— Часы? — Адвокат сделал пометочку в блокноте. — Интересно. Знаешь, ведь Зуйко мог заставить Злату замолчать. Пригрозить ей смертью, например.

Руслан согласно кивнул. Дима продолжил:

— Попробую увидеть его в СИЗО, послушаю, что скажет о часах… Знаешь, — сказал он задумчиво, — из-за этого Зуйко я из милиции и ушел. — Скобелев горько усмехнулся:

— Ситуация сложилась такая: Злата указала на него, дескать, он и есть убийца. Начальство в эту версию вцепилось, но все свидетели говорили, что Зуйко всю ночь пьяный провалялся на даче, за городом. Да и на месте преступления не было никаких улик против него. Начальство повелело мне выбить из мужика признание, а я отказался. Мне пообещали много неприятностей, если я не выполню поручение. Я снова отказался… Ну, были потом всякие дела, не важно… — Он махнул рукой. — Посмотрел я на все это и ушел в адвокаты. Так что Зуйко мне этот боком вышел. Но я был уверен, что он не убивал Олега. В общем, придется еще раз пройти забытыми дорогами, я мог и ошибаться.

Доктор допил кофе и сказал:

— Так вот почему ты взялся помогать.

— Не только поэтому, — буркнул в сторону Дима.

Руслан его не услышал. Дима продолжил — уже громче:

— И еще такая вещь. Из записей по делу я помню, что на одежде Златы были пятна крови Олега. Возникает вопрос: каким образом она могла испачкаться, если на Злату напали в ее комнате и отнесли в подвал, а мертвого брата она даже не видела? И для чего убийца унес ее в подвал? Зачем? Ведь когда он нес на руках девочку без сознания, его мог увидеть кто-то из соседей во дворе!

— И еще такой момент: Вадику Злата сказала, что он ее изнасиловал, но вам, следователям, она этого не говорила, — добавил Давлетов. — А в подвал она спряталась, чтобы иметь возможность заявить, будто она не видела убийства брата. Вот что я думаю.

— Согласен! — воскликнул Дима. — И я спросил у Златы: почему на ней была кровь брата и почему она оказалась в подвале? А она просто ответила, что ничего не помнит!

Доктор растерянно похлопал глазами и снова закурил.

— А все-таки я меньше всего верю в то, что Злата зарезала своего брата ножом, — сказал он. — Могла ли девочка поступить так ужасно?

— Но ты же в это верил прежде?..

— Вадим умеет убеждать…

Вечером Руслан разговаривал по скайпу с матерью Златы, Надеждой Ивановной. Это был не первый их разговор, незадолго до этого ему пришлось взять на себя ответственность и сообщить бедной женщине страшную новость о смерти дочери.

Тот разговор был самым тяжелым в жизни Давлетова, несмотря даже на то, что ему, как хирургу, не раз доводилось сообщать родственникам своих больных плохие известия.

Рассказав главное, Руслан выложил и все сопутствующие обстоятельства, но в виде либретто: Вадик инсценировал свою смерть, потому что он психически болен, а после убил Злату. Причины его поступков непонятны, но ведется расследование. В своем участии в инсценировке сошедшего с ума писателя Руслан тоже признался.

Пока он говорил, Надежда Ивановна сидела, прикрыв ладонями рот, как маленькая девочка, слушающая страшилки. Только тут Руслан заметил, что глаза у нее большие и голубые, точно как у Златы. Она ничего не сказала по поводу всей этой сумасшедшей истории, стоившей ее дочери жизни, а только спросила:

— И спасти ее было невозможно?..

Потом Надежда Ивановна долго-долго плакала, сидя перед монитором. Все это время доктор не прерывал связь, так как не был уверен, есть ли с ней кто-то рядом. И только когда возле Надежды Ивановны появился пожилой мужчина и стал задавать ей вопросы на испанском языке, а после — утешать и обнимать, Давлетов попрощался.

Позже он узнал, что пожилой мужчина — это муж Надежды Ивановны, Хавьер Гутиэррос. До встречи с русской красавицей, укравшей его сердце, Хавьер был вдовцом с двумя уже взрослыми сыновьями. Теперь семьи сыновей Хавьера и он сам стали семьей Надежды Ивановны. Русских родных у нее больше не было.

После первого разговора были и другие. Надежда Ивановна смогла прилететь на похороны дочери — всего на один день. И снова Руслан был рядом с ней, несмотря на выматывающую головную боль и стыд, душивший его при мысли о том, что он не понял замысла Вадима и не предотвратил убийство Златы.

* * *

В комнате было душновато, летний вечер не принес прохлады. Если температура воздуха со времени обеда упала хотя бы на десять градусов — с тридцати восьми до двадцати восьми тепла по Цельсию, — то это уже было хорошо.

Ожидая ответа на свой вопрос, Руслан закуривал новую сигарету.

— Часы Олега?.. — переспросила Надежда Ивановна.

Реакция ее была замедленной: за минуту до этого пожаловалась на успокоительные таблетки, которые выписал ей врач. Они глушили восприятие Надежды Ивановны, заставляя ее чувствовать себя водолазом в скафандре: проплывавшая мимо жизнь казалась далекой и чужой.

— Вот эти.

Руслан показал позолоченный корпус. Невольно женщина протянула к нему руку. Доктор перевернул часы циферблатом вниз, и она увидела надпись.

— Да… дедушка Миша… — Помолчав несколько минут, Надежда Ивановна стала вспоминать: — Они исчезли после похорон Олежки.

— После смерти или после похорон?

— Ох, ну я не могу точно сказать. В милиции нам отдали его вещи. Одежду, цепочку и крестик. Еще у Олежки браслет был — каучуковый шнурок с золотыми брелоками. Такой не дешевый был этот браслет, мы с отцом ему на шестнадцать лет дарили. А часы — вернули или нет, — не помню. Они же сломаны?.. А где вы их взяли?

Упомянув фамилию Зуйко, Руслан никак не ожидал, что оглушенная транквилизаторами женщина отреагирует так резко.

— Так это был он?! — воскликнула женщина, вскакивая и снова возвращаясь к камере. — Это он украл часы с руки моего сына! Злата говорила, что он убийца, говорила!

— Пожалуйста, Надежда Ивановна!..

— Я Зойке говорила, что Ромка ее — убийца! Мы с ней из-за того и рассорились. Она не верила Злате и мне не верила, хоть и сама знала, что Ромка ее — мерзавец каких мало! Но теперь Бог ее наказал. Бог, он шельму метит! Воспитала убийцу, так он и мать свою убил.

— Ну это не повод для злорадства…

— Да какое злорадство! — обиделась Надежда Ивановна. — Жалко мне ее, дуру! Все покрывала его, пылинки с сыночка сдувала, а в итоге — такое дело. А он однажды и с нами сквитался! — вспомнила она.

— Сквитался?

— Это было лет пять назад, — сказала мать Златы. — Я уже квартиру продала, съехала к одному знакомому. Все вещи перевезла, осталось только подвал освободить. А тут подвал мой обокрали! Я заявление написала, список украденных вещей приложила. Потом даже милиционер ко мне приходил, спрашивал всякое, да мне не до него было! И тут находят вора. Оказывается, в подвале рылся Ромка-то наш! А поймали на том, что пытался на блошином рынке продать мой старый бобинный проигрыватель. Он у нас был как память о юности, мы с братом Вовкой столько вечеринок закатили с этим проигрывателем! Музыку крутили модную — «Песняров», Магомаева, все ребята у нас собирались. Мы же с братом из деревни, а там магнитофонов до нашего и не видели! Нам его дядя, брат моего отца, подарил, а он был моряком, за границу ходил…