Лицо брата сперва бледнеет, а потом внезапно наливается краской. Охуеть! В таком бешенстве я не видел его уже несколько лет!

- Пожалуйста, - лепечет где-то позади перепуганная Веснушка, - они же сейчас выйдут за нами... или полицию вызовут! Надо поскорее уезжать!

- Садись за руль, - сквозь зубы цедит Алекс.

Я сперва смотрю на него, потом перевожу взгляд на Леру. Долбанный виски так ударил в голову, что я даже стоять могу с трудом, не говоря уже о том, чтобы куда-то ехать!

Понимаю, что те, кто остался в баре либо уже вызвали копов, либо сами готовятся выйти за нами.

Нужно, чтобы Алекс сел за руль, иначе...

- Должен повести ты, - уверенно заявляю ему я. - Послушай...

Я набираюсь храбрости, чтобы рассказать о том, что гложет меня последние четыре года. О причине, по которой я пью не просыхая почти каждый грёбанный день. О том, почему я себя ненавижу.

- В той аварии ты не виноват, Алекс, - тихо говорю я, глядя куда-то вдаль. Я просто физически сейчас не могу видеть лицо брата. - В ней виноват я.

Алекс

Кажется, будто мой мозг отказывается воспринимать реальность. Иногда так бывает. Когда окружающая действительность начинает быть слишком сюрреалистичной, мозг будто отключается.

Слова Дэна доходят до меня не сразу. Они проталкиваются через моё охуевшее восприятие как через толщу льда - пронзают будто пули. Моё сознание разлетается на осколки.

- Я... я... - сбивчиво продолжает Дэн. - Я брал твой байк в тот день. Помнишь, мне всё время хотелось покататься, а ты запрещал?

Конечно же я помнил тот грёбанный день! Я уже четыре года забыть его не могу, хотя каждый день пытаюсь.

Помню дождь. Опавшие листья прибило к земле. Сырость превращала их в грязь, смешивая с влажной почвой. Стоял туман, и на дорогах была плохая видимость...

- Алекс, мне, шестнадцатилетнему мальчишке, хотелось прокатиться на твоём крутом байке. И я... я взял его без разрешения, понимаешь? Один раз всего...

Дэн продолжал что-то сбивчиво объяснять, но на меня уже будто снежной лавиной стали обрушиваться образы... воспоминания. Те самые, что резали душу, битым стеклом впивались в сердце.

Светлые волосы развиваются на ветру.

- Недень шапку, - прошу её. Она только улыбается в ответ. 

- Тогда я шлем не натяну. На шапку он не лезет.

Я разрешил ей не надевать шапку. Все равно нам было жарко от выпитого на той вечеринке.

Она была в шлеме, я сам защёлкнул замок. Но он ей не помог. Когда ломается позвоночник, шлем уже не защитит...

- Я понял, что с байком было что-то не так... какие-то неполадки с тормозами. Поставил его в гараж. На место. Думал, что ты останешься дома в тот вечер. Ведь был день рождения мамы... Я не знал, Алекс... - голос Дэна дрожит. - Я не думал, что ты сядешь на него в тот же вечер!

Она обнимает меня за талию. Прижимается так плотно, что кажется продолжением моего собственного тела. И души. Да, так и есть. Лишь повстречав Вику я понял, что такое вторая половинка. Это когда ты чувствуешь себя целым, живым, значимым только когда она рядом.

Странная штука время. Секунду назад ты рядом с любимой и строишь планы о том, как вам провести вечность... А потом внезапно открываешь глаза в больничной палате. Да тебя прошла секудна. Для встревоженной мамы - двое суток. Ну а для Вики... для неё прошла вся жизнь.

- Я хотел всё расказать. Сразу, - голос Дэна вытаскивает меня из плена горьких воспоминаний. - Но отец... отец запретил мне. Он сказал, что того, что случилось уже не изменить, и не исправить, но зато... - Дэн прикрыл глаза, будто ему тоже было больно вспоминать. - Зато он убедил меня, что твоё чувство вины может стать топливом... как же он сказал? - брат потёр лоб. - Топливом для костра твоего преображение... блядь... что-то в этом духе. Ты знаешь, он любит высокопарно выражаться. В общем, - он вздохнул. - Папашка сказал, что если ты будешь продолжать думать, что виной всему было твоё нетрезвое вождение, то ты наконец-то завяжешь... Со всем. С бухлом, с наркотой... И я ему поверил, Алекс. Да, да. Я поверил. Придурок мелкий. Мне было шестнадцать... знаю, меня это не оправдывает... Потом ты на полтора года лёг в клинику. И когда вернулся оттуда, то я перестал узнавать тебя. Мне казалось, что тебя там зомбировали. Ты был больше не похож на прежнего себя. Стал таким прилежным наследничком для папаши. Таким, которого он и ждал... Алекс... я... я хотел сказать тебе... но...

До меня вдруг начинают доходить его слова. Байк был неисправен... То есть... Авария всё равно случилась бы. Неважно, в каком я был состоянии. Трагедии было не миновать.

Кажется, будто земля начинает уходить из-под ног! Я держусь за крышу машины, чтобы случайно не упасть.

Перевожу взгляд на брата. Его лицо кажется мне чужим. Он выглядит так, будто ему самому больно. Но мне это кажется не достаточным. Всё это время... всё это грёбанное время, пока я целыми днями мечтал лишь о том, чтобы сдохнуть! А он... он знал!! Знал правду! И молчал! Блядь!

Сам не замечаю, как привычная сдержанность покидает меня. Кулак взлетает вверх и устремляет брату в челюсть!

Дэн не пытается защититься, даже руки не поднимает, а я... я... я просто слетаю с катушек, продолжая наносить один удар ща другим.

Сейчас мне нужно выплеснуть всё то, что копилось во мне годами. Боль. Страх. Отвращение к самому себе.

Перед глазами встаёт пелена, и я перестаю замечать, что происходит вокруг, всё глубже погружаясь в хаос адского гнева...

Лера

Я цепенею от ужаса! Конечности начинают трястись, и я дрожащей рукой зажимаю рот. Никогда прежде я не оказывалась в подобных ситуациях, никогда раньше мне не приходилось разнимать дерущихся людей. Хотя, если честно, о драке тут и речи нет. Есть лишь озверевший Алекс и позволяющий лупить себя Дэн.

Время замедляется, как и все вокруг. Точно я оказалась в сцене из фильма, которую для антуража решили показать в замедленной съёмке. Но, к сожалению, взаправду все получается слишком страшным, слишком впечатляющим, слишком эмоциональным.

Начинаю кричать. Громко. Очень громко. Но меня не слышат. Да я и сама себя не слышу! Точно ваты в уши напихали. Я не знаю сколько времени проходит, как долго продолжается то безумство, свидетелем которого мне довелось быть, но по моим ощущениям проходит целая вечность. Я так боюсь за Дэна! Почему он не дает отпор?! Алекс же его прикончит!

Сама не знаю как так происходит, но руки сами тянутся за пистолетом. Опасаясь наравне с младшим братом по-случайности огрести свою порцию тумаков, я все же лезу в самое пекло. Подхожу ближе и, уворачиваясь от машущих кулаков, беру пистолет с крыши автомобиля.