— Вот теперь я вижу, что магия Книжников и впрямь на что-то годится, — с серьезным видом кивнул Кейро.

Старик, тяжело дыша, злобно взглянул на него:

— Жаль, на тебя она не действует.

Кейро, ухмыльнувшись, подмигнул Финну, и тот тоже невольно улыбнулся в ответ. Никогда ему еще не было так легко — пожалуй, он мог даже сказать, что счастлив. Пробираясь вслед за Гильдасом меж рядами металлических стволов, он чувствовал, что движется к Свободе. Логово и Дружина остались далеко позади; жестокие схватки, кровь, ложь, страх — со всем этим покончено. Все теперь будет по-другому. Сапфик укажет ему, как выбраться отсюда. Переступая через клубок корней, Финн едва не засмеялся от переполнявшей его радости, но вместо этого сунул руку под рубаху и коснулся Ключа.

И тут же отдернул ладонь — Ключ снова излучал тепло. Бросив взгляд на шедшего впереди Кейро, Финн оглянулся — Аттия, как и раньше, следовала за ним по пятам.

— Я ведь сказал — рабыня мне не нужна, — остановившись, раздраженно бросил он.

Она тоже остановилась, смотря на него исподлобья.

— Как пожелаешь.

— Я вроде слышу ручей, — буркнул он. — Скажешь остальным, что я пошел набрать воды.

Не дожидаясь ответа, он углубился в заросли, ощетинившиеся платиновыми шипами, и нырнул под полог невысокого кустарника. Вокруг торчали цветки-зонтики из гибкой проволоки, между гулкими тростинками деловито сновали микро-Жуки. Финн торопливо достал Ключ. Это было рискованно — Кейро мог нагрянуть в любую минуту, но кристалл уже едва ли не жег пальцы, а в его глубине мелькали знакомые голубоватые огоньки.

— Клаудия? — срывающимся шепотом произнес он. — Ты слышишь меня?

— Финн! Наконец-то!

Голос прозвучал так громко, что юноша, нервно сглотнув, заозирался по сторонам.

— Тише! У нас мало времени — за мной вот-вот придут.

— Кто придет? — озадаченно спросила она.

— Кейро.

— Кто такой Кейро?

— Мой побратим…

— Хорошо, это не важно. Послушай, в оснований Ключа есть небольшой чувствительный элемент. Его не видно, но там поверхность немного выпуклая. Нащупал?

Финн зашарил по кристаллу пальцами, оставляя на гранях грязные следы.

— Нет, — обеспокоенно пробормотал он.

— Попробуй еще! Может, его устройство все же отличается от нашего? — спросила она кого-то.

Ответил мужчина — Финн вспомнил, что девушка называла его Джаред.

— Я думаю, они должны быть идентичны. Финн, проведи подушечками пальцев по кромкам и по граням вдоль кромок.

Да что они — за дурачка его принимают, что ли! У него уже ладони болели, так рьяно он ощупывал кристалл.

— Финн! — раздался громкий шепот Кейро позади.

Финн вскочил, запихивая Ключ обратно под рубаху.

— Какого черта! — сдавленно вскрикнул он. — Я что, не могу напиться спокойно?!

Рука Кейро дернула его обратно на опавшую листву.

— Пригнись и не ори. У нас гости.

Клаудия, во время разговора сидевшая на корточках, напряженно подавшись к кристаллу, разочарованно чертыхнулась и откинулась назад.

— Опять пропал! Но почему?

Джаред отошел к окну и бросил взгляд на творившийся во дворе бедлам.

— Оно и к лучшему. Сюда поднимается Смотритель.

— Вы слышали его голос? Он опять говорил так, будто… напуган чем-то.

— Как мне это знакомо. — Джаред достал из кармана дорожного костюма небольшой электронный блокнот и протянул ей. — Здесь полный вариант исповеди старого слуги. Прочитаешь дорогой.

Снаружи захлопали двери, послышались голоса — отца, потом Каспара.

— Как прочитаешь, сотри записи. У меня есть копия.

— Нужно что-то сделать, известить кого-то о… теле.

— Ты забыла? Нас там не было.

Едва он успел сказать это, как дверь отворилась; Клаудия тихонько сунула блокнот под платье.

— Моя дорогая.

Отец уже стоял перед ней, и Клаудия поднялась ему навстречу. Смотритель надел обычный черный камзол, шейный платок из дорогого шелка и ботинки лучшей кожи; волосы, слегка подернутые серебром, он собрал сзади в туго перевязанный хвост. Однако — Клаудия уставилась на отца во все глаза, так это было на него непохоже, — видимо, чтобы подчеркнуть торжественность дня, в петлицу он воткнул белый цветок.

— Ты готова? — спросил он.

Клаудия кивнула. На ней было синее дорожное платье и накидка, в подкладку которой она вшила специальный карман для Ключа.

— Сегодня великий день для дома Арлексов, Клаудия. У тебя и у всех нас начинается новая жизнь.

В его взгляде читался нескрываемый триумф. Прежде чем взять дочь за руку, отец надел перчатки, словно знал, что ей неприятно прикосновение его влажных, холодных пальцев. Клаудия смотрела на него, плотно сжав губы, — перед ней так и стояло мертвое лицо старика, распростертого на соломе, его широко раскрытые глаза.

— Я готова к этому, батюшка.

Выдавив из себя улыбку, она присела в реверансе.

Он кивнул.

— Я всегда знал, что тебе это по силам. Знал, что ты не подведешь меня.

«В отличие от твоей матери» — не это ли он имел в виду? — с горечью подумала Клаудия, однако вслух не произнесла ни слова. Отец чуть заметно кивнул Джареду и повел ее к выходу. Рука об руку вступив в холл, устланный стеблями лаванды, они прошествовали меж шеренгами восхищенных слуг — Смотритель Инкарцерона и его гордо несшая голову дочь. Впереди ее ждал брак, который однажды сделает ее королевой. По сигналу Ральфа раздались аплодисменты и приветственные возгласы, под ноги идущим посыпались ирисы. Крошечные серебряные колокольчики зазвенели в честь грядущей свадьбы, которую звонившим никогда не увидеть.

Джаред, шедший позади со связкой книг под мышкой, обменивался рукопожатиями с мужской половиной слуг. Горничные и другая женская прислуга с грустью в глазах совали ему кулечки со сладостями и наперебой заверяли, что будут следить за порядком в башне, кормить лисенка и птиц, а к его чудесным инструментам и пальцем не притронутся.

Клаудия, уже занявшая свое место в экипаже, оглянувшись назад, ощутила комок в горле. Джареда здесь всем будет не хватать — его доброты, его кроткого взгляда; он лечил их заболевших малышей, разговаривал по душам с отпрысками постарше, наставляя их на путь истинный. А вот отъездом Клаудии никто из них, кажется, вовсе не опечален. Но разве есть в этом ее вина? Она всего лишь исправно играла свою роль. Роль их хозяйки, дочери Смотрителя — холодной как лед, непреклонной как сталь.

Высоко подняв голову, она с улыбкой обернулась к Элис.