— Лорд Эйн, мой господин, я…

— Виэль! — рявкнул шеф, беспардонно прервав распутницу.

Я лично не нашла ничего лучше, чем развернуться и попытаться дать деру.

— Виэль, стоять! — пришло в неистовство начальство. — А ну-ка идите-ка сюда, леди почетный секретарь, и соизвольте мне объяснить, что вот это вот такое?

Нет, я честно собиралась сбежать, но после его вопроса делом чести стало вернуться и гордо сообщить:

— Лорд Эйн, это женщина.

Глазки у шефа покраснели значительно сильнее, и он произнес ледяным тоном:

— Это не просто женщина, Виэль, это голая женщина.

Вот тут я с ним была категорически не согласна.

— С объективной точки зрения она одета, лорд Эйн, — сообщила начальству.

— А с субъективной — сорванный с окна тюль одеждой не является!

Надо же, шеф и в тканях разбирается.

— Но если смотреть объективно… — продолжала упорствовать я.

Все мои упорствования шеф оборвал злым:

— Если смотреть объективно, Виэль, то у меня наверху табун полуодетых женщин численностью в более чем четыреста голов!

Да, это мой косяк, но я в этом никогда не признаюсь, а потому, глядя на шефа большими честными глазами, доверительно сообщила:

— Это все ваша новая катана.

Шеф очень выразительно на меня посмотрел. Сразу стало ясно, что не поверил. Пришлось выкручиваться:

— Я просто как взяла ее, так у меня сразу увеличительный инстинкт сработал, и я была вынуждена увеличить ваше имущество. О вас же забочусь, шеф.

Лорд Эйн хотел было что-то сказать, но психанул и пошел прочь, едва не снеся обнаженную деву, томно взирающую на снежного. К слову, томный взгляд исчез вместе с объектом томления, дева презрительно оглядела меня и заявила:

— Место любимой наложницы мое. Хочешь жить — не лезь!

Смелая какая.

Где моя катана? Хотя зачем мне катана?

— Охард! — завопила я.

Жених явился в то же мгновение, встал рядом со мной, плотоядно разглядывая обнаженную деву, а еще жених называется.

— Убрал бы ты ее, а? — попросила я жалобно. — И еще, там на третьем этаже желательно какие-никакие двери установить и охрану поставить, чтобы эти прелести по замку не разгуливали, а то занавески жалко же.

— Какие… прелести, — пробормотал Охард.

Прелести скуксились и важно заявили зеленомордому:

— Милок, мы из разных биологических видов.

— Да быть не-может! — фальшиво изумился мой жених и пошел вразвалочку к прелестям. — Так-таки и из разных?

— Так-таки и да. — Хотя прелести были в этом уже не очень уверены.

— Ты знаешь, — подходя к даме вплотную и нежно приобнимая ее за талию, промурлыкал Охард, — я думаю, в этом деле пока не попробуешь — не узнаешь. А у меня, к слову, внушительное состояние имеется.

— Правда?! — мгновенно загорелась идеей дева.

И они ушли экспериментировать, свернув к лестнице, ведущей на третий этаж. Только вот где они там место без свидетелей найдут, тот еще вопрос. Впрочем, это совершенно не важно.

— Лорд Эйн, — заорала я, срываясь на бег в поисках руководства.

Руководство обнаружилось в учебном классе прослушивающим лекцию по ораторскому искусству. Преподаватель стоял за кафедрой и вещал хорошо поставленным голосом, объясняя про значимость первой и последней фразы в выступлении, намекая на малозначимость середины, которую обычно пропускает сознание слушателей, а лорд Эйн внимал, сидя в кресле напротив кафедры и изображая сосредоточенность усердного ученика.

И вот он тут учится, понимаешь, а там между прочим:

— Там Харнис сегодня Юалию коронует! — возмущенно напомнила я.

Преподаватель умолк и недовольно глянул на меня, шеф же, не поворачивая головы и даже не одарив личного секретаря и взглядом, меланхолично произнес:

— Пусть коронует. Продолжайте, уважаемый Намид.

Уважаемый зло глянул на меня и уже хотел было открыть рот, как я, совершенно игнорируя его присутствие, прошла и встала перед лордом Эйном, сложив руки на груди. Шеф вопросительно воззрился на меня, не скрывая совершеннейшего безразличия во взгляде, и пришлось озвучить вслух:

— А как же оппозиция?

— Оппозиция теперь не существенна, — отозвался начальник и попросил: — Отойди, лекция действительно вызывает интерес.

Естественно, я никуда уходить не собиралась, я замогильным голосом переспросила:

— Что значит «оппозиция теперь не существенна»? А как же подгорный народ? Как же драконы? Как же все члены нашей организации?! В конце концов, а как же я?

И тут лорд Эйн улыбнулся. Это была странная загадочно-лукавая полуулыбка, которая сделала его лицо каким-то невероятно притягательным, у меня даже дыхание перехватило.

— Виэль, — проникновенно начал снежный лорд, — ты помнишь вчерашние события?

Нахмурив лоб, была вынуждена признать:

— Смутно.

— Смутно? — переспросил мой шеф.

Кивнула.

Призадумалась и тут же добавила:

— Но точно помню, что вы мне ничего не рассказали!

Полуулыбка стала улыбкой. Такой теплой, доброй, полной неописуемой нежности. Лорд Эйн смотрел на меня как на ребенка, неразумного, но безмерно забавного и любимого. Почему-то я покраснела. Мой начальник протянул руку и, едва я подошла ближе, коснулся моей ладони, переплел наши пальцы и проникновенно спросил:

— Хочешь на коронацию Юалии?

— Не хочу, чтобы ее короновали, если честно, — ответила, откровенно млея от прикосновения снежного лорда.

Эйн усмехнулся и прошептал так, что я скорее по губам прочитала:

— Не коронуют, льды принимают лишь достойных.

Смысл слов до меня не особо дошел, потому как я… засмотрелась на губы собственного шефа. Почему-то перед глазами промелькнуло смутное воспоминание о жарком поцелуе, когда ледяные прикосновения опаляли словно огонь, пробуждая тот же огонь в моей крови…

— Память проснулась? — ехидно поинтересовался лорд Эйн.

Судя по блеску в глазах, кто-то явно торжествовал, я же, откровенно бледнея, припомнила и парочку собственных стонов, когда это снежное чудище сжало меня в объятиях и ух какие это были объятия.

— Т-т-так, — с трудом выговорила я. — Это все, конечно, очаровательно… просто у меня профессиональная этика и все такое, в общем, для начала следует разобраться с делами.

— С какими? — лениво поинтересовался шеф.

А заметив мой возмущенный взгляд, сообщил: