Я хочу спросить, о чем он говорит, но когда из динамиков льется медленная и томная музыка, я лишь недоуменно моргаю. Кладет телефон на диван, встает и делает ко мне шаг, галантно протянув раскрытую ладонь:

— Я приглашаю тебя на танец.

— Что? — я в изумлении округляю глаза.

— Потанцуй со мной, Вика. Это еще один вызов.

Хочу отказаться, оправдавшись, что совершенно не умею танцевать и что оттопчу все его ноги, но вот я уже вкладываю ладонь в его руку и встаю. Я будто наблюдаю со стороны за собой, шокированная своей смелостью. Плед сползает с колен на пол, и Валерий выводит меня в центр нашей просторной гостиной.

Несмело кладу руки Валерию на его широкие плечи, вглядываясь в его расширенные зрачки, и привстаю на цыпочки. Ни разу за время нашего брака мы так долго и прямо не смотрели друг другу в глаза. Я хочу отвести взор, но не могу, будто потеряла над собой власть и волю. Чувствую его ладони на пояснице, и мое дыхание на секунду сбивается.

Делает шаг вправо, и следую за ним, затаив дыхание, а затем он решительно привлекает к себе, вынуждая прижаться к нему и обвивает крепкими объятиями, шепнув на ухо:

— Не бойся, я тебя не съем.

А я, пусть мне и страшно, бежать не хочу. Я чувствую у шеи его дыхание, от которого на меня накатывает волна жара, и закрываю глаза, подхваченная потоком тихой музыки. Конечно, мы не танцуем страстное танго, не удивляем друг друга ловкими и выверенными движениями и просто медленно переступаем с ноги на ногу, прижавшись друг к другу, но сколько во мне сейчас хрупкого доверия и тонкой близости к Валерию.

Возможно, он сейчас играет со мной и бессовестно соблазняет, заинтересованный моим сопротивлением, как хищник, однако я хочу обмануться. Я устала от своей подозрительности и хочу хотя бы ненадолго насладиться мужскими объятиями, теплыми выдохами и пряным парфюмом, в котором я улавливаю запах нагретого на солнце песка.

Я в руках Валерия — маленькая и беззащитная, и я впервые осознаю свою слабость. Я остро нуждалась и нуждаюсь в его покровительстве, любви и ласке. И эта истина неожиданно не делает мне больно, потому что я ее принимаю в себе. Я ищу защиты в Валерии не от внешнего мира, а от внутреннего одиночества, которое долгое разъедало мою душу.

Я не сразу понимаю, что музыка давно смолкла. Мы с Валерием стоим посреди гостиной в уютной тишине, и я желаю, чтобы время остановилось. Пусть этот миг останется в вечности, нетронутой неловкостью и жестокой быстротечной реальностью. Не хочу покидать его объятий, но все же отстраняюсь. Я буду первой, кто разрушит это ночное волшебство.

— Я хочу тебя поцеловать, — шепчет Валерий в губы.

— Целуй, — едва слышно отвечаю я в шаге от обморока.

Когда его губы касаются моих, у меня перехватывает дыхание и подпрыгивает сердце. Ласковый поцелуй становится смелее и глубже, и я отвечаю Валерию кроткой взаимностью. Наше вдохи и выдохи сливаются в тягучий и теплый поток возбуждения.

— Я хочу тебя, — его шепот обжигает ухо.

Не чувствую страха или смущения, ведь я сама пропитана желанием каждой клеточкой и волоском. И я опьянена возбуждением, как терпким красным вином. Выдыхаю в шею Валерия, и он решительно подхватывает меня на руки. Всматривается в глаза, и я тянусь к нему, чтобы поцеловать и вновь почувствовать его губы и язык.

— Я тебя тоже, — хрипло отвечаю я.

Я точно не в себе раз позволяю такие вольности и не тону в стыде и испуге. Валерий мягко улыбается и шагает прочь из гостиной. У лестницы мы опять поддаемся друг к другу и целуемся. К черту других мужиков. Вряд ли кто-то из них способен оглушить, одурманить и подчинить себе своими губами и прерывистым дыханием.

На втором этаже Валерий притормаживает, и мы в полумраке внимательно вслушиваемся в тишину.

— Спит, — шепчу я.

Валерий кивает и бесшумно плывет мимо двери детской. Вновь останавливается на несколько секунд и едва слышно говорит:

— Показалось.

— По моим расчетам, должна через час проснуться.

— Тогда ты на целый час только моя? — с улыбкой открывает дверь в свою комнату спиной.

— Если повезет, — сбивчиво и сипло отзываюсь я, всматриваясь в его темные глаза. — Никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

— И если не разбудите, Ваше Величество, — от его лукавого прищура слабеют руки. — И вот это уже серьезный вызов.

— Я его принимаю, — хватаюсь за ручку и закрываю за нами дверь. — И в этом, вероятно, виноват чай.

— Если так, то это теперь мой любимый чай, — наши носы почти соприкасаются. — Я запомнил, зеленая коробочка.

Глава 48. Фантазия

Валерий опускает меня на ноги, и я тянусь к вороту его рубашки, чтобы расстегнуть пуговицы, но он перехватывает мои запястья и шепчет:

— Позволь мне.

— Хорошо.

Он заводит свои руки мне за спину, пробегает пальцами по позвоночнику вверх, вглядываясь в глаза, и тянет молнию за язычок к пояснице. Оголяет плечи, целует в шею, и платье соскальзывает к моим ногам. Я пребываю на грани обморока, когда Валерий ловко расстегивает бюстгальтер, который летит в сторону. Касается меня, нежно и невесомо, но я вздрагиваю, будто от ожога.

— Ты боишься?

— Нет, — не разрываю зрительного контакта.

— Тогда я хочу, чтобы ты сняла трусики.

Я подчиняюсь его шепоту, и через несколько секунд стою перед ним нагая и неловкая.

— Ты очень красивая, — его взгляд скользит по моему телу, и все жду, когда он наброситься на меня, но он мягко давит на плечи и усаживает на край кровати. Скидывает пиджак, стягивает галстук и с улыбкой опускается передо мной на колени.

— Все еще не боишься?

— А что ты делаешь?

Накрывает мои колени ладонями и раздвигает ноги, хитро глядя на меня снизу вверх:

— Твои предположения?

А затем касается губами левого колена. Я начинаю догадываться, к чему все идет, и в голове проскальзывает смятение и острый стыд.

— Доверься мне, — рисует дорожку из поцелуев на внутренней стороне бедра.

— Валер…

Ныряет руками под мои бедра и решительным рывком подтягивает меня к краю матраса. Я теряю равновесие и падаю на спину. Хочу подняться, но замираю