– Ты же думала одна отправиться в тайгу, а здесь я собираюсь оставить тебя всего лишь на час – и уже боишься.

– Конечно! После того, что произошло утром!

– Успокойся! Я тебя надежно спрячу. Смотри, какие густые заросли молодых елей. Заберешься в середку, и никто тебя не увидит. Договорились?

– Ну ладно.

Пристроив девушку вместе с рюкзаками, Комбат двинулся на шум. Вскоре он ясно разобрал звук работающих бензопил, время от времени прерываемых треском падающего дерева. Наконец Рублев заметил первого работающего человека. Прячась за деревьями, Комбат подобрался ближе. Он увидел нескольких человек, валящих деревья. Лица у них были испитые и злые. Один работал обнаженным по пояс, и тело его густо покрывали царапины, как предположил Рублев, от ветвей или сучков деревьев. Он как-то озлобленно вонзал бензопилу в ствол, будто расправляясь с кровным врагом. Повалив очередное дерево, мужчина отложил свое орудие труда и закурил. К нему присоединились еще несколько человек.

– Хорошо еще, что эти узкоглазые суки нас табаком снабжают, а то бы вообще житья не было, – сказал обнаженный.

– И бабки регулярно платят, – добавил второй.

– Толку в лесу от их бабок! До ближайшего магазина тридцать верст. Только знаешь, что укладываешь их в сейф, ключи от которого узкоглазые поганцы возят с собой.

– А ты бы хотел, Гендос, хранить бабло под подушкой? Их бы у тебя при первом удобном случае умыкнули. И тут бы такое началось – мама не горюй! Перемочили бы друг друга! Китаезы об этом знают и даже расщедрились на сейф.

– Удивительная забота о наших бабках.

– Ты смешной! Они не о наших копейках заботятся, а о своем реальном бабле. Если мы друг дружку на инвалидность переведем, кто им будет лес валить? А знаешь, сколько кубометр лиственницы стоит? Побольше, чем тебе за месяц платят.

– Так уж и побольше!

– Ну или около того.

– Если им приспичит, они новых людей наберут.

– Пока наберут, время потеряют. Им же надо быстрее, а то вдруг застукают.

– Кто? Местная власть у них на содержании.

– Зато из центра стали чаще люди наезжать, их наши узкоглазые друзья еще не успели купить. Да и время потом к зиме пойдет. А кто без теплого жилья выдержит таежные морозы? Одним костром не отогреешься.

Раздался шум подъезжающей машины. К месту рубки подкатил лесовоз, из машины выскочил китаец. К этому времени большинство мужиков снова взялись за пилы, однако несколько человек продолжали курить. Наморщив лицо, китаец подошел к ним:

– Почему стоите? Почему курите? Работать надо, деревья валить, а потом курить.

– От работы кони дохнут, – сердито бросил один из курильщиков.

Из-за спины китайца вынырнул мужичок с благообразным лицом, говорившим о том, что он, в отличие от большинства лесорубов, без фанатизма относится к спиртному.

– Ты что себе позволяешь! – закричал он на курильщика. – Господин Чжоу вытащил тебя из грязи, дал работу, платит за нее хорошие деньги, а ты еще недоволен!

– Хорошие деньги, говоришь? А ты спроси у своего хозяина, сколько он имеет на украденном у нас лесе? Вот это действительно солидные бабки, а не те жалкие гроши, которые он нам отстегивает.

– Да ты совсем обалдел! Что ты несешь! Какое тебе дело, сколько зарабатывает господин Чжоу? Где бы ты, пьянь подзаборная, нашел еще работу? Так и сдох бы, отравившись сивухой! – раскипятился благообразный мужичок.

– А ты че, Федька, так за их китайское благородие заступаешься? Любишь начальству задницу лизать? Или он тебе реальное бабло отслюнявливает, раз в десять больше нашего, а?

Благообразный, и до того налившийся краской, еще больше раскраснелся от такого оскорбления, однако сдержался и тихо сказал:

– Лучше иди работай, иначе сильно пожалеешь.

Его добрый совет запоздал. Хотя курильщик, опомнившись, взялся за бензопилу, потерявший терпение китаец достал мобильный телефон. Вскоре подъехал джип, из которого выскочили еще два уроженца Поднебесной. Это были высокие и крепко сложенные ребята. Господин Чжоу молча указал им на курильщика. Двое не торопясь, вразвалочку подошли к нему. И тут последовал резкий молниеносный удар. Курильщик вскрикнул от боли. Китайцы хладнокровно, деловито нанесли еще несколько ударов. Били они так, чтобы причинить человеку максимальную боль, при этом не нанеся ему повреждений. Чтобы провинившийся, осознав свои прегрешения, тут же вернулся к работе. Делали они это мастерски. Завершив экзекуцию, китайцы вернулись к своему хозяину. Тот одобрительно что-то сказал им на своем языке. После этого господин Чжоу соизволил обратить внимание на благообразного:

– Нехорошо, Федор. Люди должны работать, ты поставлен за этим следить. А они у тебя курят. Старайся, заставляй их, а то я буду тебя немножко штрафовать. Ты понял?

– Я понял, господин Чжоу, они у меня будут вкалывать, как каторжные, – угодливо затараторил Федор.

– Я тебе поверю. Но, как у вас говорится, буду проверять, – китаец уселся в джип и отбыл вместе со своими подручными.

– Вот сука! – бросил в сердцах Федор. – Ловко, гад, придумал, явился с проверкой втихаря, на лесовозе. А вы, мужики, тоже хороши! Если подставились, так нечего базары разводить.

– Ты сам, Федька, сука! Еще на меня пасть раззявишь – я тебя живым в землю закопаю, – угрожающе пообещал курильщик.

Тут же несколько человек возмущенно загомонили:

– Попробуй тронь Федора, мы тебе самому устроим секир башка! Он – нормальный бригадир, порядок знает. А если узкоглазый поставит другого, тот еще лютовать начнет!

Комбат решил, что услышал вполне достаточно. Он вернулся обратно:

– Эй, мышка-норушка, вылезай!

– Что там, дядя Боря? – спросила, выбравшись, девушка.

– Подтверждение рассказа Ильи.

– Какого рассказа?

– О китайцах, варварски расхищающих наши природные богатства. Я видел местных лесорубов и их китайского хозяина. Он вел себя с наглостью завоевателя чужих земель. Конечно, мужиков он подобрал себе еще тех. Каждый – первый алкаш и ханурик. Такие за бутылку не то что природу, родную мать продадут. Настоящий рабочий человек, у которого болит душа за будущее своих детей, никогда бы не польстился на китайские коврижки. А эти… Настоящая пятая колонна вместе с продажными чиновниками, – Рублев с досады махнул рукой. – Ладно, идем. Указатель где-то рядом, но и до темноты всего пара-тройка часов.

– Едь спокойно, сохраняй дистанцию. Дорога одна, никуда он не денется, а если сидеть у него на хвосте, может почуять неладное, – говорил Купол, ерзая по сиденью «жигуленка».

Он привык к более комфортабельным машинам. Дубль, подчиняясь его словам, еще больше отстал. Идущая впереди «Нива» скрылась за поворотом.