Грубо, подумал я. Наверное, не стоило хамить парню, который спас мне жизнь. И от решения которого моя жизнь зависит. Но сообщение о Карин и возможной ампутации ее ноги вывели меня из себя.

Это я во всем виноват. Я втянул ее в эту историю из-за собственного чистоплюйства, стремясь избежать драки с обычными гопниками. Я мог бы справиться с ними сам, но не захотел даже пробовать.

Принимая Карин на службу, я принял на себя ответственность за ее жизнь и здоровье. Хороший наниматель не бросает своего работника в трудную минуту.

Я был зол в первую очередь на самого себя. Если бы я не вел себя, как последний идиот, все могло бы быть по-другому.

И я бы вообще с ней не познакомился.

— Ты знаешь, о чем я спрашивал, — сказал Сегерик. — Ты утверждаешь, что являешься учеником Зеленого Мага и плетешь всякие небылицы. Ты отказываешься отвечать на некоторые вопросы, и не можешь представить никаких доказательств. Я просто не могу поверить тебе, даже если бы хотел.

Я запустил руку под одеяло и обнаружил, что лежу под ним абсолютно голым.

— Где мои трусы? — спросил я.

— В моей келье, — сказал Сегерик. — В них вшит магический карман, так?

— Да.

— Я не могу в него проникнуть, — сказал Сегерик.

Я мог бы сказать пару теплых слов о субъектах, роющихся в чужих трусах и сующих нос в чужие карманы, но промолчал.

Если я не смогу убедить Сегерика, нас с Карин попросту казнят. Сбросят в какую-нибудь пропасть, которыми изобилует подземное королевство гномов. Или используют в качестве приманки для пещерных троллей. Или сожгут в какой-нибудь кузне. Я ничего не знал о способах казни, практикуемых гномами, и не имел желания выяснять подробности путем приобретения практического опыта.

— Собственно, карман так и задуман, чтобы никто не мог в него проникнуть, — сказал я. — Принеси мне мою вещь, и я дам тебе те доказательства, которых ты так жаждешь.

— Сначала ответь еще на несколько вопросов, — сказал Сегерик. — Два дня назад Колин обнаружил разоренное стойбище гоблинов, — два дня назад? Сколько же я валялся без сознания? А сколько мы бродили по подземному лабиринту? — Ты что-нибудь об этом знаешь?

— Да. Это мы его разорили.

— Колин насчитал восемьдесят пять трупов.

— Я их не считал, — сказал я.

— Ты убил Штуга, их местного шамана. Он был довольно могущественным шаманом. Мы долго не могли его найти.

— Так скажите нам «спасибо», — сказал я. — Хотя мы его не искали. Он сам нас нашел.

— Ты — сильный маг, раз сумел сотворить такое.

— Он меня разозлил, — сказал я. Может быть, он поймет намек и сам не станет меня злить? Впрочем, сейчас я был слишком слаб, чтобы бороться с Сегериком, даже если бы у меня и возникло такое желание.

Гномы — не гоблины. Они не побегут, и всех их не убьешь.

— Я знал Зеленого Мага, — сказал Сегерик. Очень может быть. По-моему, они ровесники. Двое старых хрычей. — Поэтому меня и направили сюда, едва Колин сообщил о своей находке. Зеленый Маг оказал нам неоценимую услугу, и весь народ гномов в долгу перед ним. Он — воистину благородный и великодушный чародей, раз откликнулся на нашу просьбу о помощи.

— Он просто любит подраться, — сказал я.

По словам Исидро, в те времена, о которых толковал Сегерик, гномы были в отчаянии из-за вторжения в их королевство орды черных орков и их печально известных шаманов, практикующих культ крови. Гномы никак не могли справиться с их первобытной варварской магией, проиграли несколько сражений и уступили врагу чуть ли не половину своей территории. Они бросили клич, в отчаянии призывая всех чародеев к ним на помощь, обещая осыпать их любыми дарами и сокровищами. Откликнулось всего несколько.

Половину тех магов, кто пришел воевать под землю, убили орки. В живых остались только двое — Исидро, известный у гномов в качестве Зеленого Мага из-за любимого цвета своей одежды, и ныне покойный Греон Оркобоец. Эта парочка покрыла себя неувядаемой славой, которая не увядает исключительно под землей.

Обитатели поверхности предпочитают вообще не вспоминать о той войне. Черные орки — потому что они войну проиграли, а все остальные — потому что не пришли гномам на помощь, придумав сотню веских поводов для отказа.

Когда я спросил Исидро о его собственных причинах, по которым он вписался в эту разборку, мой учитель разразился пространной многочасовой лекцией об общем балансе сил, политическом равновесии и прочей хрени, из чего я сделал вывод, что ему тупо приказали так поступить.

— Я изучил твою ауру, — продолжал допрос Сегерик. — В нее вплетены какие-то странные заклинания. Ты знаешь об этом?

— Да.

— С какими целями ты прибыл в наши владения?

— Меня заставила необходимость. На поверхности за мной охотился дракон.

— Почему?

— Он думает, что я убил его племянника, — я решил пока не вдаваться в подробности.

— А ты убил?

— Нет.

— Как имя этого дракона?

— Которого? Того, кого я, якобы, убил, или того, который хочет убить меня?

— Второго.

— Гарлеон.

— Я знаю Гарлеона.

— Все его знают, — сказал я.

— Если ты ученик Зеленого Мага, ты должен знать заклинание Райского Сада, которое он создал.

— Я знаю, — это было чисто декоративное заклинание, используемое для создания антуража. Оно включало в себя визуальные, звуковые и ароматические эффекты. Стоило магу его произнести, как местность в радиусе ста метров превращалась в дивный сад с цветущими растениями и поющими птичками. Исидро создал это заклинание в качестве подарка какому-то влиятельному вельможе на день рождения. Политика, черт побери. Это было еще до большой войны гномов, поэтому я не удивился, что Сегерику известно об этом заклинании.

— Назови первые пять формул, — сказал Сегерик.

Я назвал.

— Хорошо, я принесу тебе твою вещь, — сказал Сегерик и оставил меня в одиночестве.

Пока его не было, я сдернул одеяло и рассмотрел собственное тело. Меня помыли и немного подлатали. Порезы благополучно зажили, от многих не осталось и следа. Жаль, что гномы не смогли оказать той же помощи Карин.

Сегерик вернулся, неся в руках мои трусы. Он их даже постирал. Меня это не беспокоило, стирка не могла повредить содержимому магического кармана.

Я натянул трусы, сунул руку в карман и достал оттуда самое весомое доказательство, которое только можно было придумать. Оно должно было ответить на предыдущие вопросы Сегерика и породить кучу новых, на которые я отвечать не собирался.

Впрочем, Сегерик был мудрецом не только по названию, и больше ничего спрашивать не стал.