Некоторые бешеные деревья кинулись сражаться со львом. Конечно, они загорались, однако их сучья успевали нанести льву столь чувствительные удары, что он то рычал, то визжал от боли. В ярости лев изрыгал все более мощные клубы пламени, ничего не видя вокруг себя, и Валюшка с ужасом осознала, что тот, кого послал Никто, чтобы спасти ее, может ее погубить!

В этот миг она с трудом расслышала за ревом пламени крик Никто:

– Беги ко мне! Скорей! Сюда!

Его темный силуэт расплывался и дрожал в жарком мареве, словно плавился. Казалось, он находится ужасно далеко, и Валюшка с ужасом осознала, что ей придется бежать к нему через огонь.

Но она же сгорит!

– Нет! Я боюсь! – закричала она.

И вдруг сквозь треск и рев пламени до нее донесся яростный собачий лай.

В полной уверенности, что начался предсмертный бред, Валюшка оглянулась и увидела огромного черного пса, который выскочил из леса и уже был готов вбежать в огонь.

Вбежать в огонь, чтобы добраться до нее!

– Скорей сюда! – снова завопил Никто, и Валюшка кинулась к нему, закрывая лицо руками.

На миг пламя вокруг вскипело – и тотчас в лицо ударила стужа, которая, как показалось Валюшке, стала еще сильней, особенно после того, как она разогрелась, нет – раскалилась в огне.

– Ты жива? Слава богу! – бормотал Никто, тормоша Валюшку. – Господи, как же я перепугался, когда вспомнил, кто такой этот Аука, и понял, куда он тебя может завести!

– А я думала, ты меня бросил, – бормотала Валюшка, вцепившись в него обеими руками и с ужасом глядя на зияющую на его футболке дыру. – А с твоим львом… с ним нечего не случится? Он вернется?

– Все будет хорошо, – ободряюще кивнул Никто. – Мой лев вернулся туда, где должен быть. И змейка тоже. Но не ко мне…

– Значит, мы остались без защитников? – всхлипнула Валюшка. – Как же мы теперь?!

– Ну, еще есть… – начал было Никто, однако осекся, махнул рукой и бодро воскликнул: – Да я и сам очень даже ничего, даром что ни ангел, ни черт! Вот жаль только, что оплошал – поздно вспомнил, кто такой Аука.

– А кто он такой? – испуганно спросила Валюшка.

– Довольно злобный лесной дух, – вздохнул Никто. – В отличие от прочей природной нечисти – ну леших там, водяных, русалок – он зимой не спит. Самое милое для него дело – завести путника в глушь да бурелом. Аукает, откликается, вселяет надежду на спасение, а сам человека водит до тех пор, пока тот не заснет сладким морозным сном, обо всем забыв.

– Ну знаешь, мне среди этих деревьев не до сна было! – покачала головой Валюшка. – Буйные какие-то!

– Это ты правильно сказала, что буйные, – кивнул Никто. – Есть такие деревья в каждом лесу, и никто не знает, откуда в них это буйство берется. Беда, если хоть одно такое дерево окажется среди тех, из которых дом построен. Изведет хозяев! Говорят, в такие деревья некогда вселились души злых колдунов. А на том месте, где особенно много бурелома навалено, играли свою свадьбу леший с лешачихой. Хотя я точно сказать не могу. Понимаешь, я ведь с нечистиками недавно общаюсь, еще не всех узнал. Их же много, сразу не запомнишь.

– А откуда они вообще взялись? И ангелы откуда? – спросила Валюшка.

– Ну, рассказывают, однажды ударил Бог кремнем о кремень – и вместе с искрами посыпались добрые силы: ангелы, архангелы и серафимы. А потом ударил кремнем о кремень Сатана – и посыпались злые силы. Те, которые в адские пропасти упали, сделались чертями, которые в воду – стали водяными и русалками, кто в лес – лешими, в болота – болотниками… ну и прочей нечистой мелочовкой. То есть мы все – искры, только одних любят, а других нет.

– Вот странно, – задумчиво протянула Валюшка. – А кремни были те же самые? Ну, у Бога и у Сатаны?

– Вот уж не знаю, – хмыкнул Никто. – А какое это имеет значение?

– Как же ты не понимаешь? Выходит, все зависит от того, кто бьет кремнем о кремень – добрая сила или злая. Понимаешь? Получается, главное – не действие, а цель этого действия, да?

– Да! – горячо воскликнул Никто. – Конечно! Главное – цель! Я рад, что ты это понимаешь! Ну ладно, чего это мы стали да стоим? Нам же идти надо. Ты, кстати, как себя чувствуешь?

– А знаешь, – удивленно воскликнула Валюшка, – очень хорошо! Просто отлично! Я так прогрелась, что даже коготь Знобеи растаял! Ну, получается, я и выздоровела.

– И правда, это отлично, потому что с вершинами берез у нас ничего не получилось, а в Чернолюдове мы вряд ли найдем другое лечебное средство. Оно самое действенное, но его там точно нет!

– А что за средство?

– Положить в изголовье больного лошадиный череп.

Валюшка чуть не рухнула от изумления:

– Что за жуть?!

– Да, вот такая жуть, – ухмыльнулся на ходу Никто. – Конский череп вообще страшен для многой нечистой силы. Если в деревню, скажем, нежить повадилась, то вокруг околицы или дворов надо натыкать палки с конскими черепами.

– Нежить? Это кто? – испугалась Валюшка.

– Ну, ожившие мертвецы, упыри, вурдалаки, вампиры, всякая такая гадость.

– Да уж, правда, что гадость! – передернулась Валюшка. – А почему ты уверен, что в этой деревне не нашлось бы лошадиных черепов? Вроде бы в деревнях обязательно должны быть лошади!

– Там не только лошадей, но и людей нет. Или разбежались, или злые колдуны да ведьмы их повывели. А потом и сами все перемерли.

– Какие злые колдуны? – насторожилась Валюшка. – Какие ведьмы?!

– Самые обыкновенные, какие же? – небрежно ответил Никто. – Думаешь, почему деревня так называется – Чернолюдово? Злых колдунов и ведьм называют черными людьми. Закрой рот!

Валюшка послушно подобрала нижнюю челюсть. Значит, никакая Черная Люда тут ни при чем…

– А лошадиных черепов, – продолжал Никто, – там нету потому, что это средство спасения от нежити, а вся нежить служила тем злым колдунам и ведьмам. В том числе и лихоманки Ледяного ада.

– И Знобея?

– Конечно! Куда ж без нее!

– Слушай, – задумчиво спросила Валюшка, стараясь идти след в след за Никто, чтобы не вязнуть в сугробах, – а почему Знобея гроб с Охотниковым именно в эту деревню потащила? Много мест на свете, а она именно туда ринулась…

– Наверное, потому, что он оттуда родом, – небрежно ответил Никто. – Наверняка и сам колдуном был при жизни.

– Знаешь, это очень странно, – продолжала Валюшка. – Очень странно! Многие люди завещают похоронить себя в родных местах, но Знобея как-то не очень похожа на тех, кто последнюю волю покойника рьяно исполняет. Наверняка тут еще какая-то причина есть.

– Да оттуда же мне знать? – не оборачиваясь, буркнул Никто. – Смотри, мы почти дошли. Вон и Чернолюдово показалось.