– Я в тебе нисколько не сомневаюсь. Что тебе оплачивал предыдущий работодатель? Ты им что-нибудь должна сейчас?

– Они мне оплачивали поездки на учебу и засчитывали их как командировки. Первый взнос я оплатила сама, потому что муж уже работал в Люксембурге и я знала, что рано или поздно буду менять работу.

– Значит, так. Поездки и время ты получишь, это не проблема. Учебу мы тебе оплатить не можем, это не в наших правилах, но дадим беспроцентный кредит. Дай мне бумажку со списком расходов, я поставлю свою резолюцию. Ты ее отсканируй и перешли Люку, а еще в отдел налогов и в отдел кадров.

Встает и дает понять, что разговор окончен.

– Большое спасибо, сэр.

– Желаю тебе успехов в учебе, и держи меня в курсе.

В тот момент я до конца не поняла, что это был большой шаг в моей карьере. Самый большой из возможных финансовых начальников узнал, кто я такая, чем занимаюсь и что у меня есть амбиции. Не каждому выпадает такая удача спустя месяц после начала работы. Это короткое знакомство во многом определило мои последующие карьерные шаги.

ArcelorMittal купил шахты в Кузбассе, и мне предстоит съездить туда на несколько дней. Нужно познакомиться с местной финансовой командой, рассказать им о требованиях к отчетности, выяснить, как они работали до сих пор, и определить, чему им необходимо научиться.

В Кемерово меня будет сопровождать Маниш. Он из Индии, несколько лет работал в Казахстане и сносно выучил русский. Я не была в России восемь лет и вряд ли бы поехала, если бы не деловая необходимость.

По нашему офису ходит много историй о курьезах, случавшихся в поездках по странам бывшего СССР. Вот, например, одна из них. Спустя несколько месяцев после завершения сделки о покупке шахт и заводов в Казахстане, приехал на одно из предприятий Карагандинской области большой начальник из центра с ревизией и пригласил всех сотрудников и сотрудниц заводоуправления на ужин. Всех до одного, даже секретарш и водителей. Большой начальник – типичный европейский либерал, он совершенно не догадывался, что на заводах в бывших советских республиках существуют разные столовые, а иногда даже разные лифты для начальства и простых смертных. Вот почему приглашение на ужин к корпоративному боссу повергло подавляющее большинство женского населения заводоуправления в глубокий ступор. Дамы, посовещавшись, решили, что все это неспроста и что весь ужин затеян для того, чтобы большой босс мог присмотреть любовницу. Они разрядились в пух и прах. Гость же, понятное дело, ничего не подозревал и никого не выбрал. Женщины оскорбились тем, что ими побрезговали, и сделали вывод, что начальник такой же козел, как и все мужики.

Накануне поездки меня слегка лихорадит. Не от сомнений, а от дурных предчувствий, что я куда-нибудь опоздаю, потеряю важный документ, встречу по дороге хамов или даже бандитов. Хорошо хоть еду не одна, с Манишем не так страшно.

Считается, что некоторые хищники, например кошки, теряют способность охотиться и выживать в дикой среде, когда некоторое время поживут в домашних условиях. Мне не по себе от необходимости ехать в Россию. Отовсюду мерещатся угрозы. Даже если я доеду до Кузбасса целая и невредимая, все равно провалю свою миссию, потому что совершенно не понимаю, как они там работают и чем их мотивировать. Я вела деловые переговоры с советскими директорами с девятнадцати лет, убеждала, добивалась от них нужных решений, получала подписи. Но с тех пор прошло почти десять лет европейской жизни, изменился образ мысли и методы работы. Я бы с большей охотой съездила куда-нибудь в Колумбию, даже с риском попасть в заложники к наркоторговцам. Во всяком случае, это были бы новые впечатления, ради которых не жалко и рискнуть.

* * *

If anything can go wrong, it will [54] .

Шереметьево-2 встретил нас с Манишем потерянным багажом, очередями на паспортный контроль и немыслимой любезностью сотрудников:

– Передайте вашему спонсору, что у нас не работают компьютеры, поэтому заявки на утерянный багаж мы не принимаем. Ждите.

Темнокожий индус, сопровождающий молодую женщину в Кемерово, – не важно, что оба они в деловых костюмах и с лэптопами, – для администратора службы багажа автоматически попадает в категорию спонсора. Таксист, завидев иностранца, требует двести евро за проезд из Шереметьево-2 в Шереметьево-1. Будучи посланным подальше, соглашается на двадцать. Он моментально попадает в пробку, из-за которой мы уже наверняка опаздываем на кемеровский рейс. У таксиста хватает наглости просить накинуть. Самолет улетел. Следующий – через сутки. В потерянном чемодане были мои новые шанелевские ботинки, я всего-то пару раз успела их надеть.

– Ишь чего, интернет им подавай в аэропорту, – сестра-близнец багажной тетеньки уже в Шереметьево-1 возмущается из окошка справочного бюро.

Раз уж интернет пассажирам не положен, гостиницу нам ищет Алекс по телефону из Люксембурга. За окном десять вечера, идет снег, время от времени воют сирены. Мрачно одетые люди с отрешенным видом сидят на полу, на ступеньках, на подоконниках, на чемоданах. Лица у пассажиров как у узников – будто им все равно, что с ними случится. Мне хочется купить билет на первый же самолет в Европу и вырваться из этого сюрреалистического кошмара, но поделать ничего нельзя и жаловаться некому. Я сажусь на ступеньки в центре зала ожидания и тихонько плачу. Мимо меня проплывают чемоданы. Маниш звонит кому-то. Наконец Алексу посчастливилось найти гостиницу недалеко от аэропорта, и я с надеждой записываю номер телефона. Представители гостиницы обещают прислать за нами машину в течение двадцати минут. Ну хоть что-то.

Приключения продолжаются. Представителями гостиницы оказываются два бритоголовых «братка» в кожаных куртках. Маниш, наивная душа, ничего не подозревая, садится в джип. Я пытаюсь успокоить себя мыслью, что Алекс не мог забронировать для меня что-то сомнительное. Кроме того, Маниш нас в обиду не даст. В любом случае оставаться в аэропорту сил больше нет.

Полчаса мы колесим по лесам, освещения вокруг нет совсем, видно только, что это неасфальтированная проселочная дорога где-то у черта на куличках. Еще минут через пятнадцать въезжаем во двор частного дома, в котором нет ни малейшего намека на гостиницу. Ворота за нами сразу же закрываются. И мне снова кажется, что все это происходит не со мной.

– Приехали, – говорят «братки».

– А почему тут нет вывески «Гостиница»? – спрашиваю я.

– Внутри будет, – ухмыляются они.

Я готова упасть в обморок, а Маниш как ни в чем не бывало направляется к крыльцу. Неужели он не чувствует опасности. Или это у меня одной крыша едет?

Внутри нас встречает третий «браток», почему-то прилично одетый и даже говорящий по-английски. Он представляется владельцем отеля, сообщает, что задержал повара и после того, как мы поселимся, можем спуститься в ресторан и сделать заказ.

– Ну что, какую вы желаете комнату? У нас есть номера с джакузи, а есть – с ванной.