—Вот, а я думал будет скучный праздник,— улыбнулся я.— Разбавим его весельем. Устроим настоящее представление! С фейерверком и салютом.

—Это одно и то же,— сказала Таисия. Заглянула мне в глаза, поманила к себе, крепко обняла.

—Всё хорошо,— ответил я.— Просто… неожиданно…

—У тебя вид был такой, словно ты сейчас всех вокруг убивать начнёшь. Очень страшный, даже я испугалась. А я, знаешь, сколько злодеев перевидала?

—Я, по-твоему, злодей? Обижаешь. Ты лучше позвони Цигельману. Пусть всё, что насобирал в следующем бою сразу ставит на меня. Потом дураков найти будет сложно. Беги, а я пойду посижу немного в вашем шатре. Думаю, мне последним выступать. Надо собраться с мыслями.

—Хочешь с тобой посижу?— вот как у неё получается такое серьёзное и смешное лицо одновременно.

—Иди уже,— улыбнулся я.

Все оставшиеся поединки успели провести меньше чем за час. Да и зрители не были так активны, как до перерыва. Минут сорок понадобилось, чтобы убрать с полигона гостей, спешно закончить дела и удалиться самим. Остался только ректор и Таисия, которая и сообщила мне, что всё готово. Вертолёт в небе продолжал кружить. И не жалко им топливо тратить? Я неспешно шёл к арене под номером 1. Плохо, что не удосужился узнать, какой силой обладает этот Хованский и придётся ли компенсировать разрушения, которые мы учиним? Вполне может, что нам и арены хватит. Мне, по крайней мере, точно. Надеюсь, он не изучает огонь, а то пожар будет знатный. Хотя, в этом случае нас бы отправили в «печку», вон она возвышается. Высокое здание без окон со специальными отверстиями внизу, чтобы воздух поступал, как из поддувала в топку.

Тишина. Где-то громко щебечет дурная птица. Вход на арену. Дмитрий стоит в дальнем углу, спокойно ожидая моего появления. В руках протазан, или как их ещё называли «бычий язык». Это такое копьё с длинным лезвием. Опасное оружие в умелых руках. Если это такой же мастер, как однорукий скорпион, то он и тупым ножом для масла может тебя на кусочки порезать. Но копьём, да с таким длинным наконечником, это делать удобней. Остановившись у входа, посмотрел в камеру над проходом.

—Хованские,— негромко сказал я.— Вы ответите за каждую каплю пролитой крови Матчиных. За каждого убитого невинного ребёнка,— спокойно сказал, без лишних эмоций. Просто пообещал.

Я успел размяться перед боем, разогреть кровь и немного поднять пульс. Чтобы легче войти в режим, не сильно травмируя мышцы и связки. Повернувшись к ожидавшему мужчине, зашагал навстречу, ускоряя шаг. Вот я уже бежал, готовый резко ускориться. Главное, поймать момент, когда он ударит и не попасть в зону рассечения.

«Что, не нравится, когда так быстро дистанцию сокращают?» — пришла мысль.

Дмитрий взмахнул протазаном сначала горизонтально, затем сверху вниз, делая петлю. Ныряю вниз, в сторону. А бетонные плиты позади взрываются градом осколков. Что-то затрещало, начало ломаться и сыпаться. Наверное, трибуны разваливаются. Не страшно, не задел, а я уже немного ближе. Ещё один удар, от которого пришлось прыгать в сторону и быстро смещаться. Земля взорвалась, взметая вверх пыль и мелкое крошево. Чуть замедлившись, щелчком пальца метнул в его сторону маленькую монетку, подобранную по дороге. Оставив в клубах пыли завихрения, монета ударила в бетонную плиту позади Дмитрия, высвобождая энергию. Хлопнуло. Мелкие осколки брызнули во все стороны, в том числе и в него, но без особого результата. А вот я в самый последний момент заметил, как по небольшому облаку пыли несётся что-то невидимое, рассекая его. Рывок вперёд, упасть на землю, перекатиться.

После рывка и падения, я встал, оказываясь почти лицом к лицу с Дмитрием. Он ждал этого. Хладнокровно, словно загоняя именно в эту позицию. И стоило мне сделать рывок, я оказывался в зоне поражения. От копья не уклониться и даже не отпрыгнуть. Слишком быстрый и умелый замах. Подставляю плечо, активируя мерцающую защиту. Оглушительный хлопок, способный сбить с ног. Энергия удара вернулась, отбросив оружие и руку, держащую его. Я же протянул левую руку, хватая его за ворот комбинезона и вбиваю основание кулака в шею, чуть выше ключицы. Меня обдало порывом ветра и мир перестал казаться размытым, а воздух утратил вязкость желе. Я продолжал держать Дмитрия за ворот комбинезона, но он неестественно уронил голову. Удар проник за доспех духа, раздробив ему шейные позвонки.

Разжав кулак, я выпустил тело, немного поморщился, глядя на глубокий порез на левом плече. Надо было активировать защиту чуть раньше. Хотя, и так неплохо получилось. Пара швов, как небольшая плата за победу. С грохотом трибуна окончательно обрушилась. Он умудрился разрубить бетонный блок и металлический каркас, на котором держалась часть конструкции арены. Поразительно. Этак можно подойти со спины к недругу и одним росчерком разрезать его пополам маленьким перочинным ножиком. Даже серьёзный мастер не устоит.

Таисия встретила меня у выхода с территории полигона. Посмотрела на порез, который я зажимал кинетической бронёй, сказала коротко: «надо зашивать». Взяла за другую руку и потянула к медицинскому корпусу. В её взгляде я видел толику осуждения. Не удивлюсь, если обернётся и скажет: «Ну, убил ты его, что теперь? Легче тебе стало?». А я честно отвечу, что да, легче. Как представлю лица врагов, перекошенные страхом и злобой, на душе становится легче. Эти паскуды наслаждаются жизнью, радуются, смеются, а дядя Ринат до сих пор не приехал. Остался в Японии, присматривать за нашим домом. А ведь он даже на могилу детей прийти не может. Потому что мы не знаем, похоронили ли хоть кого-то после той ночи по-человечески. Или сбросили тела в яму и засыпали землей. Ничего, это я скоро узнаю. Пусть не думают, что всё забыто.

—Я не пла́чу,— ответил я на взгляд Таисии.— Это слеза ярости. Ладно, пусть две слезы. Просто много её скопилось, вот и просачивается.

—Смотри не лопни,— решила поддержать меня шуткой, улыбнулась.— Спускай иногда пар.

* * *

Несмотря на небольшой разгром, переносить дату второго этапа турнира не стали. Арены довольно быстро перестраивали, из трёх собирая одну большую площадку. Участникам выделили день передышки, рассчитывая, что никто серьёзно не пострадает. Я в этот день из комнат общежития не выходил. Настроение было паршивое и никого не хотелось видеть. Зато просмотрел на планшете все бои, которые пропустил. Семь последних поединков. Кеша, точнее, Иннокентий Шиловский, дядя Марины, бой татарину проиграл. Не хватило ловкости и подвижности. Аюкай, как звали старшего сына главы рода Еникеевых, выиграл легко. Кружил вокруг, подскакивал, чтобы нанести удар и быстро уходил от ответных атак. Много бил по ногам, чтобы связать противника и когда Кеша рухнул на колено, быстро закончил парой ударов в голову. К тому же первое впечатление о нём оказалось обманчивым, сражался он честно, пользовался преимуществом, но не более. Да и Иннокентий проиграл только потому, что быстро выдохся, тратя много сил на защиту. У Аюкая удары тяжёлые, словно пушечные, даже крики зрителей иногда заглушал. Попадись ему не такой крепкий соперник, он бы управился быстрее. Я специально уделил больше времени именно этому бою, так как следующий мой противник именно Еникеев. Было видно, что драться он не только умеет, но и любит. Из всех, прошедших в восьмёрку, он был единственным представителем не княжеского рода. Не считая меня, естественно. Глядя на другие поединки, я бы назвал его фаворитом турнира.