Экскурсовод, не переставая вещать, продемонстрировал десятому «Б» стенд с пожелтевшими фотографиями какого-то ямщика-маньяка, которого с гордостью нарек «предвестником Чикатило». Затем показал ржавые кандалы. После чего переключился на экспозицию, относящуюся к первым послереволюционным годам. Там он начал распространяться о Феликсе Дзержинском и с каким-то особенным трепетом указал на старую кепку.

— Это что же, кепарь самого Дзержинского? — полюбопытствовала Моя Длина.

— Нет, — отозвался экскурсовод. — Его соратника.

— Фигня, — разочарованно произнесла Школьникова.

Арсений Владимирович язвительно усмехнулся.

— Ничего не фигня, — обиделся экскурсовод. — Кепка самая натуральная. Тех времен.

— Сама вижу, что не от «Пако Рабана», — процедила сквозь зубы Моя Длина.

— Девочка, — с осуждением посмотрел на нее экскурсовод. — Это тебе не бутик, а музей прошлого и настоящего нашей Родины.

— Вот и надо бы больше о настоящем, — мужественно гнул свою линию Арсений Владимирович.

— Между прочим, вам как учителю следовало бы знать, что жизнь развивается по спирали! — постучал указкой по соседнему стенду экскурсовод. — История повторяется в современности, но как бы на новом витке. Потому нам и есть чему поучиться у прошлого. Взять, к примеру, проблему беспризорности, — с еще большей энергией заколотил он указкой по тому же стенду. — Очень актуальная в наши дни тема…

— Ребята, ребята, — внезапно послышался за спиной у Олега жаркий шепот Пашкова. — Я такое видел… Пошли покажу.

— Чего ты там увидел? — тоже шепотом отозвался Олег.

— Пошли, — поманил за собою Компанию с Большой Спасской Лешка.

Друзья, осторожно отделившись от класса, последовали за ним в другой зал.

— Тут чего только нету, — просто сиял Пашков. — И оружие всякое. И про Чикатило. И даже станок есть, на котором можно печатать фальшивые деньги.

— Какие деньги? — мигом заинтересовался Темыч.

— Старые, еще советские двадцатипятирублевки, — пояснил Пашков. — Какой-то Баранов в середине семидесятых годов сконстролил.

— Вот так всегда, — проворчал Темыч. — Показывают посетителям всякое старье. Нет чтобы выставить агрегат, на котором фальшивые баксы можно печатать.

— Тебе-то на что? — иронично сощурилась Катя. — Хочешь прямо в музее немножко долларов себе напечатать?

— Не в этом дело. Просто интересно.

— А про шубы тут ничего такого нету? — встрял Женька.

— Про шубы не видел, — отозвался Пашков. — Но это-то ладно, — обвел он пренебрежительным жестом зал, в котором сейчас стояла Компания с Большой Спасской. — Ребята, то, что нам собираются показывать, просто фигня. Для школьников. А вот я нашел одну дверь. На ней написано: «Посторонним вход воспрещен».

— Подумаешь, — пожал плечами Темыч. — Там, наверное, какая-нибудь комната уборщицы.

— Ни фига, — заговорщицки подмигнул друзьям Лешка. — Я в дверь тихонечко заглянул, а там витрины. И в одной, самой ближней, башка отрезанная.

какой! — содрогнулась Таня.

— Откуда ты знаешь, что она отрезанная? — спросил Женька.

— Ну, может, отрубленная. Какая разница, — продолжал Лешка. — Главное, что я понял: там они прячут самое интересное! Это, наверное, демонстрируют только специалистам. Пошли поглядим.

— Пошли, — немедленно согласился Женька.

Остальные тоже с охотой двинулись за Пашковым. Таинственная экспозиция для специалистов привлекла их куда больше, чем письма беспризорников двадцатых годов, адресованные Дзержинскому.

— Где-то у них тут должен включаться свет, — говорил на ходу Лешка.

— На фига тебе свет, — отмахнулся Женька. — Так посмотрим.

— Без света плохо, — возразил Лешка. — Там жуткая темнота. Где же у них включается? — шарил он пытливым взглядом по сторонам.

Ребята остановились рядом с таинственной дверью.

— Нашел! — почти тут же бросился в глаза Лешке приоткрытый распределительный щит. — Ого! — посмотрел он на обилие выключателей. — Какой же из них нам нужен? Вы вот что, ребята, смотрите в дверь, а я буду их поворачивать. Как зажжется, так скажете.

Не успели друзья хоть что-нибудь сообразить, как Пашков принялся один за другим поворачивать выключатели. Свет не зажегся.

Он погас.

— Ты что делаешь? — заорали ребята.

— Я сейчас, мигом, — откликнулся Лешка. Пошарив по распределительному щитку, он нажал на какую-то большую кнопку. Пустые залы музея прорезал душераздирающий вой.

— Что ты наделал? — бросились друзья к Лешке. — Останови!

— Не могу! — попытался переорать рев сирены Пашков. — Не выключается.

— Тогда хоть свет зажги! — потребовала Моя Длина.

— Это пожалуйста. Это мы запросто, — обрадовался Пашков и начал один за другим поворачивать выключатели.

Свет и впрямь зажегся. Однако сирена продолжала реветь.

— Ребята, линяем, — скомандовал Олег. — Если нас здесь застукают…

Он не договорил, но всем было и без того ясно, что может произойти. Компания с Большой Спасской рванула обратно к своему классу.

— И чего тебя туда понесло? — умудрялся ворчать на бегу Темыч.

— По-моему, ты тоже туда пошел безо всякого принуждения, — ответил Пашков.

Тут они увидали родной класс. Ребята под руководством экскурсовода и Арсения Владимировича двигались навстречу Компании с Большой Спасской.

— Вы здесь откуда? — с удивлением уставился на запыхавшихся семерых друзей доблестный заместитель директора.

— Мы здесь оттуда, — в тон ему отвечал Пашков. — Там что-то случилось.

— Ну! — подхватил Женька. — Сперва погас свет, а потом как заорет!

— Я так испугалась! — закатила глаза Катя.

— Стоять! Ни с места! — раздалось у них за спинами.

Компания с Большой Спасской обернулась. К десятому «Б» бежали три вооруженных охранника. Класс замер. Экскурсовод тоже испуганно прижался к стене. И лишь мужественный Арсений Владимирович кинулся наперерез охранникам.

— Что случилось? — закричал он.

— Погодите, гражданин, не до вас, — отодвинул его рукой один из охранников. — Сейчас выясним.

— Как это не до нас? — охватило негодование доблестного заместителя директора. — Здесь же дети!

— А вы сами-то кто такой будете? — с подозрением посмотрели на него охранники.

— Я их заместитель директора, — по-военному четко отрапортовал Арсений Владимирович.

— Точно. У нас тут лекция, — решился отойти от своей стены экскурсовод.