самыми сильными. А вы просто … не скажу, что тряпки, но … — он махнул рукой. — Рано остановились! Надо резать этих тварей, стрелять, вешать, топить! Только тогда что-то изменится.

Его поддержал высокий очкарик:

— Если Мокиев занят, то надо зачищать районы. Армии на всех не хватит. Мы можем создать боевую группу и нападать вместе. Адреса каждого паразита есть в игровой базе. Заехали в городок и… — он сделал жест будто стреляет из автомата, — за день можно зачистить всех его бюрокрастов.

— Особенно, если связаться через игру с теми, кто убил в этом городке хоть одного паразита. — подал идею еще один парень.

— А что — может сработать!

— Нас вычислят сразу же! — невысокого крепыша доводы явно не убедили.

Большинство рукраинцев закивали в поддержку. Да! Да! Дело говорит! Полиция стоит на ушах! Чиновники дрожат и ходят только в сопровождении охраны. Это тебе не первые дни, когда никто из чинуш не ожидал пули в лоб или ножа в спину.

— Тогда будем мочить полицию! — Эрик обрадовался новой идее. — Раз уж они на их стороне! Если уберем полицию… Или запугаем охрану до смерти, то дорога будет открыта!

— Ну, как вариант — можно переманить полицию на свою сторону. — предложил Тарас.

На него посмотрели с немым вопросом. В глазах недоверие — дескать, как это? Полицию на свою сторону не переманишь! Что ты им предложишь? Мочить бюриков? А деньги? А стабильная зарплата? Хотя и ее выдают уже через раз. Но ведь надежда умирает последней. Как у тех, кто в девяностых и двухтысячных упорно шел работать на умирающие предприятия. Отрабатывал полную смену, а зарплаты ждал потом год-полтора, а то и вовсе не дожидался.

Но Тарас не отступал. Наоборот, с блеском в глазах, привел еще один довод:

— А что?! Полиция сейчас тоже недовольна ситуацией в стране. Особенно простые служивые. Из них тоже начальники кровь пьют.

— А я вот до сих пор не разобралась — относить полицию к паразитам или нет? — девушка в кожанке развела руками, адресуя вопрос ТОПам.

— Если защищают беспредел, то они против нас! — заявил Эрик. — Так что с ними тоже надо разобраться, а не просить помощи!

Почти все рукраинцы одобрительно закивали. Наступила пауза и всем показалось, что прямо сюда — в этот секретный центр — снизошел дух истинного рукраинства. Продравшись сквозь чинайские системы безопасности и бетонные метры бункера, он пульсирует над столом, требуя помнить тяжелую историю борьбы за свободу и волю, взывая к выстраданной справедливости. Тощего вида очкарик нарушил тишину:

— Может мы сейчас начали последний майдан? Сетевой, что ли. Гибридный.

— Да, только им опять управляют извне! — съязвил рыжий парень.

— Даже, если и так, то нам что — не надо было майданить? — огрызнулся Эрик.

— Ну, если бы не второй Майдан, то и войны бы не было!

— А не было бы войны, то когда бы мы все проснулись? — поддержал Эрика Тарас.

— Да уж! Жаль, что толку от Майданов никакого! Как жировали чинуши, так и жируют. Размечтались мы тогда о свободе!

— Не ной! Все неспроста! — Эрик властным жестом поднял руку. — После Майданов народ понимает, что если уж воевать против системы, то до конца. Ни одного нельзя оставлять в живых — иначе эти паразиты опять перехватят власть! И как это у них получается? Если хотим построить что-то новое, то зачистить надо всех. Без исключений!

Лю Чен в это время оторвался от разговора с офицером и позвал рукраинцев на выход.

#

В столовой разговорились.

— Меня зовут Светлана. Можно просто Светка. На моем счету 14 неудачников. — она жеманно повела плечом. — Всех я просто отравила.

— Но как столько народу… И тебя не поймали?

— А как? Я ведь их любя… — она засмеялась. — Можно сказать, ласково. Сначала… Ну в общем, я девочка по вызову. Подмешивала отраву каждому, если знала, что он из бюрокрастов. У них-то деньги водятся — чаще всех к нам заходят! Нашла в игре рецепт смеси. Ароматная такая, чуть было сама не выпила — так пахнет! Но действует не сразу, а через день-полтора. Тихонько так — раз! — и сердечко остановилось. Кто догадается? За несколько дней успела только четырнадцать, пока бордель наш не разогнали. А меня как найти? Бюрики, они ведь не простые самцы. Им подавай всякого разного. Так что каждый из них веселился не только со мной. Вот и попробуй вычислить!

Она шмыгнула носом.

— Но полиция все-таки что-то пронюхала. Устроили облаву. Меня в тот день саму так сморило, что не смогла подняться. Помните грипп в феврале ходил. Сильный такой. Ну в общем это мне уже чинайцы сказали, что всех девчонок загребли в тюрьму до выяснения. Ага! Знаю я их выяснения — чтобы бесплатно им… Полицию тоже надо валить. Не настоящие они. Гады.

— Стойте! В Джигле пишут, что люди массово нападают на полицейских! — сказал вдруг очкарик. — Убивают везде и очень активно.

— Народ не обманешь! Каждый знает, что надо делать! — сказала Мира.

— Светка, а как ты в игру доказательства скинула? — спросил Тарас.

— Так я отправила им рецепт, а они уже сами вычислили по данным о времени смерти и диагнозу. Фотки с этими тварями скинула с датами и временем. В общем, прошло без проблем. Че там!

Она оглянулась назад, скользнула взглядом по камерам, что висели по периметру столовой и понизив голос, добавила:

— Я вот только не пойму причем тут чинайцы. Может кто объяснит, а то приехали, показали видео, как бордель наш громят и сказали, что если не уеду с ними, то меня ждет та же участь. Я вначале не поняла, чего хотят. Вроде бы чинайцы к нам и так заходят часто. Но как увидела, что телефоны девчонок не отвечают, сразу же согласилась.

— Да, я тоже этого не пойму! — тихим голосом Тарас. — Меня из Хаковки привезли, Кисонская область.

— Ого! Издалека! — усмехнулась Светка. — А вообще, кто откуда?

Выяснилось, что практически со всех уголков Рукраины.

— А я в игре обнаружил, — медленно и важно сказал здоровяк с огромной наколкой на лысине, — что за последние пару дней некоторые из ТОПов погибли. И продолжают погибать. Думаю, как раз от рук полиции. Посмотрите.

Он вывел на ближайшую стену свою игру и указал на затухшие точки на карте.

— И это только те, кто с чипом, кого можно отследить. А сколько еще простого народу игра не видит?!

Все замолчали. Что тут скажешь? Ввязались не просто в игру, а в настоящую войну без каких-либо шансов. С одной надеждой, что жизнь с стране