Гоблины сами нарвались. Они знали, как опасно связываться с чародеем, и не отреагировали на мое первое предупреждение.

И потом, у меня не было выбора. Когда стоит вопрос «либо мы, либо они», каждый выберет «нас». Только святой может безропотно позволить кому-то сожрать свое сердце, но времена святых в Вестланде давно прошли.

В любом случае, у меня будет время об этом подумать позже, сейчас лучше не тратить на это время. Бежавшие гоблины вряд ли решат вернуться, но история далеко не закончилась. Мы так и не нашли гномов, а без их помощи из подземелий нам не выбраться.

— Ты показал себя вовсе не таким хлюпиком, каким пытаешься выглядеть большую часть времени, красавчик, — заметила Карин.

— Вы тоже не так циничны, как заставляли меня думать, — парировал я.

— Ты имеешь в виду ту фигню, которую я тебе наболтала про убийства и все такое? Забудь, — сказала Карин. — Я придумала это только для того, чтобы ты не слишком раскисал.

— Ага, — сказал я. Несмотря на всю ее браваду, убийство разумных существ вовсе не доставляет ей удовольствие. Но и не заставляет посыпать голову пеплом. Она просто живет дальше. Как может.

— Кроме того, ты можешь утешиться мыслью, что это не мы убили гоблинов, — сказала Карин. — Согласно твоей собственной теории, гоблинов убила эволюция.

— В смысле? — не понял я.

— Они связались с теми, кто стоит на более высокой ступени развития, и поплатились за это, — сказала Карин. — Закономерность, красавчик, не более того.

Мы все еще не знали, куда идти.

Пока мы были в бессознательном состоянии, гоблины утащили нас черт знает, куда. Мы и раньше-то не слишком хорошо ориентировались в подземелье, а теперь вообще не представляли, где находимся.

Следующая проблема нарисовалась минут через пятнадцать после того, как мы покинули стойбище, в котором учинили бойню. Карин вдруг тихо вскрикнула и свалилась на пол.

Я склонился над ней, полный беспокойства по самые уши.

Поиски раны были затруднительны, но Карин решила облегчить мне задачу.

— Нога, — сказала она.

Замечательно.

Я снял с Карин правый сапог.

Нога оказалась пропорота от лодыжки до колена. Рана была глубокая, и я не заметил ее только потому, что кровь гоблинов покрывала Карин с ног до головы.

А сама она молчала, ни словом не заикнувшись о тяжелом ранении. Молчала до тех пор, пока уже не смогла идти.

Черт, черт, черт…

Употребив немного магии, я сначала очистил рану, потом остановил кровотечение. Для того, чтобы убрать боль, запасов маны уже не хватило.

Драка стоила мне чертовски дорого.

Бинты у Карин кончились. Я оторвал кусок позаимствованной у нее рубашки, постаравшись перевязать рану как можно плотнее.

Если бы она сказала об этом сразу, я бы почистил рану и не волновался о заражении крови. Но теперь было неизвестно, сколько грязи успело проникнуть в ее организм. Многие люди теряют конечности именно по причине плохой обработки ранений, пусть даже самых пустяковых. А здесь был не пустяк. В одном месте нога оказалась рассеченной аж до кости.

Похоже, какой-то гоблин ткнул ее копьем, уже лежа на полу.

Сапог на бинты не налезал. Я закинул его в сумку, а саму сумку повесил на плечо.

— Вам придется опереться на меня, — сообщил я Карин.

Карин эта идея не понравилась.

— Я вполне могу идти сама, — гордо заявила она.

— Попробуйте, — сказал я.

Она встала на ноги, но стоило ей перенести вес тела на правую, как она потеряла равновесие, и ухватилась за стену, чтобы не упасть. Лицо побледнело, а на лбу выступили мелкие капельки пота.

— Ты знал, что так будет, — обвиняющим тоном заявила Карин.

— Знал, — согласился я. — Подумал, что проще дать вам попробовать, чем тратить время на уговоры.

— Фиговый я телохранитель, если мне придется идти, опираясь на своего клиента, — сказала Карин. — И вообще, я фиговый телохранитель. Ты спасал мою жизнь чаще, чем я твою.

— Что-то я такого не припомню.

— Пропасть, — напомнила Карин.

— Драка в трактире, — парировал я.

— Финт с золотом.

— Ночной снайпер.

— Гоблины.

— Тут мы оба постарались.

— Вентиляционная шахта.

— Учитывая, что я ошибся, и мы попали совсем не туда, куда надо, этот случай вряд ли можно считать, — сказал я. — А как насчет колокольни?

— Твоей жизни ничего не угрожало.

— Вообще-то, это глупые расчеты, — сказал я. — Совсем неважно, сколько раз вы спасали мне жизнь. Для того, чтобы отработать свои деньги, вам достаточно было сделать это всего один раз.

— Ты мог бы сам разобраться с теми клоунами в трактире, если бы захотел.

— Не уверен, — сказал я. Мне кажется, тогда я был психологически не готов к драке. — А от той стрелы, которую вы приняли вместо меня, я бы сам точно не увернулся. И если вы хотите продолжать меряться со мной… э… ну, чем мы сейчас меряемся, то я скажу, что вы бы сами могли выбраться из той пропасти.

— Может быть, — задумчиво сказала Карин. — Ладно, красавчик, где там твое плечо?

Мне хотелось есть.

Еще больше мне хотелось пить.

Но оба эти желания не шли ни в какое сравнение с желанием лечь на холодный каменный пол и заснуть.

Останавливаться было нельзя. У Карин начался жар, и она находилась почти в бессознательном состоянии. Мне приходилось тащить ее на себе, и скорость нашего передвижения упала до минимума.

Я не знал, сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули стойбище гоблинов. По моим внутренним ощущениям — три-четыре года, хотя на самом деле, наверное, чуть меньше.

Я начал ненавидеть гномов. Зачем, спрашивается, прорубать в скалах такие огромные помещения, если они в них сами не живут? Для того, чтобы на пустые пространства пришли гоблины и пещерные тролли?

Удивительно, что мы не нарвались на пещерных троллей, подумал я. С моим офигительным везением, прорезавшимся в последнее время, это было бы вполне возможно.

Тролль — не гоблин. Одним файерболлом его не ухлопаешь. И даже десятком файерболлов.

Тролли не стали бы снами церемониться. Они сожрали бы нас сырыми прямо там, где обнаружили бы. Тролли бояться огня и не умеют на нем готовить.

Я принялся вспоминать, какие еще неприятности могут поджидать нас под землей, кроме троллей и гоблинов.

Пещерные львы так глубоко не забираются. Летучие мыши не могут угрожать жизни человека — их слишком легко отогнать.