Из глубины пещеры кто-то так же громко отозвался.

– Идем… – сказал Али Илдарович и двинулся вперед.

Первым шел Дадашев, следом я с Раскатовым, замыкали нашу колонну два бойца взвода. Мы миновали ближайший костер. В нас не стреляли, хотя я готов был при первых же звуках автоматной очереди упасть на камни. Уверен, что и мои бойцы тоже были к этому готовы. Так я их когда-то обучал, а такие уроки на всю жизнь остаются в голове и в теле.

Свет костра осветил спину эмира.

Раскатов толкнул меня стволом автомата под локоть и проговорил:

– У эмира на спине за поясом пистолет.

– Я в курсе… – прошептал я. – Не переживай, но ситуацию контролируй.

Не знаю, услышал ли наш разговор Дадашев, но плечами он отчего-то передернул. Бывает такая привычка у людей. Раньше я этого за эмиром не замечал, хотя подобные мелочи обычно вижу и анализирую.

Мы подошли к каменному брустверу, двинулись вдоль него. Нам навстречу из-за крупного монолитного камня поднялся бандит с громадной лопатообразной бородой и бросил к нашим ногам свой автомат. Я сразу обратил внимание на то, что тот поставлен на предохранитель. Хотя российское оружие и не имеет страсти к самопроизвольным выстрелам, тем не менее бросание автомата на камни мне не понравилось. Сам же бандит всем своим видом выражал презрение к нам, победителям.

Два бойца, идущие сзади, быстро обыскали боевика, отобрали у него большой нож, который бандиты почему-то обычно зовут боевым, хотя я бы отнес его к туристическим мачете, которым можно ветки деревьев для костра рубить, но не применять в бою. Для удара таким тяжелым ножом требуется размах, что вообще-то в схватке недопустимо.

Мои парни связали руки бандита и пристроили его в колонну за мной и старшим сержантом. Там бойцам удобно было за ним следить.

Точно так же себя повел и второй бандит, обладатель еще большей бороды и длинных волос, заплетенных во множество косичек. По его внешнему виду я предположил, что это какой-то иностранный наемник, скорее всего, из Северной Африки. Африканские черты в лице просматривались, но кожа была достаточно светлой, что можно было заметить даже при отблесках костров. Этот бандит автомат к нашим ногам не бросал. Он имел при себе американскую автоматическую винтовку «М-16».

Со вторым бандитом мои солдаты поступили точно так же, как и с первым.

Мы двинулись дальше. Какое-то чувство, не поддающееся словесному описанию, заставило меня поднять ствол автомата и опустить предохранитель. Наверное, оно называется интуицией.

Мы подошли к третьему бандиту, который вставал из-за камня с явной неохотой. Был он высоким, сильно худосочным, скуластым и, судя по всему, беззубым.

Так, по крайней мере, мне показалось, когда он начал говорить:

– Ты что, эмир, всех нас решил сдать? А какого хрена тогда ты меня сюда звал? Я не хочу снова на зону…

Али Илдарович повернулся ко мне и проговорил:

– Это тот самый уголовник, который стал единственным пополнением моего джамаата по возвращении в родные места.

– Не хочу снова на зону! – вдруг истерично выкрикнул бандит. – Не хочу и не пойду…

Я видел, как он поднимает автомат, но стрелять не мог, потому что между нами стоял Дадашев. Автоматная очередь раздалась сразу. Пули ударили в спину эмира и толкнули его в мою сторону. Он упал вперед лицом. Теперь я мог стрелять. Обе пули моей очереди попали в голову бандита и отбросили его спиной на бруствер.

К нам со стороны уже бежал четвертый боевик. Последний из оставшихся в живых. Он был без оружия. Бандит бросился к эмиру, перевернул его на спину, приложил ухо к груди.

– Жив еще, – сообщил он на выдохе. – Его срочно в больницу надо…

Я по связи вызвал к себе младшего сержанта Аникеева, санинструктора взвода, который оказался рядом меньше чем через минуту.

– Осмотри товарища подполковника, Володя. Если надо, перевяжи…

Младший сержант распахнул куртку на груди Али Илдаровича, тут же застегнул ее и красноречиво посмотрел на меня. Я все понял.

– Не выживет?

– Уже умер… Вот только что. Я ухо приложить к груди хотел, но под рукой биение сердца услышал – еще живой был. И уже умер…

Четвертого, последнего бандита солдаты тоже обыскали и разоружили. В отличие от двух первых, у него даже пистолет за поясом нашелся, правда, без кобуры, просто под ремень засунутый. Руки ему мои бойцы связывать не стали. Более того, развязали их и первому пленнику, который жаловался на то, что они у него сильно затекли.

Я послал старшего сержанта Раскатова и пару бойцов к гроту эмира, приказал им снять со входа полог. Я решил передать тело Али Илдаровича его брату. Но не бойцам же спецназа выносить покойника из ущелья, когда здесь присутствует дополнительная, совершенно дармовая рабочая сила. Потому и приказал одному пленнику руки развязать, а другому вообще не связывать.

Нести тело, естественно, следовало на пологе, поскольку носилок не было в наличии ни у нас, ни, думаю, у бандитов. Обычно мы для этого используем собственные плащ-палатки, которые потом приходится отстирывать от крови. Полог будет не жалко положить в машину к Омахану Илдаровичу Дадашеву, тогда как плащ-палатка – вещь казенная, за нее следует отчитываться. Она сшита из ткани, не выпускающей тепло. Бойцы, бывает, укрываются под этими накидками от тепловизоров противника.

Раскатов с двумя бойцами вскоре вернулся и принес полог.

После этого я дал команду:

– Старший сержант Раскатов остается с первым отделением в пещере. Задача – тщательный осмотр всех гротов. Второе и третье отделения – за мной! На выходе из ущелья должна машина ждать. Передадим тело эмира родственникам. Пусть его несут пленники…

* * *

Переход от пещеры до устья ущелья прошел довольно быстро. Теперь мы не имели необходимости передвигаться скрытно, хотя из элементарного чувства осторожности я приказал снайперам контролировать обстановку впереди с помощью прицелов.

Замедление произошло только при переходе через минное поле. Там снова впереди пошел взводный сапер ефрейтор Салимов, выставляющий флажки-вешки, обозначающие безопасный коридор.

По нему пройдут и сотрудники следственной бригады, которые прибудут в ущелье, как только я передам своему начальнику штаба майору Помидорову доклад о завершении операции. Он вызовет следственную бригаду и вертолет для нас. Следаки потом вызовут в ущелье подразделение саперов ФСБ, которые все разминируют, чтобы мирные жители, случайно оказавшиеся в ущелье Трех Дев, не подорвались.

– Товарищ старший лейтенант, за «воротами» ущелья люди, – доложил второй взводный снайпер младший сержант Волосняков. Вижу свечение, по крайней мере, двух человек. Они стоят рядом…

Я включил аппарат «Волчье ухо», прикрепленный к шлему. Слабые голоса были слышны, хотя слов разобрать я не мог. Да и разговор, наверное, велся не на русском языке.