Как будто почувствовав, что открылась мне больше, чем хотела, Мэрилин сменила тему. Она сказала:

— Когда я впервые приехала в Нью-Йорк, со мной произошел забавный случай. Я улетела из Голливуда неожиданно, никого не предупредив, поэтому никто не приехал в аэропорт Айдлуайлд встретить меня. В специальной переноске я тащила мою красавицу, белую персидскую кошку Мицу, которая была беременна. Это был довольно весомый груз. С момента приземления самолета до той минуты, когда я добралась до своего второго номера на восьмом этаже на улице Саттон-Плэйс, забронированный для меня Милтоном Грином, три котенка были уже на подходе.

Я сразу же позвонила трем ветеринарам, и вы не поверите, когда я сказала: «Это Мэрилин Монро, моя кошка рожает котят, и мне срочно нужна помощь!» — все три подумали, что им звонит какая-то бездельница, и повесили трубки! К счастью, предки Мицу были из джунглей, где, насколько мне известно, нет ветеринаров, и она вполне способна позаботиться о себе. Я тоже должна научиться этому. Кстати, теперь у меня четыре белые кошки.

5 мая 1959 г

— С праздником Первого мая, психоаналитик! — поздравила Мэрилин меня с улыбкой. — Или это было на прошлой неделе? Я не очень сильна в датах.

Я ответила на ее приветствие кивком.

Затем ее настроение быстро изменилось, что было ей свойственно, она глубоко задумалась и несколько минут молча лежала на кушетке, прежде чем заговорить. Вскоре Мэрилин вернулась к разговору о Страсберге. Она сообщила, что была представлена ему Элией Казаном и Шерил Кроуфорд, основателями актерской студии. К всеобщему удивлению, Страсберг тут же отметил талант Мэрилин, и его воодушевление уступало только восторгу от гения Марлона Брандо.

Ли немедленно взял Мэрилин под свое крыло. Со своей женой Паулой он быстро обрел огромное влияние на Мэрилин, взяв под свой контроль почти каждый аспект ее профессиональной и личной жизни. Ли провел с ней три бесплатных персональных занятия по актерскому мастерству в своей квартире на пересечении Восемьдесят шестой стрит и Бродвея и позволил ей посещать сессии во всемирно знаменитой актерской студии.

И муж, и жена Страсберги убеждали Мэрилин практически переехать к ним. Ли Страсберг был ей гораздо больше, чем педагог драматического искусства: он был ее суррогатным отцом, наставником, преподавателем, другом, советчиком, героем и лидером. Он полностью поддерживал ее амбиции стать прекрасной драматической актрисой, чувствуя в ней редкий талант, и верил, что при должном содействии она может достичь уровня величия. Он также убедил ее обратиться к психоаналитику.

Мэрилин верила всему, что говорил ей Страсберг, ибо для нее он был воплощением психоаналитика, пророка, знахаря и мага. Она полностью доверила ему свою жизнь, карьеру и будущее. Вероятно, он, как никто другой, повлиял на судьбу Мэрилин и, не считая ее самой, внес самый большой вклад в процесс становления великой актрисы.

6 мая 1959 г

— Я испытываю благоговение перед Ли Страсбергом и всем, что он для меня сделал в личном и профессиональном плане, — сказала Мэрилин. — Я горю желанием слышать все, что он говорит, будь то похвала или критика, если могу использовать это для совершенствования моего актерского мастерства или моих человеческих качеств. Он помогает мне становиться лучше во всех отношениях. Многие люди приходят к ним в дом, но знаю, что я для него особенный человек. Только мне он и Паула разрешили жить в их доме.

Вы знаете, как говорится иногда, что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой? Бывает, мне становится страшно, что мои отношения с ним — это только сон, и однажды я снова проснусь в семье моих приемных родителей, которые могут бросить меня в любую минуту. Он — гений, который, как никто другой в этой стране, умеет создавать истину в лицедействе.

— Расскажите мне, Мэрилин, как он делает это, — попросила я, хотя мне было довольно хорошо известно о сути метода благодаря моему покойному мужу и многим годам увлечения кино и театром. Я хотела, чтобы она еще раз почувствовала, что действительно живет в реальном мире, где иногда может быть очень хорошо и безопасно.

Она с воодушевлением начала объяснять:

— Его основная техника называется эмоциональной памятью. Вам нужно мысленно вернуться в тот момент из вашей собственной жизни, когда вы испытывали те же эмоции, которые нужно изобразить в сцене. Память вызывает искренний эмоциональный отклик, как будто это что-то происходит в данную минуту.

Сначала необходимо расслабиться и затем мысленно переместиться в тот момент, где вам нужно повторно испытать какое-то чувство. Вы спрашиваете себя: «Что я вижу? Что я слышу? Какой вкус я ощущаю? Какой чувствую запах? Что я ощущаю на моей коже? Мне горячо? Холодно? Какой частью моего тела я чувствую это? Во что я одет? Это моя любимая одежда или мне в ней неудобно? Я могу видеть и чувствовать материал? Есть ли здесь кто-нибудь, кроме меня? Кто они? Что я чувствую к ним? Они нравятся мне? Люблю их? Ненавижу их? Я могу их видеть? Слышать их? Как они выглядят? Как звучат их голоса?»

И так далее.

— Это, мой дорогой доктор, целая тренировка, — сказала Мэрилин, которой, казалось, нелегко было оставаться серьезной сколько-нибудь продолжительный период времени. — Это все, что нужно сделать на самом деле. Сейчас я вам раскрыла страшный секрет актерского мастерства. Теперь вы можете вступать в ряды Бернар и Дузе[4]. — Она протянула ко мне руку. — С вас пятьдесят долларов, пожалуйста.

Я ничего не ответила.

Проигнорированная Мэрилин вернулась в серьезное настроение:

— Как и большинство великих идей, гениальностью метода является его простота. Все, что вам нужно делать, — следовать инструкции. Например, люди спрашивают меня, как мне удается выглядеть так сексуально. Очень просто. Я думаю о мужчинах или об одном определенном мужчине, к которому ощущаю влечение. Несложно выглядеть сексуально, когда вы думаете о человеке, к которому испытываете чувства. Внутренняя работа — вот что позволяет добиться высокого актерского мастерства.

Мэрилин захихикала.

— Что вас рассмешило, Мэрилин? — спросила я.

— Просто я вспомнила о том, что произошло сегодня на занятиях. Актер встал и представил сцену. Когда он закончил, Страсберг спросил его, кто тот парень, который испытывал чувства, в то время как он играл.

Парень сказал:

— Эта сцена заставила меня плакать.

— Хорошо, — сказал Страсберг. — Теперь заставьте плакать меня.

Мы обе рассмеялись, и я сказала:

— Я уверена, что ему никогда не приходилось говорить что-либо подобное вам, Мэрилин!

— В фильме «Автобусная остановка», — продолжала она, — когда Шери получает то, о чем я всегда мечтала: быть любимой без всяких условий, независимо от того, что я натворила в прошлом, я думала о Ли Страсберге, который по-отцовски заботится обо мне, в чем я всегда нуждалась и никогда не получала от других мужчин. Ему наплевать, что я посылаю весь мир подальше, а иногда и его самого, что я практически всегда опаздываю, горстями глотаю таблетки и слишком много пью или что на меня нельзя положиться, потому что я импульсивна, не всегда знаю свои реплики и иногда становлюсь рассеянной.