Чутье опытного сыщика говорило Владимиру Ильичу, что главные события сейчас происходят именно в Тайгинске…

Магде показалось, что падала она очень долго. Она успела и сумела перевернуться и «пришла» на ноги, но сгруппироваться и как следует спружинить не удалось. Земля ударила по ногам так сильно, что она не удержалась и свалилась на бок, сильно ударившись. И сразу вернулось ощущение реальности. Мертвая тишина, окружавшая ее как кокон, разорвалась, в уши ворвался шум ветра, шорох листвы, топот ног и приглушенные крики наверху, на мосту. Прислушиваться и разбираться было некогда. Опираясь на связанные руки, колени и даже на голову, Магда вскочила и первым делом содрала наклейку с губ. Сделала первый жадный вдох и тут же начала действовать дальше.

Больше всего Магда боялась, что ночью она не найдет лаз в нору. Но за то время, что они шли сюда, глаза привыкли к темноте, а адреналин, кипевший в крови, обострил зрение и все остальные чувства, она видела почти как днем. Вот он, куст, под корнями которого эта дырка в земле. Всего в двух шагах. Она рассчитала точно!

Магда уже слышала треск кустов и матерную ругань – это оборотень, сбежав с моста, спускался по склону оврага. Медлить было нельзя. Она метнулась к заветному кусту, но перед тем, как нырнуть в гущу его листвы, стащила с ноги туфлю, схватила ее и, неловко размахнувшись обеими руками, швырнула подальше вперед, по ходу оврага.

Бросок, хоть и неловкий, получился довольно сильным, туфля, громко зашуршав, упала метрах в десяти. Магда, замерев в гуще листвы, слушала, как оборотень, тяжело дыша, ломится мимо нее в ту сторону. Когда его шаги немного отдалились, она ужом скользнула в лаз, залезла в нору и затаилась там, стараясь отдышаться и успокоить бешено колотящееся сердце…

Сера стояла на мосту и, осторожно перегнувшись через шаткие перила, вглядывалась в темный провал оврага. Сжимая кулаки так, что наманикюренные ногти впивались в ладони, она сквозь зубы сдавленно шипела: «Тварь! Тварь! Тварь!»

Дело становилось все безнадежнее. Мор уже сорок минут шарился там, в темноте, ломая ветки и тоскливо матерясь. Куда делась эта прыткая тварь – было непонятно, но уже ясно, что Мору не удастся ее найти.

Сера ощущала свою вину – это она не уследила за тварью. Но предаваться покаянию было нерационально. Нужно искать выход из положения.

Вариантов два. Первый – ждать утра, когда беглянка вылезет на свет божий из своего укрытия, – а Сера была убеждена, что та где-то прячется, – и тогда уж завершать первоначальный план. Но это было рискованно. Во-первых, времени в запасе очень мало, а сколько придется ждать, совершенно непонятно. И где именно ждать? Овраг очень большой, а за это время тварь запросто могла куда-нибудь уползти. Под тот рев и топот, который производил Мор, можно незаметно уйти куда угодно. Непонятно, конечно, как она двигается со связанными руками и заклеенным ртом, но эта тварь, как видно, способна на многое. Может, уже и развязаться сумела… Во-вторых, кто-нибудь из местного старичья утром может притащиться к оврагу и наткнуться на них. Аборигенов, конечно, осталось мало, но все-таки они есть и время от времени ползают в лес… Нет, этот вариант не годился. Риск и потеря драгоценного времени… Жаль, конечно, что провалился такой блестящий, детально разработанный план, который до сих пор давал лишь незначительные сбои, но что поделаешь, как видно, их везение кончилось. Они с Мором попали в капкан, который сами готовили для этой твари!

Оставалось поступить так, как ящерица, которой прищемили хвост – она отбрасывает хвост и убегает. Ей, Сере, настало время рубить хвосты…

Мор все равно должен был умереть сегодня. Но не здесь, в овраге, а там, где они с красавчиком выкопали могилу для него и бывшей любовницы Шевцова. Мор тоже был должен лечь в эту яму, там вполне хватало места для троих…

Первоначально, правда, она не планировала убивать Мора так скоро. Видит бог, она все сделала для того, чтобы его вытащить. Она превратила его в добропорядочного гражданина с чистыми документами и биографией. Они с ним могли беспрепятственно уехать за границу, поменять внешность, документы и вернуться другими людьми. Она рассчитывала, что они еще поработают вместе, погуляют если не по России, так по ближнему зарубежью, заказы были… Но в последнее время Мор стал невыносим. Он превратился в законченного психопата, срывался по любому поводу и без. У него развилась паранойя, он стал пугливым и подозрительным, потерял сон и аппетит. Чтобы хоть как-то снять напряжение, он начал пить. Он становился неадекватным, все более опасным и для самого себя, и для нее.

А главное, он стал неэффективен. Две попытки убрать бывшую любовницу Шевцова провалились. Не справиться с бабой? Это надо быть полным нулем!

Мор стал обузой, и возиться с ним дальше было бесполезно, от него надо избавляться. Поэтому сегодня, собираясь в дорогу, Сера зарядила нужным препаратом не два шприца, а три… Два она демонстративно, чтобы видел Мор, уложила в пластмассовый футляр, третий спрятала отдельно, в потайной карман.

Еще раньше она так же демонстративно, чтобы отвести глаза Мору, заказала два билета на самолет. Слава богу, он не догадался, что этим самолетом они никуда не полетят…

Жаль, конечно, что не удалось дойти до ямы, вырытой в лесу, трупы придется оставить на виду, прятать их не будет времени. Время, время… С того момента, как ускользнула эта тварь, пошел обратный отсчет…

Когда Сера принимала решение, она действовала быстро и без колебаний. Она оторвалась от перил и подошла к Антону, который все это время сидел на досках моста, сгорбившись и с трудом дыша разбитым носом. Услышав ее шаги, он поднял голову и испуганно посмотрел на нее страшными, налитыми кровью глазами.

– Ну что, плохо? – спросила она, не ожидая ответа. – Надо тебя взбодрить. Сейчас сделаю укол, и тебе полегчает. А то не дойдешь…

Она достала из кармашка рюкзака небольшой футляр и открыла его. Там, в матерчатых гнездышках, лежали два шприца, наполненные жидкостью. Сера осторожно извлекла один, сняла пластмассовый колпачок с иглы и, не раздумывая, точным, уверенным движением вонзила в шею Антона и нажала на поршень.

Антон умер сразу, как говорят специалисты, «на кончике иглы». Тело его обмякло и осело, голова упала на грудь. Сера за волосы подняла голову Антона и заглянула в открытые, остановившиеся глаза.

– Тебе ведь полегчало, правда? – задала она не требующий ответа вопрос.

Она отпустила волосы, и голова мертвеца упала обратно на грудь. Сера вынула из шеи Антона пустой шприц и аккуратно уложила его обратно в футляр. Затем достала второй, полный, и осторожно зажала его в руке.

Некоторое время она еще прислушивалась к шуму, производимому Мором на дне оврага, а потом вложила два пальца в рот и резко свистнула. Минут через десять тяжело дышащая туша выбралась на край оврага и затопала по мосту.

– Как сквозь землю провалилась, гадина! – сказал он, безнадежно махнув рукой. И тут же набросился на Серу: – Это ты ее упустила! Где вот теперь ее искать?