Следом за танками, по команде Аникина, в атаку пошли штрафники. В разбитых конструкциях баррикады оставались оборонявшие ее солдаты. Цепляясь за свои позиции, они открыли по наступавшим плотную стрельбу, ни за что не желая отдавать оборонительный рубеж врагу.

Большим подспорьем для бойцов аникинского взвода стал дым, который еще гуще повалил из развороченной башни уничтоженной «пантеры». Его клубы застили баррикаду, не давая немцам толком прицелиться.

Бронированный тяжеловес, первым же выстрелом сокрушивший оплот немецкой обороны, не торопясь, двигался с левого фланга в сторону баррикады. Скорее всего экипаж «ИСа» поджидал отставшее прикрытие. Неужели это действительно бойцы лейтенанта Настасенко?

Жерло мощнейшего танкового орудия произвело второй выстрел. Снаряд, выпущенный практически в упор, с расстояния менее чем сто метров, снес левый край баррикады, силой удара опрокинув сразу несколько скрепленных рельсами блоков. Пройдя сквозь преграду, бронебойный снаряд ударился в вагонную платформу. Взрывом ее развернуло в глубь улицы, сорвав колеса с колеи.

Заработал установленный на «ИСе» пулемет ДШК. Длинная очередь, словно стальная плеть с сечением 12,5 миллиметра, принялась хлестать по верхнему ярусу баррикады, кромсая бетон, дерево, корежа железо.

Звучавший в унисон грохот танковых орудий двух «тридцатьчетверок», наступавших вместе с бойцами штрафной роты практически по центру, довершал работу по превращению заградительного сооружения в груды камней, металла и щебня, которые, рушась, погребали под собой убитых и раненых вражеских солдат.

Третий выстрел, произведенный танковым орудием «ИСа», обрушил правую сторону баррикады, откуда еще велась интенсивная стрельба по наступавшим. Танк остановился, словно переводя дух после грамотно проделанной работы.

В сохранившийся проход на левом фланге первым устремился танк Шаталина. Он справа обошел охваченную огнем и дымом голову «пантеры», окруженную мешками с песком, грудами брусчатки, возле которых валялись в неестественных позах трупы фашистов. Вблизи было видно, как танк вкопан в мостовую целиком, чуть ниже того уровня, где башня стыковалась с высоким трапециевидным корпусом.

Пламя и клубы черной копоти вырывались из пробоины в левой части башни и широкой трещины, которая расколола верх башни поперек, как скорлупу гигантского черного яйца.

Наученные опытом, танкисты старались не задеть мешки гусеницами. Подступы к защитным редутам могли быть заминированы. В фарватере катившейся машины неотступно двигались бойцы из отделения Шевердяева. Видимо, этот маневр и заставил умолкнуть ДШК «ИСа». Экипаж тяжелого танка, придя в нужный момент на помощь и сделав черную работу, предоставлял возможность штурмовому отряду Головатого – Аникина развивать наступление.

Танк Головатого двигался позади, работой пулемета прикрывая выдвижение группы Капустина. Бойцы должны были пройти баррикаду справа, там, где снарядом, выпущенным шаталинским экипажем, был уничтожен артиллерийский расчет немецкой «сорокапятки».

Сложнее всего бойцам было пересечь площадь и добраться до баррикады. Чисто психологически необходимость преодолеть открытое пространство, превратиться в живую мишень, в игрушечного солдатика, поставленного в середину широкого стола, вызывала страх, особенно у молодых штрафников.

Аникин, организуя бойцов с помощью своих заместителей и собственных голосовых связок, вывел людей из развалин. По двое, по трое они бежали вдоль левого фланга, по коридору, сформировавшемуся вследствие того, что в шахматном порядке расположились ведущая машина Шаталина и ведомая – Головатого.

Под прикрытием густого дыма, стелющегося от уничтоженной стационарной точки, бронированных габаритов обеих «тридцатьчетверок», бойцы в первую очередь преодолевали самый опасный отрезок от угловых домов улицы до кормы «тридцатьчетверки» Головатого. Оттуда при поддержке шквальной стрельбы товарищей и пулемета «Т-34-85» по огневым точкам, еще теплившимся в раскуроченных блочных конструкциях, штрафники совершали второй бросок – к самой баррикаде.

Среди первых, кто штурмовал развалины баррикады, были Капустин, Тютин и Шпаликов. Укрывшись за грудами бревен, они перекинули гранаты через полуразрушенный бетонный блок. Когда почти одновременно прогремели три взрыва, бойцы уже перелезали через балки и остовы рельс.

Снизу, сквозь широкие щели, образованные в бетоне от попаданий пуль и снарядов, своих товарищей прикрывал Кокошилов. Он вел стрельбу из пулемета, с трудом удерживая его в руках наперевес.

Когда первые штрафники взяли штурмом вал баррикады, бой заплескался среди разрушенных блочных ярусов. Часть фашистов, оборонявших рубеж, спешно бежали, пытаясь укрыться от посланных вдогонку очередей в близлежащих домах. Несколько немцев пытались сопротивляться. После оглушивших врага разрывов гранат очереди Кокошилова выкосили двух автоматчиков. Остальные так и не сумели ничего предпринять. Одного, прыгнув сверху, заколол примкнутым к винтовке штыком Шпаликов. Двое других засели чуть поодаль, среди бревен, сложенных ступенчато, наподобие лестницы, по которой можно было взбираться на самый верх баррикады.

Ошарашенные натиском русских и внезапным возникновением их на гребне оборонительных сооружений, они, замешкавшись, стали поднимать руки. Но решение было принято слишком поздно. Капустин, ловко спрыгивая с бревна на бревно, на ходу выдал короткую очередь из своего «шмайсера», разворотив грудь одному из фашистов.

Пока он наводил ствол на второго, тот заверещал, как поросенок, которого тащат из свинарника закалывать. Немец опрометью развернулся в попытке бежать, но вторая очередь, такая же скупая, догнав фрица, толкнула его в спину. Тело в серой шинели, перетянутой форменным ремнем, гремя прикрепленным к ремню котелком, скатилось по бревнам на выступавшую из утоптанной земли брусчатку.

Танк Шаталина уже вошел в устье забаррикадированной улицы. Она была чуть шире предыдущей, с мостовой, дававшей небольшой уклон вниз. По бокам с двух сторон тянулись ряды двухэтажных домов, отстоявших друг от друга на значительно большем расстоянии. За углами зданий и стволами деревьев, которые росли вдоль обеих обочин, пытались залечь отступившие с баррикады немцы. Но пулемет Кокошилова, установленный хозяином на господствующей над улицей высоте – на верхнем ярусе баррикады, – находил вражеских солдат в этих никчемных укрытиях.

Пара слов, которой Аникин перекинулся у подножья баррикады с высунувшимся из люка командирской башенки Головатым, и тут же отданные своим бойцам команды позволили восстановить прежний порядок движения групп и неукоснительное следование выбранной тактике «вира-майна».

Люди Шевердяева с налета прошли сразу три дома, по пути выбивая немцев из всех щелей. Ввиду того что расстояния между домами здесь были значительно шире, вскоре они оказались у скверика, делившего улицу напополам. Большим подспорьем для бойцов являлся плотный огонь прикрытия, который вели танковые пулеметы экипажа Шаталина и стрелки, которые работали по немцам с верхнего яруса баррикады.