– Капельница! – громко произнесла вошедшая медсестра, словно объявляла остановку транспорта. Похоже, она так выслуживалась перед начальством.

Вместе с ней в палату заглянул Григорий в белом медицинском халате.

Ему Яна очень обрадовалась, словно увидела близкого, родного человека. Тем более и выглядел он впечатляюще. Всклокоченные волосы, осунувшееся бледное лицо, покрытое синяками, кровоподтеками и парой ссадин. Он походил на Карлсона, у которого во время полета сломался пропеллер.

– Красавец! – вслух оценила его вид Яна. – Выглядишь, как бомж или пьяница, но точно не как врач.

– Хороший врач! – буркнул Олег Юрьевич, исподлобья наблюдая за ними.

– Жаль, что мои пациенты в полной мере не могут оценить моей сногсшибательной внешности, – улыбнулся Григорий.

– Смотрю на вас, и кое-кого вы мне напоминаете… – произнес главный врач.

– Кого же? – поинтересовалась Яна, поморщившись. Именно в этот момент ей ставили капельницу.

– Фильм такой был «Невезучие». Вот и вы – такая же парочка. Даже внешне похожи, – пояснил Олег Юрьевич.

– Синяки у нас похожи, а не мы, – смутилась Яна.

Ей хотелось задать Грише кучу вопросов, но она стеснялась Вересова. Последний, словно почувствовав это, попрощался и ушел вместе с медсестрой.

Гриша расположился рядом с Яной и рассмеялся.

– Ты чего?

Но Григорий продолжал просто-таки ржать, как конь.

– Сейчас огрею чем-нибудь! Чего смеешься?! – обиделась Яна.

– Ты действительно ничего не помнишь? – уточнил он, вытирая слезы.

– Последнее, что я помню – ты сказал, что дверь заперта и мы горим… Но, судя по тому, что мы живы, мы как-то спаслись. И ожогов у меня вроде нет.

– Зато ты нанюхалась грибов! – продолжал смеяться Гриша.

– Чего?! Каких еще грибов?!

– Весь подвал дома был засеян наркотическими грибами! И те, с кем я дрался, были наркоманами. Они в том подвале устроили настоящую плантацию! Развели там какой-то вид гриба, который растет на стенах и раздувается, словно воздушный шарик, от своих спор. Когда он созревает, то лопается…

– Я помню, что я попала во что-то такое, не поняла во что, – нахмурилась Цветкова.

– Вот! И ты этими грибами надышалась! А они обладают мощным наркотическим эффектом! Наркоманы, которые частенько посещали этот подвал, не дожидались, когда грибы созреют и сами лопнут, ведь тогда все добро пойдет прахом. Они лопали их сами, вычисляя тех, которые уже были на подходе.

– Захватывающий рассказ. Я и знать не знала, что существуют такие грибы. Только что ты все смеешься?

– Раз ты ничего не помнишь, то не представляешь, что началось потом, – вновь засмеялся Григорий, чем стал сильно раздражать Яну.

– Расскажи, раз такой умный.

– Ты стала вести себя совершенно неадекватно. Тебя словно подменили.

– Я стала агрессивна? – уточнила Яна.

– Нет! Ты стала клоуном! Ты стала смеяться и шутить!

– Как ты сейчас? Ты, наверно, захватил пару грибов с собой?

– Сначала я даже не понял, с чего ты так развеселилась, – сквозь смех продолжал Гриша. – Я был очень озабочен тем, что мы сейчас сгорим или угорим. А ты веселилась и кричала: «Поддай огня, хороша сауна!» И еще много чего такого, что я повторить не решусь. Я нервничал, сердился, а потом понял, что ты не в себе. Правда, сначала предполагал, что ты пребываешь в нервном переутомлении от пережитого адреналинового шока, но потом осознал, что дело в другом…

– Как мы выбрались, Пинкертон?

– Да простым дедовским способом! Я просто вышиб дверь плечом! Но от дыма, сразу же повалившего вниз в подвал, мы чуть не задохнулись. Поэтому первым делом я выволок тебя на улицу, где мы отдышались. Я заметил, что тебе плохо, предположил, что сломаны ребра, но в тот момент следовало спасать Анну и жителей дома, которых, как потом оказалось, было мало, многих уже расселили.

– Ах, Анна! Как же я про нее забыла?! Что с ней?! Боже, она же не выходит из дома, а там был пожар! Его потушили?! Она спаслась?!

– Яна, успокойся! А то у тебя сейчас кровь покапает в капельницу, а не наоборот. Теперь слушай. Когда я попытался добраться до квартиры нашей знакомой и спасти ее, я не смог даже войти в подъезд. Огонь охватил все пространство! Просто стоял огненной стеной! Я был в шоке! Метался вокруг дома в поисках хоть какого-то выхода. Дом был двухэтажный и потому без пожарной лестницы, люди прыгали прямо из окон без особого риска травмироваться.

– А я? Я помогала тебе? Я уже к тому времени отошла от этой «дури»?

– Какое там! Ты веселилась, как на шабаше ведьм! А потом стала кричать: «Лети, лети, моя ласточка! Лети навстречу счастью! Хрустальная ты моя вазочка!» И весь этот монолог ты обращала к Анне, которая смотрела в окно и не знала, как спастись от огня.

– Какой ужас! Кто мог знать, что в наркотическом угаре проявятся все мои отрицательные черты, – сокрушалась Яна. – Что Анна обо мне только подумала! – Вряд ли что-то положительное. Аня ничего не знала о наркотических грибах у себя в доме. Но она послушала тебя и выпрыгнула из окна под твое веселое улюлюканье. Не смотри на меня с таким ужасом, я сам чуть не умер от разрыва сердца! Она летела прямо у меня на глазах, это с ее-то болезнью, которая не позволяла даже выйти на лестничную клетку…

– Не томи, Гриша! Аня разбилась?! Да? Не щади меня! Не мы устроили пожар, и, судя по твоему рассказу, помочь ей мы тоже не могли. Особенно я. Но как же нехорошо человек подумал обо мне перед смертью! И я уже не могу объяснить Ане, что я ничего не соображала. – Яна отвернулась к окну, разметав длинные волосы по подушке и пытаясь сдержать слезы. – Хоть подонков этих нашли?

– Нашли, они далеко не убежали. Смеялись через квартал во дворе. Все-таки тоже хватанули грибов. Только Анна не умерла…

– Как?! Жива?! Она здесь, в больнице?!

– Здесь.

– Ой! Я могу ее увидеть? Она совсем в тяжелом состоянии? Гриша, ты же диагност, скажи честно, Анна выживет?! Сколько у нее переломов?! Ей очень больно?

– Почему тебя еще не занесли в Книгу рекордов Гиннесса? Ты задаешь невероятное количество вопросов в секунду. Ты не поверишь, но у Анны нет ни одного перелома!

Зинаида Ивановна очень волновалась, это было видно и по ее бегающим глазам, и по рукам, применения которым она не находила – то суетливо поглаживала себя по коленкам, то бессмысленно раскладывала и перекладывала предметы на прикроватной тумбочке.

Перед ней находились девушка, удержавшая ее от рокового шага, молодой патологоанатом, который первый обследовал ее, и еще один мужчина – в белом халате и с внимательными, цепкими глазами, спрятанными за толстыми стеклами очков. Представился он врачом-терапевтом по фамилии Васильев.