– А с какой стати он решил вовлечь в эти разборки тебя?

Собравшись с духом, я отважилась поднять глаза:

– Игорь, я здесь появилась не просто так. Я прибыла сюда по заданию Назарова.

Желваки катнулись по скулам туда-сюда:

– Поясни.

– Удачно подвернувшееся бабкино наследство в виде дома он решил использовать в своих интересах. Если вкратце, план был таков. Я должна была тебя обольстить, обаять, влюбить в себя.

–. тебе удалось.

– Не перебивай! Так вот. Сначала влюбить, потом сделаться вдруг холодной и неприступной. Типа – я приличная женщина, настроена только на брачные отношения, а не просто на ночку-другую. И держать тебя на расстоянии, но при этом умело подогревать твои чувства. Чтобы ты сам захотел жениться, причем как можно быстрее.

Слушая, он мрачнел всё больше. Мне было жалко его и страшно за себя. Узнав весь план, он вполне может меня пришибить, причём насмерть. А что? В состоянии аффекта и не такое люди делают!

Глотнув воздуха, как ныряльщик перед погружением, я продолжила:

– Тебе не нравится, я понимаю. Но дальше план был еще хуже. Став твоей законной супругой, я сразу становилась законной наследницей. Понимаешь теперь?

Посмотрев мне в глаза, он медленно кивнул.

Я тоже кивнула:

– Да, именно так. Назаров разрешил бы тебе после свадьбы пожить еще какое-то время. А потом бы с тобой что-нибудь случилось. И все твои активы автоматически стали бы моими. Я бы отдала всё ему, и он таким образом получил бы в безраздельное владение еще и твой город. В дополнение к своему. Когда я была уже здесь, он руководил моими действиями по телефону. Расписывал каждый мой шаг. Диктовал. И я выполняла. Правда, до поры до времени.

– Кать, вот тут я не понял. Он диктовал, ты выполняла. Прямо как зомби. Даже получив моё наследство, ты бы отдала всё ему. С какой стати ты так его слушалась? Должна была много денег? Или он знал о тебе что-то, что не должно было выйти наружу?

Шантажировал, что ли? Или ты его так любила? Или боялась? Может, он владеет гипнозом? Вообще – кто он тебе?

– Муж.

– Му. К. кто?!! – Он даже поперхнулся.

– Да, муж. Официальный, законный. Причём давно.

Это срубило Соболева окончательно.

– Подожди. Дальше не рассказывай. Мне надо сначала это переварить.

Он встал, прошел к бару, долго и придирчиво перебирал бутылки. Выбрал виски, потом передумал, поставил назад. Я сидела молча, не шевелясь. Он еще поперебирал бутылки, потом, махнув рукой, распечатал водку. Налил четверть стакана, выпил одним глотком. Обернулся ко мне:

– Будешь?

Я только головой покачала. У меня и без алкогольных вливаний сейчас был бледный вид. К тому же требовалось сохранять ясность ума. Это Соболеву срочно надо было снять напряжение. Я же хотела себя чувствовать предельно собранной.

Несколько раз обойдя огромную гостиную по кругу, он немножко пришел в себя и снова сел на диван. Правда, не очень близко ко мне. Ну еще бы. Я же предательница, к тому же – законная жена его врага, которая обманом пробралась в дом, стала для хозяина смыслом жизни, но делала всё это не по собственной воле, а по указанию врага. Самсон и Далила, классический сюжет. Только не учёл, что библейская Далила лишила Самсона силы и сдала врагам. Я же своего Самсона спасла, причём ценой жизни законного супруга! Но такая мелочь, кажется, ускользнула от него. Ну и ладно. Ключевое слово – «спасла», а уж за ценой мы не постоим.

Помолчав какое-то время, он передернул плечами:

– Вообще ничего не понимаю. Вы вместе разрабатываете план, ты приезжаешь сюда, чтобы воплотить его в жизнь. Потом поворачиваешь дело так, что вместо меня погибает Назаров. Тебе вообще зачем это всё?..

– Долгая история.

– Расскажи. Времени у нас навалом. Можешь хоть до утра изображать Шехерезаду, я готов слушать.

– Ну слушай тогда, мой Шахрияр. Сказки моей хватит до самого утра. Хорошо, кстати, что я выспалась! Про моё безрадостное детдомовское детство ты уже вкратце знаешь. – Он кивнул. – Потом я поступила в институт. А Вадим уже учился там. На последнем курсе. А я только пришла. Да, самое главное: Вадик же тоже наш! Мы росли в одном детском доме. Только у нас была приличная разница в возрасте. Мы тогда не общались. Я видела его на занятиях в изостудии, и только. С легкой руки Павла Андреевича, руководителя изостудии, он тоже пошел в строительный, и тоже на дизайнерское отделение. И уже заканчивал, а я только поступила. Павел Андреевич сказал ему об этом и попросил присмотреть за мной, чтобы не обижали меня, чтобы я не чувствовала себя совсем одинокой. Вадик нашел меня и типа взял под опеку и защиту. Но защита была не особо нужна, меня не так-то легко было обидеть! Да и желающих не было. Но мы с ним стали держаться вместе, поскольку вылетели из одного гнезда. Вадька уже тогда проявлял чудеса смекалки и незаурядный организаторский талант. На последнем курсе создал дизайнерскую студию, стал находить заказчиков. Люди с удовольствием платили деньги, еще и знакомых своих приводили. Заказов было много, потому что собрал Вадик команду из лучших студентов, самых талантливых. Меня тоже взял туда. Сначала я была на подсобных работах, типа подай-прими, а потом стала работать наравне с остальными. Деньги мы получали нормальные, работа нам нравилась, и жизнь в целом казалась замечательной!

Только я погрузилась в воспоминания, как Соболев решил поинтересоваться:

– А он чего в приют попал? Тоже осиротел? Родители пьющие? Или отказались от него?

– Нет, даже отказной на него не было. И никаких родителей. Его просто под дверь подкинули. В картонной коробке. Так что он, в отличие от меня, ни одного дня не жил в семье. Даже не представлял, что это такое. Но всегда очень хотел семью, как все детдомовские. Наверное, поэтому как-то очень быстро предложил мне пожениться. У нас даже не было романтической стадии. Сначала он меня нашел и стал вроде как опекать. Потом дал работу. А потом взял замуж.

– То есть ты его не любила совсем? А зачем замуж шла?

– Тебе не понять. Мне ведь тоже хотелось иметь семью! Но я была не слишком общительной, к тому же с клеймом «детдомовская». Женихи вокруг меня толпой не толпились. Никому я не была нужна. А Вадик хоть что-то для меня делал. И по-своему заботился. И я была ему за это очень благодарна! Даже убедила себя, что он и есть моя судьба. В общем, после второго курса я уже вышла за него замуж. Он как раз тогда свой дом строил. Мы его вместе благоустраивали, отделывали, придумывали какие-то приятные мелочи. Это сплотило нас еще больше! Тебе даже трудно себе представить, что значит для приютских детей свой собственный дом, да еще и построенный своими руками! Мне, конечно, как сироте, выдали жильё: комнату в коммуналке. Но там жили такие люди неприятные. Семья алкашей – раз. Девица легкого поведения – два. Она принимала клиентов круглосуточно, прямо проходной двор устроила! И полоумная бабушка – три. Та вечно выходила на улицу и жаловалась каждому встречному, что дочка ее обижает, бьет. А у нее никакой дочки-то и не было никогда! И еще из ее комнаты такой запах шел по всей квартире – ужас. Она забывала выбрасывать пропавшие продукты. Из-за этого в квартиру заходить не хотелось. Так что я в основном обреталась в общежитии, а комнату свою просто закрыла. А уж когда мы достроили дом и вселились в него, я была уверена, что наконец-то для меня наступило счастье!