как в руках воина неуловимо оказались безотказные матовые клинки. Солдаты, прореживая ряды врага, встали немного спереди. Броня пока еще надежно защищала как от грубого оружия, так и от острых зубов. Те, кому удалось прорваться, находят смерть от рук побратимов. Шаг, другой, мир замирает в обострившихся чувствах. Движения падальщиков, их тяжелое дыхание, стук сердца, мимолетно брошенный взгляд говорит о грядущем намерении. Мирай знает его наперед. Ударом посоха он подрубает не успевшего встать на обе ноги врага. Тот находит смерть на клинке побратима. Праведник отбивает ржавый клинок, зависший над вставшим на колено Игнаром. Слитным движением напарник поднимается и распарывает беззащитный живот напавшего. Тряпки цвета пустыни окрашиваются темной кровью. Разворот. Шаг по кругу, Игнар прикрывает книжника. Две фигуры, закутанные в тряпье, занесли тяжелые дубинки над головой новичка. Наросты засохшей крови на тупых гвоздях все ближе. С глухим звуком они зависли на скрещенных клинках побратима. Выпад Вестиана в открытый корпус и дубинка одного из нападающих с тихим скрежетом скользит вниз по клинкам вслед за телом. Второй падает лицом вниз. Мирай бьет в основание шеи сзади и круговым движением подсекает падальщика под ноги. Игнар всаживает один клинок в беззащитную спину, вторым пронзает подступившего сзади врага. Шаг, другой, третий… пространство вокруг медленно заполняется телами. В затухающем свете солнца они сливаются с пустыней. Она принимает свою дань.

В просвете между атаками, Мирай коротко бросает взгляд вокруг. Бой идет по отработанной в монастыре схеме. Она не дает осечек. Падальщиков стало меньше. Но кажется, будто с уменьшением количества, уровень агрессии нападающих только возрастает. Кольца вокруг солдат становятся плотнее. Автоматы легли в свои пазы, в руках ожили шипастые ножи. Группы обороняются уже широким кольцом. Побратимы, замыкая круг, подпускают ближе и свою тройку. Игнар ведет в группе. Тела вокруг не дают сражаться, и он плавно перемещает боевую единицу в сторону. Новая волна падальщиков, оружие в руках заплясало с удвоенной силой. Совсем рядом послышался рык. Челюсти пса Груда, защищая хозяина от занесенного над ним кривого длинного ножа, сомкнулись на руке падальщика. Вслед за рукой тело падает на землю, острые зубы, не замечая намотанной ткани, играючи разрывают горло. Хрип затихает в общей агонии смерти вокруг. Крепыши бьются, не зная пощады. Что там за химию они глотают не понятно, но накалом свирепости, они не уступают падальщикам. Псы дерутся с такой преданностью, что сердце Мирая опять невольно замирает. Не жалея себя, они закрывают хозяев, шкура сочиться от полученных ран. Знакомый пес с ярким рыжим гребнем встает на задние лапы, мощным ударом передних он валит крупного падальщика и зависает над ним, с острых клыков, прямо на скрюченное ужасом лицо, стекает черная кровавая слюна. Челюсти смыкаются и еще одна душа покидает этот полный страданий мир. Груд дерется сразу с тремя врагами. Краем глаза он замечает, нависший над его защитником тяжелый топор. Руки в лохмотьях уже начали опускаться. Крепыш взвыл и кинулся на помощь псу. Время застыло в настоящем. Его отделяет лишь шаг, но он становится непреодолимым. Коротышка понимает, что не успеет и бросает в противника короткий меч. Оружие слегка задевает напавшего, но тот, как подкошенный, падает назад. Между глаз сияет пулевое отверстие. Эхом шум боя прорезает дошедший звук выстрела. Зеон стоит в кругу солдат. Он один не отбивается от падальщиков, глаза пристально осматривают поле боя. Еще пара очередей и рядом с безоружным Грудом валяться подбитые враги. Кривая улыбка прорезает грубое лицо коротышки, подхватив меч, он замахивается на очередного врага. Голова, не понимая, что произошло, скалясь черными острыми зубами, откатывается к ногам рухнувшего тела.

Бой слился в единую картину, Мирай прислушался к своим. Солдаты дышат тяжело, но ровно. Им не привыкать к нагрузкам. Побратим, в лучшей из своих манер, полностью спокоен. Несколько рваных ссадин не доставляют ему беспокойств. А вот дыхание книжника тяжелеет с каждым шагом, еще немного и его надо будет ставить в центр. Усталость новичка станет помехой для других. Но здравая мысль не успевает обрести форму, пульс книжника учащается, на миг он замирает на месте и с криком срывается на бег. Быстрота реакции побратимов всегда была на высоте. Но обычно рефлексы отзывались на действия собственного тела. Здесь же, в процесс включился мозг, и на осознание ситуации ушло несколько драгоценных секунд. Этого хватило. Тело книжника повалили на землю, и толпа обезумевших падальщиков накинулась на беззащитного одиночку.

– Оставайтесь на месте, – на ходу бросил праведник солдатам и расчищая дорогу помчался вслед за Вестианом. Побратим не отстал ни на шаг. Жажда добычи отключила остатки разума, падальщики пытаясь дотянуться до свежего мяса, забыли о защите. Острые клинки Игнара лишили тел еще с десяток душ. Мирай, раскидывая посохом новых желающих, усмехнулся. Да уж, очередь на суд смерти выстроится сегодня не маленькая. Добавили они ей работенки на вечер. Сделав шаг назад, праведник уперся в родную спину побратима. Прислушался к новичку. Дыхание слабое, рваное… пока живой. Однако, бездумный поступок книжника сыграл на руку. Запах чистой крови и страха разлился над полем. Безумие, горевшее в глазах падальщиков, колыхнулось адским пламенем, слаженность атак пропала. Фигуры отделялись от групп и движимые голодом неслись на запах. Ряды нападающих поредели, вновь послышались автоматные очереди. Солдаты и воины монастыря умело косили потерявших слаженность врагов. И лишь побратимы стоя в центре сжимающегося круга ощутили на себе всю силу голода, рвущихся к добыче падальщиков. Минуты слились в мгновение. Атака, защита, нападение, шаг, еще один, выпад, контратака… Первыми плотные ряды нападающих пробили оскаленные морды. Черная от крови слюна тяжелыми каплями падает на такого же цвета песок. Мощные челюсти отбрасывают врага и рвут в клочья их плоть. Рядом прорвались невысокие фигуры. Крепыши, орудуя короткими широкими мечами прорезали толпу. Рядом не отстает парнишка охранник. Он слаженно подстроился под стиль боя «волков». Скользкими тенями за спинами мелькнули воины невидимки. Короткие очереди солдат прорезали хрипы и крики умирающих. Мгновение и победный рык адских псов возвестил о конце боя.

…

Мирай, опершись о посох, посмотрел на уходящее солнце. Его диск наполовину спрятался за горизонтом. Скоро, совсем скоро запах крови гигантским маяком вспыхнет в сознании покинувших недра пустыни чудовищ, и они примчатся на сервированный ужин. И не важно чистая это кровь или черная как глаза преисподней. Что делать с телами праведник уже давно решил, но запах товарища надо было спрятать первым делом. Скинув рюкзак, он достал аптечку и, раскидав мертвые тела, склонился над книжником. Тяжелое дыхание вырывалось из провалившейся