***

У меня есть час до начала лекций по психологии, и я спешу к Сереге из «Улицы 82». Режиссер, монтажер и обладатель идеального слуха, настороженно встречает меня в комнатке отдыха. Я здороваюсь рукопожатием, но он все также неразговорчив.

- Ты больше не хочешь со мной работать?

- Не в этом дело, бро.

- А в чем? Я звонил трижды вчера и один раз по пути сюда.

- Кое-кто побывал у меня в гостях, Рус. Он поведал мне о таких вещах. – Мужик разминает плечо, не желая вступать со мной в зрительный контакт.

- Кто он?

- Не знаю! – бурно реагирует Серый. – На нем был капюшон и темные очки. Чувак трепался, что ты наркоман и приторговывал в Сочи.

- Что?!!! – я толкаю вращающийся стул и тот, сбивает стопку папок на краю стола.

- Ты никогда не говорил о своей жизни до Москвы, что мне думать, кому верить?

- Но ты, же меня знаешь. Я похож на дилера? На гребаного придурка с дозой за пазухой?

- Нет.

- Тогда в чем проблема, Серый? Я хочу работать в одной команде и дарить свои тексты людям.

- Извини, мне надо подумать. Я, ни хрена не понимаю, и это меня не устраивает, черт возьми.

- Отлично. Позвони, когда что-то решишь.

- Рус? Да подожди же ты!

Я покидаю помещение и, выругавшись за дверью, мечтаю выпустить кишки тому, кто уже второй раз вмешивается в мою жизнь. Кажется, пора нанести визит одному очень настойчивому человеку. Планы портит звонок телефона. Я беру трубку и голос мамы вперемешку со скрежетом на линии, немного пугает. После приветствия, распознаю отцовский тембр и уже хочу сбросить вызов, как он произносит:

- Есть что обсудить наедине. Я прилетаю завтра утром.

- Дай трубку маме. – Монотонно, без признаков эмоций, говорю я.

- Вам нужно поговорить, папа… - речь мамы обрывается мной в самый лиричный момент.

- Мне плевать на его приезд, скажи, у тебя всё в порядке?

- Да, относительно.

- В каком смысле?

- Мы разводимся, сынок.

- Рад слышать, ма.

- Ничего сохранить не удается. Видеть ее и улыбаться, я больше не могу.

- И не надо. Эта сука, не заслуживает твоих слез и волнений.

- Сынок…перестань.

- Ладно, мам, я опоздаю на лекции. Созвонимся вечером?

- Хорошо.

- Люблю тебя.

Она снова терпит крушение, но теперь, у нее есть запасная шлюпка и она переживет недолгий шторм в открытом море.

***

Я сбиваюсь со счета, сколько вечеров и ночей, Майя провела в моей компании. Саша, без истерик и наигранной скорби расставания, собирает вещи в прошлую пятницу и благополучно уезжает. Конечно, кто-нибудь припишет мне не мужское поведение, но я ничего не могу поделать с тем, как меня прет от Майи и как любовные змеи, расползаются по моему телу, бесконечно впрыскивая яд в кровь. Вот и сейчас, она зачаровывает меня своими передвижениями по кухне с маленькой сковородкой в левой руке. Она ищет сыр, что я спрятал за спиной, но пока, не догадывается о моей проказе.

- Выглядишь безумно аппетитно, детка.

- Это всё аромат готовящейся пасты.

- Осталось только посыпать сыром.

- Верно. Найти бы того, кто украл кусочек и как следует, - ее руки освобождаются, и Майя торопится наказать меня. – Отшлепать!

Я ловлю девушку на бегу и усаживаю на кухонный остров, а затем, не давая вставить словечко, целую. На вкус она, как томатный соус с базиликом и…как моя самая большая сладость с посыпкой из красивых глаз, губ и нежной кожи.

- Боже, Руслан.

Я поочередно кусаю ее губы, желая, чтобы они распухли, а руками, заигрываю с сосками под своей футболкой, что Майя надела после душа. Малышка ложится на спину и притягивает белую ткань к животу. Всё это время, она расхаживала без трусиков? Да я идиот! Я мгновенно впиваюсь зубами в гладкую, горячую киску и слизываю то, что течет по розовой плоти. Она громко вздыхает, бормоча что-то о пасте и моем отвратительном характере. Но я не думаю останавливаться и трахаю языком до самого продолжительного оргазма в нашем списке. А он весьма длинный. Потом, обтираю лицо об ее бедра и притягиваю на себя, технично, спустив штаны до колен. Майя до предела расставляет ноги, и я вхожу в нее, готовый трахаться, хоть десять часов подряд. Со стола летит деревянная подставка под столовые приборы, металлическая миска для фруктов и полотенце, которое мешает ей держаться за гранитную столешницу. Я вбиваюсь в Миронову жестче и жестче, не жалея сил и энергии. Она моя до миллиметра, до полувздоха, до полувзгляда. Каждый новый стон Майи – удар моего сердца, а каждая последующая задержка дыхания – глоток счастья. При резком толчке, девушка усаживается и балансирует на краю, разрешая мне входить глубоко и растягивать удовольствие, находясь внутри чуть дольше обычного.

- Хочешь, я отсосу тебе? – низким шепотом спрашивает Майя.

Я киваю, соглашаясь на предложение, что поступает в мгновение дикой страсти. Ничего не соображаю, но когда вижу ее внизу с застывшим у головки языком, то теряю контроль. Грубо схватив ее за волосы, тяну назад, и она открывает рот, заведомо приглашая войти. Мой член бьется о глотку девушки, и квартира вращается в сизой дымке. Вспомнив нас с Федей в переулке, трахающимися с незнакомкой, приказываю Майе, ласкать себя. Тонкие пальчики, собрав смазку, проникают в лоно, и меня заносит на повороте. Я слишком сильно давлю на заднюю стенку горла и чувствую рвотный рефлекс.

- Прости…

Майя улыбается глазами, выпускает ствол до конца, плюет на ладонь, и начинает сосать так, что яйца трезвонят, как колокольчики. А та самая ладонь, смоченная слюной, вскоре изводит ее саму, накрывая всю киску целиком. Я разрываюсь от наслаждения и кончаю, после того, как Майя сжимает член у основания и сдавливает его. Избытки спермы, капают с уголков ее губ на обнаженные бедра и, подняв девушку, я разворачиваю к себе спиной, чтобы ворваться в манящую дырочку еще стальным стояком. Майя ахает, но никуда не отталкивает. Дискомфорт исчезает довольно быстро, и я медленно, наклоняюсь к ней, чтобы спросить:

- Я первый?

- Д-д-да…- запинаясь обо все буквы, откликается она. Я рычу возле ее уха и рассчитываю, что она кончит именно в таком положении. Сделаю, для этого невозможное. Моя правая рука, скользит по разбухшим соскам, и сворачивает