быть, поняла, что отныне Уорему не грозят никакие атаки. Догадается ли она, что ты проводишь меня к королю Эдуарду?

Гаррон поднял со стола засохший цветок и понюхал. Это оказалась лаванда.

— Сомневаюсь, что твоей матери или Бреннану придет в голову, что я способен отказаться от такого лакомого кусочка! Они уверены, что я оставлю тебя здесь, женюсь и в придачу приобрету Валкорт.

— Почему бы нет? — отчетливо, без колебаний выговорила она, наблюдая, как Гаррон держит в пальцах веточку лаванды. Положив веточку на место, он обернулся.

— Ты думаешь, будто я могу силой заставить тебя выйти за меня замуж? Что я такой же злодей, как Джейсон? Как твоя мать?

— Нет, ты совсем на них не похож. Ты никогда не сделал бы ничего подобного. Да тебе и не придется принуждать меня! — Она вскинула голову и глянула на него в упор. — Я с радостью соглашусь. Мне хотелось бы стать твоей женой.

— Ты с ума сошла! — возмутился он и, неестественно выпрямившись, повернулся и направился к двери.