– Сегодня, господа, – заговорил спустя непродолжительную паузу мэтр, – мы собрались здесь, чтобы принять важное решение. Полагаю, вы уже в курсе, что нам необходимо освободить два места в Восьмерке для представителей вампиров и оборотней. Думаю также, никому не нужно объяснять, для чего нам необходима их присутствие здесь. Поэтому сразу перейдем к решению нашего вопроса.

– Мэтр Кеттер, – подал голос маг-азиат. – Позвольте сказать…

– Да, Сон, я слушаю.

– Я хочу предложить свое место для одного из представителей. Дело в том, что я уже давно хотел попросить освобождения от этой должности в связи с возникшими сложностями в моем семейном бизнесе, которые мне следует незамедлительно решать. Однако я не могу это сделать в полной мере, пока на меня наложены обязательства Восьмерки. Прошу понять меня. В теперешней же ситуации, полагаю, это будет даже неплохим выходом.

Кеттер озабоченно потер подбородок и произнес на выдохе:

– Что ж, Кан Сон, я не вправе тебя удерживать. Конечно, я отпускаю тебя.

– Спасибо, – Сон поднялся и поклонился. – Разрешите тогда сейчас же покинуть зал переговоров?

– Конечно, Сон. Ты свободен, – улыбнулся Кеттер. – Но я все же надеюсь, если нам понадобиться твоя помощь как мага…

– Безусловно, мэтр, зовите в любой момент…

Кан Сон попрощался с каждым из магов и вышел.

Мэтр Кеттер откинулся на спинку кресла и заговорил дальше:

– Одно место освободилось само собой. Теперь нужно решить насчет второго.

Яна с тревогой посмотрела на Кирилла: не собирается ли тот проявить героизм опять и последовать примеру Сона. Но он, к счастью, молчал, уставившись куда-то в одну точку.

– Я считаю, – продолжал тем временем Кеттер, – что господину Пайпу в силу его преклонного возраста уже слишком тяжело нести на себе такое бремя, как участие в Восьмерке. Мы очень ценим ваш вклад, господин Пайп, вы многое сделали как для магического сообщества, так и для всего человечества, однако, полагаю, вам пора на заслуженный покой… Согласны ли вы добровольно покинуть это место?

– Нет.

Ответ старичка оказался для Яны полной неожиданностью. Она была уверена на все сто, что Пайп согласиться. Кирилл, по всей видимости, тоже был такого же мнения, поскольку недовольно хмыкнул.

– Значит, придется голосовать. Прошу, господа, поднимите руки, кто за то, чтобы освободить мистера Пайпа от занимаемой должности.

Маги стали один за другим поднимать руки, лишь араб воздержался от голосования.

– Это безобразие! – возмущенно потряс кулаком Пайп. – Я столько веков…– тут он закашлялся и замолчал.

– Что ж, – невозмутимо произнес между тем Кеттер, – большинством голосов решено, что место господин Пайпа теперь свободно. Господин Пайп, не держите на нас зла. Думаю, ваши первые эмоции скоро схлынут, и вы сами одобрите наше решение. Боб, проводи, пожалуйста, господина Пайпа к порталу.

По лицу Рисли было видно, что это поручение ему не по нраву, но вслух недовольства он не высказал. Послушно поднялся и помог встать старику. Пока они шли к двери, Пайп возмущенно размахивал кулаками и что-то ворчал себе под нос.

– Ну что, господа, – развел руками Кеттер после, – решение принято. Следующее наше заседание пройдет уже с новыми членами – Саймоном Беркли и Томасом Ридом.

– Подавай аккуратней! Ближе! Еще ближе!

– Но я же боюсь! – Яна хохотала и никак не могла взять у Кирилла пинцет с червяком, чтобы покормить хамелеона, одергивая руку в самый последний момент.

– Давай, смелей! – Кирилл, тоже смеясь, взял ее за запястье, насильно вложил в руку пинцет и направил ее к аквариуму. Яна взвизгнула, когда Петр выстрелил языком и в мгновение утащил червяка, а после снова залилась хохотом. – Давай еще одного!

– Нет, – Яна попыталась отодвинуться от аквариума, но Кирилл перехватил ее за талию, притянул к себе обратно и усадил перед собой, перекрывая тем самым все пути к отступлению.

– То есть руллов ты не боишься, а от какого-то червячка впадаешь в панику? – он ловко подцепил еще одного червяка и помахал им в воздухе.

Яна снова взвизгнула и зажмурилась.

– И зачем ты Петра перевез сюда? – сквозь смех, спросила она. – И вообще, куда пропал его хозяин? Он уже давно должен был вернуться со своего отдыха!

– Похоже, Петр теперь с нами навсегда, – Кир предпринял очередную попытку отдать ей червяка.

– С нами? – уточнила Яна, отмахиваясь. – Это с кем? Нет уж, это твой хамелеон… Его отдали тебе, вот и заботься о нем сам…– ей все-таки удалось вырваться из хватки Кирилла.

Она подскочила на ноги, но Кир попытался снова перехватить ее, однако этот раз оказался неудачным. Яна, продолжая смеяться, выскочила из гостиной.

– Думаешь сбежать?

Она услышал, что Кирилл тоже поднялся, и шмыгнула в ближайшую комнату, которая по иронии оказалась как раз его спальней. Осторожно прикрыла за собой дверь и затаилась. Шаги Кира раздались совсем близко, и Яна даже задержала дыхание, боясь, что не выдержит и захохочет. Но маг прошел мимо и, кажется, стал подниматься по лестнице. Похоже, решил проверить, не у себя ли в мансарде она спряталась.

Яна перевела дыхание и тихо засмеялась, подумав, что опять они с Киром дурачатся как дети. Но в следующую минуту ее взгляд привлекла коробка, стоящая на прикроватной тумбочке. Яна вспомнила, что вчера именно эту коробку принес откуда-то мэтр Кеттер и отдал Кириллу, сказал, что в ней какие-то старые вещи, с которыми тот может поступать как хочет.

Коробка была не закрыта, и Яна, подталкиваемая любопытством, решила подойти ближе и одним глазком заглянуть внутрь. Сперва она увидела лишь какие-то бумаги, исписанные аккуратным почерком, и только потом заметила выглядывающий из-под них угол рамки от фотографии. Движимая необъяснимым порывом, Яна достала фото из коробки. Но еще за миг до того, как взглянула на нее, она уже знала, кто там изображен. Кирилл и та девушка, дочка мэтра Кеттера, София. Кир был таким юным на этой фотографии и таким счастливым, что Яны защемило сердце от непонятной нежности. София тоже выглядела счастливой, только ее улыбка вызвала у Яны обратную реакцию – всплеск раздражения.

– Ты не похожа на меня, – обратилась она к девушке на фото. – Ты совсем не похожа на меня! – это было сродни крику отчаяния.

Яна и сама не понимала, что с ней происходит, но ее вдруг стало затапливать чувство ненависти, и гнев этот был обращен именно на улыбающуюся Софию. Яне захотелось немедленно разбить эту рамку, а затем порвать фото и топтать ее обрывки, пока не выйдет вся злость.

– Что ты делаешь? – голос Кирилла, чересчур холодный и жесткий, заставил Яну обернуться.

– Ты до сих пор любишь ее? – и вновь Яна не понимала, что говорит и что спрашивает. Эмоции, страшные, неконтролируемые, разрывали ее изнутри, толкая на некие безумства. – Зачем хранишь ее вещи? Прошло ведь столько лет! Она мертва, мертва!