У кальмаров четыре пары рук, а у некоторых видов есть еще пара щупалец, по которым различают их виды. Руки кальмаров снабжены либо острыми загнутыми крючьями, либо присосками. Это тоже характерный отличительный признак кальмаров разных видов. Крючья или присоски помогают кальмарам цепко держать пойманную добычу.

Кальмары имеют крепкий роговой клюв, которым они убивают рыбу. Кальмары переваривают пищу очень тщательно. Зубы у них мелкие и возобновляются по мере истирания, как у акул. Имея узкий пищевод, кальмар может проглотить лишь измельченную до состояния кашицы пищу.

Живут кальмары недолго, по-видимому, год или два. Поэтому они очень много едят и быстро растут. Кальмары – свирепые хищники. Охотятся они, как правило, стаями. Для пропитания кальмарам нужна, как говорят, хорошая кормовая база; они скапливаются там, где много мелкой рыбы. Такие места находятся на границах водных масс, называемых океаническими фронтами, или в местах подъема к поверхности океана глубинных вод. Главная пища кальмаров – мелкие малоподвижные рыбы, обитающие в средних слоях океана на глубинах от 200 до 1000 м. Таких рыб называют мезопелагическими. Они медленно мигрируют в толще воды за планктоном, которым питаются (в основном ночью, когда планктон поднимается к поверхности океана). За рыбой следуют и кальмары.

Размеренный суточный ритм питания нарушается в брачный период, который бывает у кальмаров только один раз в жизни. В это время, обхватив друг друга руками, самка и самец часами парят в воде, забыв о пище. В период размножения мозг кальмаров начинает вырабатывать особый гормон, угнетающий пищевую функцию. Можно предположить, что это своего рода защитное приспособление от перенаселения: родители обрекают себя на гибель для того, чтобы сохранить пищевые ресурсы для нового поколения. Таким образом, осуществляется воспроизводство популяции кальмаров.

В том районе, куда мы направлялись (центральная часть Японского моря), могли встретиться три вида кальмаров: командорский, тихоокеанский и японский. Самый крупный из них – командорский кальмар. По латыни название командорского кальмара звучит весьма внушительно: берритеутис магистер (Berryteutis magister).

В определителе было написано, что длина мантии командорского кальмара достигает полуметра, а цвет ее рыжеватый. Этот вид не совсем обычен. Он обитает у дна, но может подниматься и в толщу воды. Такие виды называются батипелагическими. У командорского кальмара, кроме восьми рук, есть пара щупалец, имеющих утолщения на концах в виде булавы. По этому признаку командорский кальмар отличается от двух других видов кальмаров, тихоокеанского и японского. Но это, если разложить кальмаров на палубе. Но удастся ли также легко различить их под водой? Это был интересный вопрос с точки зрения методики подводных исследований.

Главная же задача, которую мы ставили перед собой: выяснить, где скапливаются кальмары по отношению к звукорассеивающему слою. Решение этой задачи имело важное практическое значение, потому что рыболовные суда ориентируются, прежде всего, на записи гидроакустических приборов.

Звукорассеивающий слой (сокращенно ЗРС) обычно образуют мелкие мезопелагические рыбы, за которыми охотятся кальмары. Можно было предположить, что в этом слое скапливаются и кальмары, хотя их самих эхолот «не видит», также как и акул: у тех и других нет плавательного пузыря, от которого отражается ультразвук, дающий отметку на эхоленте.

На первых порах нам повезло с погодой. Один циклон ушел к Японии, другой был еще далеко. Гидролог Слава Мартыненко принял факсимильную карту погоды. Еще влажную, он принес ее в каюту начальника рейса Помозова и сказал:

– Сутки затишья гарантирую, а потом такое начнется… Потреплет нас крепко.

– Спасибо и на этом, – улыбнулся Анатолий Андреевич, – успеем сделать хотя бы одно погружение.

Он решил послать в разведку самых опытных гидронавтов, Бориса Выскребенцева и Вадима Сумерина, потому что первое погружение в новом районе дает настрой всей дальнейшей работе. Вместе с ветеранами должен был отправиться под воду молодой аспирант Слава Бизиков.

Подводный аппарат благополучно отошел от борта «Одиссея». Бизиков, стоявший на швартовке, помахав рукой, скрылся в люке «Севера-2».

Оставшиеся на судне с нетерпением ждали сообщения от наших товарищей, ушедших под воду. В редкие сеансы связи с «Севера-2» передавали только технические параметры погружения: напряжение аккумуляторной батареи, содержание углекислого газа, глубину, курс… Прошло не меньше часа, пока из глубины пришло сообщение: «Наблюдаем кальмаров». И всё. Почти пять часов от гидронавтов не было никаких сообщений о кальмарах, только технические данные.

Наконец красная рубка «Севера-2» появилась над водой. Аппарат быстро подняли на борт, благо волнение было слабое. Наблюдателей немедленно повели в лабораторию «давать показания». На ходу их засыпали вопросами: «Ну, что? Видели кальмаров? Сколько? На каких глубинах».

Вид у аспиранта Бизикова был озабоченный. Он почесал лоб и сказал:

– Знаете, ребята, под водой всё совсем не так, как я себе представлял.

– Что же именно не так? – спросил Помозов.

– Кальмары какие-то странные: вялые, апатичные. Кожа у них облезлая, свисает клочьями, – пояснил аспирант.

– Некоторые кальмары лежали на дне, видимо, мертвые, – добавил Сумерин.

– На какой глубине вы их видели?

– Семьсот пятьдесят и глубже.

– Вот это да! Глубоко забрались! Высоко ли над грунтом держатся?

– Метрах в двадцати.

– Все ясно, будем наводить на них рыбаков, – решил начальник рейса. – Недалеко от нас работает супертраулер «Новопсков», никак не может нащупать горизонт, в котором держатся кальмары.

– Почему кальмары себя так странно ведут? – рассуждал вслух Бизиков.

– У некоторых мантия раздута, я видел, – добавил Сумерин.

– Постой, постой … мантия, говоришь, раздута? – вступил в разговор – Дима Алексеев. – Может быть, это самки перед нерестом?

– Точно, самки! Как это я сразу не догадался?

– Это меняет дело. Значит, мы нашли нерестовую популяцию. Те, что лежат на дне, уже отнерестились и погибли. Твое предложение, Слава? – спросил Помозов.

– Надо уходить отсюда. Нельзя их в этом месте ловить, пусть занимаются продолжением рода. И рыбакам надо передать: пусть идут в другой район.

– Согласен, – подвел итог начальник рейса. – Отдыхайте, вы хорошо поработали. А я свяжусь с рыбаками, расскажу им о ваших наблюдениях.

Надвигался шторм. Синоптическая карта предвещала шквальный ветер и снег. Капитан «Одиссея» Альберт Иванович Радченко решил укрыться в заливе Китовый. Судно едва успело бросить якорь недалеко от берега, как налетел шквал, но нам в закрытой от северных ветров бухте шторм был не страшен.

Переждав шторм, «Одиссей» опять направился на поиски кальмаров. Мы вышли к мысу Гамова и сделали эхолотный разрез. На ленте эхолота был виден мощный звукорассеивающий слой. Погружение подводного аппарата было намечено в том месте, где ЗРС был наиболее плотным. На эхолотных лентах гидроакустического комплекса «Симрад» мы видели волнистые коричневые ленты, извивавшиеся между отметками глубин 400 и 500 метров. Туда и направился «Север-2».